Поиск - Надежда Кузьмина

Я покосилась на жениха — ужас бородатый! Парни постарались, сплетая морок из трех видов магии — не знаю, как там ректору Академии, а мне разглядеть Ти под личиной не удавалось. Судя то тому, что и жених избегал смотреть в мою сторону, мое «волшебное преображение» тоже изрядно действовало ему на нервы. Ничего, пару дней потерпим. Старатели, в том числе и гномы, были здесь не редкостью. На случай встречи с собратьями по кирке у нас даже была заготовлена легенда, подкрепленная длиннющей родословной из моей любимой «Генеалогии славнейших родов подгорного народа». Кстати, Ти уже обрадовал меня новостью, что записал сей монументальный труд пера неизвестного мученика на один из кристаллов.

Тут, в предгорьях, уже царило лето. На обочинах пестрели цветы, которые у нас, в Ларране, распускаются только в июле. Ти сказал, что если пошарить в траве, наверняка можно найти уже поспевшую землянику. Солнце палило немилосердно. Я задумалась, если сотворить зонтик от солнца, будет ли гном верхом под зонтиком выглядеть страннее просто гнома верхом? Хихикнув, кинула Тиану картинку рыжего бородача на мосластом одре под зонтиком в ромашках. Тот заржал и прислал мысль-воспоминание о том, как мы спали с ним на вершине сосны. А потом представил то же самое, но с двумя гномами в главных ролях. Теперь я чуть не свалилась с Селедки от смеха — дендро-гномо-сексуализм, тьфу!

— Сворачиваем, привал! — просигналил Ти, по-прежнему избегая смотреть мне в лицо. Вот интересно, Арден это случайно учудил или специально постарался, чтобы мне его поцелуи дольше помнились? Это ж надо соорудить такие образины! Как бы то ни было, но представить себе, как мы с Ти в таком виде целуемся, путаясь бородами, мне не удавалось никакими силами.

Заехав под деревья, мы спешились. Расседлали лошадей — пусть отдохнут как следует, достали припасы. Ти извлек котелок и занялся конденсацией воды из воздуха — искать водоем неведомо где не хотелось. Мы приспособились заваривать тайру, а потом охлаждать её, добавляя лимон и кубики льда. Такой напиток отлично утолял жажду в любую жару. Есть совсем не хотелось, но Ти заставил меня сжевать полоску вяленого мяса с куском хлеба. Потом, пока не разморило совсем, пошли к лошадям — на каждом привале мы понемножку подлечивали им суставы. Коники же не виноваты, что они старые и заезженные? Я любила лошадей и радовалась, глядя, как зарастают трещины на копытах этих старичков, спадают опухоли на бабках и коленях, возвращается молодая легкость движений. К концу двухдневного пути Хребет с Селедкой сбросят пяток лет. Вот только сделать что-либо с их тряским аллюром было не под силу даже эльфийскому целительству. Это было врожденным.

Покосилась на сидящего у лошадиной ноги на корточках Ти, и в который раз вздрогнула. Нет, ну я так не могу…

— Ти, как думаешь, Ар это нарочно? Чтобы мы с тобой не целовались?

— Гм-м… Не думаю, что он это специально.

— Ага, само вышло, интуитивная гадость, от меня заразился, — хмыкнула я. — И что теперь? Три дня терпеть? Я еще как-то могу поцеловать бородатого тебя. Но невеста с бородой?! — я представила себе красавца эльфа в белых одеждах стоящего у алтаря под ручку с нынешней шкафообразной мной с черной бородой до пупа и белой фатой до попы. Задумалась — я должна быть в платье или штанах? Наверное, в платье. Белом. С оборочками.

Ти, с интересом следивший за ходом моих мыслей, осел на землю и сунул в рот клок бороды, чтобы не заржать в голос.

— Аа-а! Вот теперь ты понимаешь, да?! Удобно же ее кусать! А то «моль, моль»…

Нет, если у нас хватит чувства юмора, чтобы пережить эти три дня, то потом нашей семейной жизни уже ничего страшно не будет!

