Фантастика, 1984 год - Сборник

Еще раз окинув взглядом рубку, он заметил раскрытый набор инструментов, из которого соблазнительно торчал большой гаечный ключ. Этим он сможет открыть клапаны. Фонарик лежал там же, где он его бросил; ударом ноги он развернул его в сторону стены и потянулся за ключом. Его скрюченные одеревеневшие пальцы сомкнулись на рукоятке.

И тут впервые за много часов он обратил внимание на свою руку, попавшую в полосу света.

Темные вены вздулись, а кожа приобрела слегка синеватый оттенок. Он тупо уставился на свою руку, потом на другую, стараясь разглядеть ее: кожа на ней тоже была голубая; перевернув руки, он обнаружил на ладонях тот же цвет. Голубой!

Последние обрывки воспоминаний слились наконец в ревущий поток, вызвав в его мозгу круговорот образов и картин.

Его разум как бы раздвоился: одна часть работала с клапанами, другая обдумывала вновь обретенную информацию. Он видел безлюдные улицы сказочно красивого города и как бы со стороны какого-то человека, который, еле переставляя ноги, вышел из дома, и, схвaтившись за горло синими руками, повалился в судорогах на землю! Люди быстро проходили мимо, избегая прикосновения к трупу, боясь даже задеть друг друга.

Смерть настигала людей повсюду. Вся планета была насыщена ею. Она таилась на коже больного, пока кто-либо, коснувшись его, не переносил ее дальше, вызывая все новые и новые жертвы. Уже через несколько секунд микробы погибали на воздухе, но они снова и снова проникали в атмосферу через кожные поры, поэтому вокруг всегда таилась опасность. В случае контакта болезнь начинала вести скрытое наступление в течение многих месяцев, а затем вдруг сразу поражала весь организм, человек синел и в течение нескольких часов умирал мучительной смертью.

Одни говорили, что это - результат какого-то эксперимента, вышедшего из-под контроля, другие, - что эти микробы занесены спорами из космоса. Но так или иначе спасения от этой бот лезни на Марсе не было. И только легенды о расе людей, живущих на планете Земля, с которой они прилетели, вселяли еще смутную надежду; к ней они и прибегли, когда ничего другого уже не осталось.

Он вспомнил, что его долго обследовали и решили, что в ракете, которую строили в спешном порядке, полетит именно он.

Выбор пал на него, поскольку он обладал исключительными Даже для марсианской науки телепатическими способностями; оставшиеся до полета недели были посвящены систематическому развитию этих навыков и внедрению в его подсознание задач, за выполнение которых он должен бороться до последнего вздоха.

Хейнс увидел, как первая порция жидкости выплеснулась из топливопровода, и бросил гаечный ключ. Он вспомнил, что старый Леан Дагх сомневался в его способности извлечь с помощью телепатии знания, принадлежащие цивилизации с иной культурой. Жаль, что старик умер, так и не узнав, какого успеха он добился благодаря его методам, несмотря на общий провал своей миссии, вызванный низким уровнем медицины на Земле. Теперь его основная задача - не допустить гибели этой расы от той же болезни.

Он с усилием поднялся на ноги и двинулся вниз по узкому проходу, бормоча что-то бессвязное. Синева его кожи приобрела более глубокий оттенок; он с трудом преодолел расстояние от ракеты до дверей здания, где на прежнем месте лежало тело часового.

Его слабеющих сил явно не хватало, чтобы преодолеть притяжение этой более крупной планеты и боль, которую причинял каждый новый шаг. Он попытался тащить труп за собой, потом, пятясь на четвереньках, волочил его по земле, вцепившись зубами в воротник униформы и помогая себе рукой. Он постоянно находился на грани обморока, и в конце концов темнота сомкнулась над ним; очнувшись, он обнаружил, что находится внутри ракеты, все еще цепляясь за свою ношу: внушенные импульсы оказались сильнее его воли.

Шаг за шагом он продвигал свой груз вниз по узкому проходу, пока не достиг машинного отсека; там он бросил его на пол, залитый тонким слоем топлива. В воздухе стояли тяжелые холодные испарения, но он едва ли замечал это. Всего одна искра, и его долг будет исполнен.

Конечно, нескольких погибших на Марсе сжечь не удастся, и, если люди обнаружат останки этой несчастной цивилизации, микробы все еще будут активны. Земляне должны избежать этого. И до тех самых пор, пока последний из марсиан не обратится в прах и зараза не будет уничтожена, раса Земли должна оставаться в безопасности в пределах своей атмосферы.

Здесь же только он сам и труп, к которому он прикасался, содержат инфекцию, кроме того, здесь есть ракета, которая может привести людей к другим источникам болезни; все это легко устранить.

Устало улыбнувшись, незнакомец с Марса порылся в карманах в поисках спичек, взятых у часового. И прежде, чем темнота навечно поглотила его, он достал спичку и чиркнул о коробок. Пламя вспыхнуло и рванулось ввысь…

1940 г.

ЛЕОНИД КУЗНЕЦОВ ОПЕРАЦИЯ БЕЗ НОЖА?

“Мы видели, как руки вошли в тело большого и показалась кровь. Четыре пальца врачевателя пронзили живот мужчины.

Затем двумя или тремя пальцами он осторожно проткнул череп пациента, каждый раз вынимая оттуда окровавленные кусочки ткани и сгустки крови. Снова и снова мы старались увидеть, как блеснет на свету скальпель или появится выражение боли на лице оперируемого. Но ни скальпеля, ни перемены лица не было. Пациент не испытывал ничего, что вызывало бы напряжение, он сам спокойно наблюдал за работой врачевателя. Через три минуты он встал с ложа. Когда он проходил мимо нас, мы прикоснулись к его лбу, надеясь обнаружить след раны. Кожа была чистой.

Излагая эти.впечатления на бумаге, я прихожу к выводу: я учился лечить людей другими методами, указанными наукой.

Но, познакомившись с новым видом “врачевания”, я спросил себя: что такое десять, двадцать или даже тридцать лет обучения, чтобы овладеть новейшей медицинской техникой, по сравнению с этим? Ничего”.

Это рассказ двадцатипятилетнего врача из Западной Германии, опубликованный на страницах одной из самых крупных филиппинских газет “Тайме джорнэл” за 17 сентября 1980 года.

Приехав на Филиппины, я, естественно, старался узнать о стране как можно больше, меня интересовала жизнь, обычаи, традиции и т. д. Статья выпускника современного медицинского учебного заведения Рольфа Куля о филиппинских врачевателях, которую он, кстати, писал вместе со студенткой биологического факультета и которая попалась мне на глаза, не произвела на меня тогда особого впечатления. Это был рассказ о чуде.

Что ж, Восток богат чудесами, не менее захватывающими, чем протыкание черепа человека пальцами. Но я вырезал из газеты репортаж Куля и положил его в папку, которую назвал “Традиции, обычаи, чудеса и курьезы”., Надо сказать, что эта папка наполнялась быстрее, чем все остальные. Ну, например, по таким разделам, как “медицинское обслуживание”, “положение трудящихся”, “кто есть кто в Юго-Восточной Азии” и другие. Чего только нет в этой папке!