Девятнадцать стражей (сборник) - Пратчетт Терри Дэвид Джон

Внутри пузыря стояло с несколько десятков фигур, сосредоточенных вокруг двух групп колесниц. Джинн приземлился у группы капитана Кузо.

Генерал выскочил, капитан быстро подошел к нему.

– Я прочел, – сказал Жарный. – Мне понравилось. Есть пара небольших замечаний, но сейчас важнее всего скорость принятия решения, а не юридические детали, поэтому – принимаю как есть. Ре Кваз уже готов?

– Э-э… Да.

Они направились вдвоем к группе княжьих. Имперские урвиты поглядывали им вслед – когда Генерал приветственно поднял свою магическую руку, отсалютовали в ответ.

– Какие настроения? – телепатически спросил он капитана под ментальной блокадой, от которой Кузо слегка побледнел и сбился с шага.

– У княжьих? Мрачные. Они не в восторге. Да и никто бы не был. Настаивали на консультациях с Плисой.

– И что?

– Вы ведь понимаете, что для Птаха Новая Плиса – как из стекла, духи там ходят где хотят…

– И?

– Я приказал их заглушить, – признался Кузо, чуть замешкавшись и на всякий случай добавив собственную блокаду к генеральской.

– Очень хорошо, – похвалил Генерал, послав ему и мысленную улыбку, и жест/впечатление признания.

– Они думают, это Птах. Я дал им срок до вашего прилета; все еще удерживаю заглушку.

– Не снимай, пока не закончим. После эвакуации они все равно будут пользоваться нашими каналами.

– Это немного не fair[17], – мысленно скривился Кузо.

– И что мне тебе ответить? Думать больно; поднявшись выше определенного уровня в иерархии, уже нельзя просто исполнять приказы, майор Кузо.

– Хм, благодарю.

– Я искренне надеюсь, что вы настолько же плотно займетесь экзорцизмами, поскольку я не хотел бы оказаться в вашей шкуре, если сюда проникнет хотя бы один дух Птаха или, что хуже, Бирзинни.

Ре Кваз вышел им навстречу. Сопровождал его чернокожий адъютант с одним или обеими регенерированными глазами, что угадывалось по несовпадению цвета их радужек.

Генерал пожал ладонь ре Кваза; в этот самый момент он заметил сквозь дымник отходящий от левого глаза адъютанта боковой канал.

– Кто обеспечивает эту передачу? – спросил он телепатически у капитана (еще капитана) Кузо. – Мы или они?

– Они.

– Зараза.

– Жаль, что мы встречаемся в таких печальных обстоятельствах, – говорил ре Кваз. – История, что ж, история… – Он подкрутил усы, моргнул, заложил руки за спину. – Да-а. Итак, Генерал, вы готовы собственным словом гарантировать соблюдение условий договора? – Он не называл это капитуляцией, поскольку Княжество не находилось в состоянии войны с Империей; соглашение таким образом сохраняло видимость временного договора об условиях сотрудничества между соседними плацдармами союзных держав – и поэтому не было правовым актом sensu stricto[18], не изменяло территориального раздела поверхности Шестерни и не поднимало никаких политических проблем: оно представляло собой добровольную декларацию некоторого числа подданных князя Фердинанда о принятии ими частичного протектората Империи, распространяя это на переданное в их попечение движимое и недвижимое имущество. В действительности же – обладало всеми признаками измены, и княжьими казуистами наверняка могло быть таковой признано. Но все здесь присутствовавшие отдавали себе отчет, что подобные последствия принимаемого здесь решения крайне маловероятны: Княжества Покоя de facto – поскольку пока что не de iure – не существовало.

– Да, – решительно ответил Железный Генерал ре Квазу.

– Рад. – Ре Кваз вздохнул и кивнул адъютанту.

Адъютант подал ему папку с договором, Кузо же вынул свой экземпляр. Не было стойки. Генерал фантомизировал бюро красного дерева, разместив его столешницу на уровне зафиксированной коротким заклинанием телекинетической плоскости. Они разложили документы на несуществующей мебели, вытащили перья и в салатовом свете быстро вращающейся над ними планеты подписали договор. Разноглазый адъютант заглядывал им через плечо.

