Покрывало ночи - Сергей Раткевич

Винк Соленые Пятки уже бежал, спешил, подобрав юбки, ругаясь на чем свет стоит… и все равно не успевая, на ходу обнажая меч — и все-таки не находя выхода из этой дурацкой, нелепой ситуации. Вся мизансцена полетела к черту!

Потому что Линард не мог знать, что девица — другая, не та совсем девица… потому что Керано уже выскочил — один, с мечом, пеший, на три десятка конных, пускай даже и пьяных, но вполне опытных головорезов… счастье еще, что часть из них спешилась!

Завидев Винка, Линард коротко взвыл и стремглав бросился к своему внуку. Винк всегда думал, что случись им потягаться в беге — и старик его обгонит… но он никогда не думал, что настолько!

Впрочем, Керано справлялся совсем неплохо. Точней, даже совсем хорошо справлялся. Меч его серебристой стрекозой мелькал в руках, нанося удары. Короткие. Неотразимые. Страшные.

«Неопытный воин роняет меч.»

«Лягушка проглотила луну.»

«Мышь съела кошку.»

«Поросенок плюхнулся в лужу.»

Керано не мог обращать внимание на стоны и кровь, он не в состоянии был увидеть, какими — подчас чудовищными — способами он убивает людей. Он и вообще не сознавал их людьми. Была девушка. Восхитительная босоногая красавица. И были грязные гадкие пауки, осмелившиеся на нее напасть. Давить пауков было противно — но что оставалось делать?

Давя пауков, Керано стремительно запрыгивал на лошадиные крупы или с ловкостью нырял под конские брюха, уходя от ударов, появляясь с неожиданной стороны — и нанося свои, короткие и смертельные.

«Мышь пугает слона.»

«Засоня отгоняет муху.»

«Великий маг напился в стельку.»

Ошеломленные наемники ничего не могли противопоставить этой неведомой, неизвестно откуда свалившейся школе боя. Один за другим они покидали лошадей, отправляясь искать дорогу в край, откуда не возвращаются. Во всяком случае, такие мерзавцы точно не возвращаются. Лошадей Керано не трогал. Лошади не были пауками.

Пауки пытались жалобно кричать и просить пощады. Керано их не слушал. Во-первых, он все равно не знал паучьего языка, а во-вторых, голос девушки, ее отчаянный крик до сих пор звучал в его ушах, мешая прочим звукам пробиться в его сознание.

Пауки пытались кусаться — но меч в его руке жил грозной и самостоятельной жизнью, и никакие паучьи хитрости не спасали бренные тела оголтелых мерзавцев от встречи с холодной сталью. А что касаемо душ… надо еще разобраться — а были ли у них души?

«Мышь пугает слона.»

«Мячик на кончике носа.»

«Молодой воин роняет меч.»

Девушка за спиной Керано внезапно вновь закричала. В ее голосе звенел такой ужас, что Керано обернулся. Обернулся — и застыл, расширенными глазами глядя на здоровенного наемника, приставившего нож к горлу красавицы. Мир остановился. Замер. Керано дыхнуть боялся. Но внутри него давно уже поселился кто-то большой, размашистый… тот, кого тренировал дедушка… тот, кто знал и умел, как надо, гораздо лучше Керано.

Этот кто-то, не раздумывая ни секунды, метнул меч в наемника. Меч срезал прядь волос красавицы и вошел негодяю в горло по самую рукоять. Нож выпал из его мертвой руки, кровь хлынула изо рта, он качнулся и завалился назад, выпустив, наконец, девушку. Керано тотчас обернулся к сражавшемуся с ним наемнику.

— Меч! — повелительно выдохнул он, и обомлевший до полной бессознательности наемник, сам не зная, отчего, протянул ему свой меч.

В следущий миг от паука осталось кровавое крошево. Оказывается, паучьим жалом тоже можно драться. Совсем даже неплохо можно драться. Еще. И еще. А потом подоспел дедушка… и остальные тоже. Они додавили оставшихся пауков — и паутина, стянувшая голову Керано после первого крика девушки, наконец, лопнула. Он дикими глазами обвел все вокруг, и все, что вместилось в эти бесконечно долгие мгновения, хлынуло в него. Вскочившая с земли красавица с визгом повисла у своего спасителя на шее. Она смеялась, плакала, гладила его по плечам и что-то говорила… он не слишком понимал — что, но все равно улыбался, как идиот, и кивал так, будто всю жизнь обучался этому сложному искусству и вот, наконец, решил показать всему миру, на что он способен.

— Керано, ты ранен?! — требовательно спросил подоспевший Линард.

Керано посмотрел на его с нежной светлой улыбкой абсолютно счастливого кретина.

— Нет, — ответила за него девушка. — это не его кровь.

— Можно подумать, ты в этом что-нибудь понимаешь! — возмущенно фыркнул Линард.

— Понимаю, — очень серьезно ответила девушка. — Ведьма я.

И повернувшись к Керано, добавила голосом, не оставляющим ни малейших сомнений относительно того, как юноша проведет сегодняшнюю ночь:

— Мой герой!

Линард иронически фыркнул, потом махнул рукой и, повернувшись, наткнулся взглядом на Винка Соленые Пятки — на очень виноватого Винка.

— Ну? — с неподражаемой интонацией спросил у него Линард.

Винк Соленые Пятки вздохнул и развел руками. С меча его стекала кровь, по лицу текла тушь, а платье было разорвано.

— Полный провал, — уныло сообщил он. — Публика имеет право забросать меня тухлыми яйцами.

— А мне кажется, что это успех! — вдруг усмехнулся Линард. — Парень справился сам, да еще и получил девушку.

За их спинами послышались звуки, слишком похожие на поцелуи.

— Пойдем отсюда, — вздохнул Верховный Король Эруэлл.

И среди его подданных не нашлось никого, кто бы захотел ослушаться этого весьма своевременного приказа. Потому что когда люди целуются, короли и боги уходят в тень — а иначе бы и жизнь давно кончилась.

— Утром будем на месте, — молвил Линард в ответ на вопросительный взгляд Эруэлла.

— Утром? — переспросил Верховный Король.

— Да, — кивнул Линард. — На заре. Самое подходящее время. Так что не гони людей — успеем. Пусть отдохнут. К чуду нужно приближаться, как следует отдохнувши.

Из ночной темноты могучими валами выступали огромные, покрытые лесом холмы. Свет звезд был большим и торжественным, как дробь барабанов.

— Я слышу звуки боя! — внезапно воскликнул король Эруэлл.

— Никаких звуков! — удивился Линард. — Разве что из того куста, где устроился мой внучок со своей красавицей. Но это совсем другая битва.

— Я слышу звуки боя, — упрямо повторил Верховный Король.

Линард хмыкнул. Прислушался. Замер. На какой-то момент его тело застыло в пугающей неподвижности, словно вся жизнь из него утекла, перелилась в слух, потянулась за грань реально слышимого… потом он расслабился и кивнул.

— В разных местах идет много сражений, — сказал он наконец. — Больших и малых, страшных — и не очень… попадаются даже смешные. Мне кажется, я понял, какую битву ты имеешь в виду. Эта битва не относится к войне Оннера с Голором, но… ты услышал именно ее. Я почти уверен, что есть какая-то странная связь между нами и теми, кто вступил в эту битву. Связь настолько крепкая, что от того, кто победит в этой схватке, когда-нибудь будут зависеть наши жизни и смерти.