Икона - Фредерик Форсайт

Когда рассвело, солдаты СОБРа все ещё выносили ящик за ящиком финансовые документы, укладывали в грузовики и отвозили в штаб-квартиру ГУВД, Шаболовка, 6, для изучения.

Днём два генерала из Министерства внутренних дел, находящегося в пятистах метрах на Житной площади, позвонили, чтобы высказать свои поздравления.

Ещё до полудня радио передало сообщение об операции, а в полдень появился довольно полный репортаж в телевизионных новостях. Убито шестнадцать бандитов, подчёркивал диктор последних новостей, в то время как в отрядах быстрого реагирования потери состояли из одного тяжело раненного пулей в живот и одного с лёгким непроникающим ранением. Двадцать семь мафиози взяты живыми, из них семь находятся в больнице, а двое дают подробные показания в ГУВД.

Более позднее заявление не соответствовало действительности, но Петровский сделал его, чтобы посеять ещё большую панику среди главарей долгоруковского клана.

Последние, собравшись на роскошной, строго охраняемой даче за городом, в полутора километрах от Архангельского моста через Москву-реку, действительно находились в состоянии шока. Единственным чувством, превалирующим над паникой, была злоба. Большинство выражало уверенность, что виной всему — двойная жизнь их информаторов из окружения Петровского.

Как раз когда они это обсуждали, пришло сообщение от их людей на улицах, что ходят слухи, будто утечка информации произошла благодаря одному болтливому старшему офицеру из «чёрной гвардии». Принимая во внимание миллионы долларов, которые долгоруковские вложили в предвыборную кампанию Игоря Комарова, новость не вызвала у них восторга.

Они никогда не узнали, что слухи распускали чеченцы по совету Джейсона Монка. Главари клана приняли решение не перечислять деньги на счета СПС до тех пор, пока не получат соответствующие объяснения.

Вскоре после трёх часов в сопровождении сильной охраны Умар Гунаев посетил Монка. В это время Монк жил в чеченской семье в маленькой квартирке к северу от Выставочного центра в Сокольниках.

— Не знаю, как вам это удалось, мой друг, но вчера взорвалась очень большая бомба.

— Дело в личной заинтересованности, — ответил Монк. — Петровский весьма заинтересован в одобрении своего начальства, включая исполняющего обязанности президента, за его действия во время пребывания здесь делегации Всемирного банка. Вот и все.

— Прекрасно. Теперь долгоруковские не в состоянии начать войну против меня. Уйдут недели, пока они оправятся.

— И найдут утечку в рядах «чёрной гвардии», — напомнил ему Монк.

Умар Гунаев бросил ему на колени номер газеты «Сегодня».

— Взгляните на третью страницу, — предложил он. Там был опубликован доклад одного из ведущих российских институтов по опросу общественного мнения, в котором указывалось, что электорат СПС составил пятьдесят пять процентов и понижается дальше.

— Эти опросы проводятся в основном в городах, — сказал Монк, — так легче и проще. Комаров сильнее в городах. Решающая роль будет принадлежать многочисленным сельским жителям, которыми сейчас пренебрегают.

— Вы действительно думаете, что Комаров может потерпеть поражение на выборах? — спросил Гунаев. — Полтора месяца назад не было ни малейшего шанса.

— Не знаю, — ответил Монк.

Сейчас было не время рассказывать чеченскому главарю, что поражение на выборах — именно то, что имеет в виду сэр Найджел Ирвин. Он вспомнил аса-разведчика, до сих пор почитаемого в мире Большой игры как непревзойдённого организатора обманов с помощью дезинформации, сидящим в библиотеке замка Форбс с раскрытой семейной Библией. "Главное — это, мой мальчик, — говорил он. — Ты должен думать, как Гедеон19".

— Вы где-то далеко, — сказал Гунаев. Монк стряхнул с себя воспоминания.

— Простите, вы правы. Сегодня я должен снова посетить патриарха. Последний раз. Мне потребуется ваша помощь.

— Чтобы войти?

— Полагаю, чтобы выйти. Вполне возможно, Гришин держит дом под наблюдением, как я уже говорил. Одного человека хватит, но он Должен вызвать других, после того как я войду.

— Нам лучше разработать план, — предложил чеченец.

В своей квартире полковник Анатолий Гришин собирался ложиться спать, когда зазвонил его мобильный телефон. Он сразу же узнал голос.