Протянув последнюю черту, Жарный выпрямился. Со стороны колесниц из Монаха раздались неуверенные аплодисменты. Ре Кваз послал имперским меланхолический взгляд.

– Хотел бы я заглянуть в изданный лет через сто учебник истории, – сказал он.

– Я никогда в них не заглядываю, – заявил Генерал, ломая на счастье свое перо.

Генерал начал кампанию по поиску в космосе второй Земли в ответ на созданное Иннистроунцем с Островов, эльфийским мастером магии, Заклинание Конца Света. Работая по поручению Южной Компании над промышленным использованием живых бриллиантов для безопасной и экономически выгодной передачи в мануфактуры полученной из Солнца энергии, Иннистроунц отработал схему такого применения этого магоконструкта, которая, будучи запущенной, неминуемо приводила к взрыву звезды, до глубин которой дотягивались через высшее измерение квази-билокализированные бриллианты. Правда, полное Заклинание Конца Света – называемого также Солнечным Проклятием – требовало двух пар живокристаллических схем и двух звезд (чтобы перекачать в реальном времени энергию из одной в другую), но все это были допустимые затраты по сравнению с ожидаемым результатом. Гибель Земли! Или, собственно, конец света. Иннистроунц ушел из Компании и обнародовал свое открытие; многие упрекали его в этом, но Генерал считал, что безосновательно: раньше или позже это сделал бы кто-то другой, возможности всегда неизбежно тяготеют к самореализации, все, что не существует – существовать жаждет, а что было промыслено – существует уже на девять десятых. Так вращаются жернова истории. Поэтому у него не было претензий к Иннистроунцу. Зато он сразу начал думать о щите, который бы соответствовал такому мечу. Так родилась идея поиска планет-близнецов Земли и их колонизации. Но у Генерала были серьезные проблемы с проталкиванием проекта через армейскую бюрократию, потому что дальнозорцы, подчиненные полковнику Орвиду, шефу секции операционного обслуживания Генерального Штаба (читай: военной разведки), были подвластны непосредственно Штабу, в обход командных структур урвитской Армии Ноль Жарного – а кроме графа, никто не верил, что когда-либо и вправду найдется некто настолько безумный, чтобы запустить – и к собственной погибели тоже – Заклинание Конца Света. Раздавались даже голоса, что именно обнаружение второй Земли может спровоцировать кого-нибудь к инициации Солнечного Проклятия, поскольку создаст возможность выжить, несмотря на взрыв Солнца; но Генерал заявил, что в таком случае именно Соединенная Империя должна оказаться той, кто отыщет эту Землю-бис, иначе неминуемо сама станет объектом шантажа. В конце концов Штаб как-то это проглотил.

Прежде чем «Ян ІV» вышел за пределы досягаемости коммуникативных заклинаний дистанционных зеркал и заклинаний искусственной телепатии, экипаж получил известия о генеральном штурме Птахом Новой Плисы и о бегстве Фердинанда в Замок в Чурме, куда телепортировали его собственные урвиты. Было это окончательное подтверждение того, что Княжество пало. Урвиты Лиги, похоже, проломили защиту и готовились наложить блокирующие заклинания, иначе Фердинанд не согласился бы на телепортацию, поскольку это все еще было рискованно: несмотря на многолетние старания магов, к месту предназначения добирался только каждый второй, остальные исчезали где-то в пространстве чужих мыслей. Князь Фердинанд добрался. Попросил об убежище. До момента, когда связь «Яна ІV» с Землей и Шестерней прервалась, Богумил еще не принял решения насчет этой проблемы. Его колебание вызвало на борту корабля серьезное удивление.

– Уж не испугался ли он? – спросил Генерала полковник Гоульд, когда тот зашел в купол кинетиков.

– Политика, Макс, политика, – проворчал Жарный, опускаясь в пустое кресло. – Побьюсь об заклад, что это опять Бирзинни чего-то добивается своими скользкими интрижками.

– С другой стороны, – вмешался еще один кинетик – невидимый, поскольку – погруженный в украшенное резными львиными головами кресло первого пилота, – если ему предоставят убежище, Птах может воспринять это как объявление войны Лиге.