Антагонист всего сущего - BesPis
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стрела Гань Юй продырявила ракетницу. Эта сучка реальная тёмная лошадка! Не привлекая внимание, коза продолжала мешать мне и позволять той же Шень Хэ активизироваться, чтобы в итоге применить свои талисманные штучки в непосредственной близости. Лютый мороз охватил моё тело, замуровал ноги льдиной, тем самым позволяя атаковать. Это глупо, ведь я могу превратиться в дым!
Джинн объявилась сзади, причём практически целая. Из-за чёрного дыма я посчитал её мёртвой, но, оказывается, серьёзно ошибся. Вот тебе и правило: «Делай контрольный выстрел». Это я глупец, а не они, не проверил и тем поплатился. Хотел бы я поинтересоваться, как она выжила, да вот только проклятый меч вонзился в плечо. Сопротивляться невиданному едва ли возможно, хоть я и попытался. Я чувствовал противника внутри Беннета, мог понять, насколько дух силён, однако воспрепятствовать никак не мог, будто я был совершенно не того калибра. Естественно я потерял Беннета и ушёл в сторону в виде дыма. Меня переполняла злоба. Разве я не должен взять меч, чтобы в меня вселились? А почему вообще я поддаюсь какому-то чмошнику в мече? Как это понимать?! Я и раньше думал, кем являлся на самом деле, но зацепок практически никаких не было, оттого данная ситуация встала мне боком. Я самоуверился в собственной бессмертности и забыл о слабостях, которых, оказывается, значительно больше. Это поведение слабака. Так нельзя, нельзя, нельзя, нельзя. Я должен учиться, я должен учиться. Я стану сильнее. Я СТАНУ СИЛЬНЕЕ. СТАНУ. СТАНУ. СТАНУ.
Я пошёл ва-банк, превратившись в Итэра, и приготовился к новой фазе веселья: момент, когда все стороны поставили самые высокие ставки. Рассудок Джинн, жизни Адептов, моё тело — мы потеряем что-то из этого, а это крайне хорошо. Я далёк от своего идеала, мягко сказать, все ещё никчёмен. Теперь мне всё видно, пелена гордости отвалилась, напоминая, что впереди куча работы не только над Ноксгвардией, но и над собой. Надо учиться. Обязательно. Обязательно! Я стану сильным, если учту выявленные недостатки и реальные перспективы. В моих руках вершить свою судьбу, никак не девушкам, чьи головы более уместны на площади Мондштадта в качестве украшения.
Увы, сражение на миг замерло, так как у горы Аоцан, дома Хранительницы Облаков, что-то взорвалось. Все ошарашенно глянули туда и увидели, как вокруг возвышенности формировались тучные облака, искрящие фиолетовыми молниями, а часть скалы ломтиком масла свалилась вниз, словно действительно кто-то ровно разрезал, эдакий божественный эстет. Что учудила Электро Архонт?
***
— Ноэлль! — громко звала Паймон горничную, скрывшуюся за стеной пламени. — Где ты?!
Жар практически нестерпимый, Паймон никак не войти внутрь в основное здание постоялого двора, туда, откуда ещё не вышла Ноэлль. Нет, горничная там не застряла, наоборот, добровольно ринулась через огонь, дабы героически вынести ещё не выбравшихся людей. Обстрел гигантов оказался слишком неуклонным и успешным, вместо уюта существовал лишь треск дерева, удушающий дым и яркий огонь, захватывающий всё больше и больше места. Внезапно раздался особенно сильный треск, сопровождающий заметное наклонение верхней части двора в сторону воды. Рушится! Вот-вот обвалится!
— Ноэлль! — продолжала звать Паймон, петляя от одного прохода к другому. Кое-где свалились балки и заблокировали очередной выход. Шансов на спасение всё меньше. — Ноэлль…
Все, кто мог эвакуироваться, уже сделали это, остались лишь самые неудачливые или немобильные. Времени думать не было, так как внизу шла ожесточённая схватка, где союзникам требовалась хоть какая-то дополнительная помощь. Пустынники-стрелки тут же ринулись в бой, а Нахиду увёл выживший обслуживающий персонал, в принципе не давая выбора. Как итог, спасать застрявших было некому, не говоря уж о тушении. Осталась только Ноэлль, именно она наотрез отказалась от перспективы спастись самой, если не сможет вытащить хотя бы одного человека из лап пожара, аргументируя свои действия долгом рыцаря. Альтруизм стоил слишком дорого: она вряд ли могла уже выбраться сама, бессмысленно погибнув. У Паймон тряслись руки, бегал взгляд и шёл холодок по спине, хотя та летала вблизи огня. Последнее, что ей хотелось — это снова почувствовать потерю друга. Но что она сделает? Она пыталась открыть заклинившие окна или отпереть ненадёжные доски на крыше, но или не хватало сил, или огонь опережал всякое намерение.
Стена вдруг проломилась, что аж щепки вылетели дальше балкончика. Ноэлль! На её спине лежала бессознательная Е Лань, сразу за горничной наружу вышли стоящие на ногах пустынники, также нёсшие своих товарищей на спинах. Целых семь жизней теперь можно спасти! Горничная взяла и сделала себе выход, взмахнув мечом с грузом на спине — это ли не удивительный человек?
— Ноэлль! — Паймон тут же подлетела к ней и обеспокоенно всмотрелась в её лицо.
Глаза слишком заслезились, девушка так рьяно кашляла, что могла выкашлять свои внутренние органы; она не могла сконцентрировать внимание взгляда на чём-то конкретном, такое чувство, что не могла быть уверенной хоть где-то — ни в стойке, ни в принятии решений, ни во внимании. Лёгкое отравление угарным газом, никак иначе.
— Уходим! — подгонял крупный пустынник, поведя выживших к лестнице или хотя бы лифту.
Двор сильнее наклонило в сторону, из-за чего замыкающий пустынник не устоял и завалился на перила, которые в итоге провалились. Слушая его предсмертный крик, никто из группы не проронил и слова: все и так насмотрелись на смерти, не до этого. Медленное продвижение по ненадёжным мостикам, балконам и проходам казалось пыткой, где любая случайность могла убить и обесценить геройство Ноэлль. Ей тяжело, она петляла, часто спотыкалась, но не переставала нести Е Лань на спине и следовать чётко по ритму группы. Сквозь пот и слёзы, терпя головокружение и боль. Чтобы минимизировать риск группе, Паймон зачастую улетала вперёд и просматривала дорогу, так как каждую секунду что-то обязательно рушилось и падало, из-за чего пришлось проходить по буквально руинам в виде упавшего мостика на более нижний уровень или частично обрушившегося балкона. Тем временем гиганты снизили темп стрельбы именно по двору, однако стрелы всё равно врезались и как бы подталкивали верхнюю часть «Ваншу», ожидая неминуемое падение
— Лифт! — оповестила Паймон, указывая на целёхонький грузовой лифт.
Иронично, что буквально через секунду-другую опоры надломались, механизм повредился и лифт просто-напросто упал в самый низ, разбившись. Зато он издевательски оставил висеть канаты, покачивающиеся на сломанном механизме.
— Лестница горит, —