Позже — когда я начала метать кинжалы — оказалось, что у личины есть еще один минус, вид размахивающих перед моим носом волосатых лапищ быстро довел меня до состояния, которое Арден ласково называл «родимчиком». До меня никак не доходило, что это — мои собственные конечности. Нет, при первой же встрече наколдую белобрысому гаду неснимаемые крокодилий хвост и рога!

К вечеру мы проехали больше сорока лиг — подлеченные лошадки бодро трусили вперед. Дорога была почти пуста — нам попались только несколько встречных возов с дровами и свежим сеном да несколько одиноких путников. Остановились на ночлег на поляне, отделенной от дороги густыми кустами. Сначала, как обычно, пустили пастись коней в охранном круге, развели костер. Потом начались приколы. Ти нежным голосом предложил мне помочь расчесать бороду, уверяя, что благородным девицам негоже ложиться спать с нечесаной бородой. А сам кто? — эльф бородатый! В результате мы затеяли потасовку, дергая и таская друг друга за бороды. Закончилось все неожиданно — поцелуем в губы, после которого мы дружно захлопали друг на друга глазами. Похоже, преврати нас хоть в зеленых гоблинов в шляпах из мухоморов, хоть в верблюдов, кончится тем же самым!

К деревне имени филейной части Сэга мы добрались к следующему вечеру. Уже бывавший тут Ти сказал, что за семь лет посёлок ни капли не изменился. Те же покосившиеся, обшитые дранкой деревянные домишки, загоны с тощими коровенками — скот на выпас здесь не выпускали из-за близких гор и водившихся там хищных тварей. Еще имелись в наличии водяная мельница со скрипучим колесом на берегу говорливой речки, лабаз на пригорке и двухэтажный трактир с оригинальным названием «Последний приют», у ворот которого дорога заканчивалась. Жителей не было видно, только по лужам, оставшимся от ночного дождя, шлепала, подоткнув юбку, какая-то селянка с хворостиной в руках. От бабы, чинно и лениво переставляя лапы, неспешно удирали четыре серых недовольных гуся.

Мы вздохнули и направились к воротам трактира. Нужно было, как договорился Арден при найме лошадей, оставить в стойлах «Приюта» наших Селедку с Хребтом. Тут же мы собирались переночевать и завтра спозаранку двинуть к перевалу. Другого выхода из приведшей нас сюда из Галарэна долины не было. А вот за перевалом горные цепи раскладывались плиссированной юбкой, и двигаться можно было в четырех различных направлениях. Еще где-то на день пути существовали карты, а дальше начинались чудеса: местность менялась от похода к походу непредсказуемым образом. Там, где вчера текла река, сегодня мог обнаружиться холм. Причем выглядело это так, будто и река текла здесь всегда, и холм стоял вечность. Ориентироваться тут можно было только по Солнцу. Или по зову, если ты его чувствовал.

В конюшне у лошадиных денников средних лет гномка выгружала из тачки сено. Я сглотнула — как с ней объясняться-то? С моим произношением и словарным запасом легенда и пяти минут не продержится! Ти покосился на меня, хмыкнул, и пошел вперед — здороваться с соплеменницей. Через минуту я узнала, что меня год назад сильно контузило в шахте, и с тех пор я забываю слова, заикаюсь, и, что еще хуже, иногда начинаю считать себя собственной сестрой Матильдой и говорить о себе в женском роде. Удивительно, но женщина приняла рассказ Ти за чистую монету. И рассказала о себе — она прибыла сюда год назад вместе с мужем и его другом. Те отправились за перевал в надежде намыть в горных реках ценных камней или золота, да так и не вернулись. Трактирщик приютил Эстиду — так звали гномку — и теперь за чисто номинальную плату она на него работала. Готовила, ходила за лошадьми, пасла коров, доила, убирала… и ждала мужа. Только к складу и торговле йор Садер никого не подпускал — занимался этим сам.