— Он здесь. Он опять здесь.

— Кто?

— Американец. Он вернулся. Сейчас он у его святейшества.

— Он что-нибудь подозревает?

— Не думаю. Он пришёл один.

— Под видом священника?

— Нет. Весь в чёрном, но одежда мирская. Кажется, патриарх ожидал его.

— Где вы?

— В буфетной, готовлю кофе. Мне надо идти.

Связь прервалась. Гришин старался сдержать своё ликование. Ненавистный американец почти в его руках. На этот раз Восточного Берлина не будет. Он позвонил руководителю специальной группы «чёрной гвардии».

— Мне нужны десять человек, три машины, мини-"узи", сейчас же. Перекройте въезд и выезд в Чистом переулке. Я встречу вас там через полчаса.

Было половина первого.

В десять минут второго Монк встал и пожелал патриарху спокойной ночи.

— Не думаю, что мы ещё встретимся, ваше святейшество. Я знаю, что вы сделаете всё, что сможете, для этой страны и людей, которых вы так любите.

Алексий Второй поднялся и проводил его до дверей.

— С Божьей помощью, я постараюсь. Прощайте, сын мой. Да хранит вас Господь.

В данный момент, подумал Монк, спускаясь по лестнице, ему бы вполне хватило для охраны нескольких воинов с Северного Кавказа.

Как всегда, внизу его ожидал толстый буфетчик, державший в руках пальто гостя.

— Не надо пальто, спасибо, — сказал Монк. Меньше всего он нуждался в чём-то, что связывало бы его движения. Он вынул мобильный телефон и набрал номер. Ответили сразу же.

— Монах, — произнёс Монк.

— Пятнадцать секунд, — ответил голос. Монк узнал Магомеда, старшего из его телохранителей, назначенных Гунаевым.

Монк приоткрыл на несколько дюймов дверь и выглянул наружу. На узкой улочке неподалёку от тусклого фонаря стоял одинокий «мерседес». В нём сидели четверо: один за рулём, а трое с автоматическими пистолетами мини-"узи". Белый пар, выходящий сзади из-под машины, указывал на то, что мотор не выключен.

С другой стороны Чистый переулок заканчивался небольшой площадью. На ней в тени стояли ещё два чёрных автомобиля. Любой двигавшийся пешком или на машине, покидая переулок, не мог миновать засады.

В том конце, где ожидал «мерседес», появилась ещё одна машина, на ветровом стекле которой горел зелёный огонёк «такси». Наблюдающие позволили ей поравняться с ними. Они поняли, что машина пришла за их объектом. Не повезло водителю такси, ему тоже придётся умереть.

Такси поравнялось с «мерседесом», и раздался двойной звонкий удар, когда два металлических шара величиной с грейпфрут ударились о покрытую льдом мостовую и закатились под автомобиль. Едва такси успело отъехать, как Монк за приоткрытой на дюйм дверью услышал двойной «бум» взорвавшихся гранат.

Одновременно на площадь в другом конце переулка выехал огромный товарный фургон, с грохотом пересёк въезд в переулок и остановился. Водитель выскочил из кабины на дорогу и помчался по переулку.

Монк кивнул священнику, широко распахнул дверь и вышел на улицу. Такси стояло почти напротив него, с открытой задней дверцей. Он рывком забросил своё тело в машину. С переднего сиденья протянулась сильная рука и втащила его всего целиком. За ним последовал и подбежавший водитель грузовика.

Включив задний ход, такси с рёвом понеслось в обратном направлении, откуда и появилось. Из-за неподвижного фургона брызнул фонтан пуль, когда кто-то лежащий на земле открыл огонь из автомата. Затем под шасси фургона раздались два взрыва, и стрельба прекратилась.

Одному человеку удалось выбраться из «мерседеса», и он, пошатываясь, стоял у задней дверцы, пытаясь поднять пистолет. Такси ударило его задним бампером по ногам, и он свалился.

Выезжая из переулка, такси опасно накренилось, скользя на льду, затем восстановило равновесие, водитель переключил передачу, и машина умчалась прочь. В «мерседесе» взорвался бензобак, что завершило разрушение.

Сидевший впереди Магомед обернулся, и Монк увидел, как блеснули его белые зубы под чёрными сапатовскими20 усами.

— Ты умеешь делать жизнь интересной, американец.

На маленькой площади в дальнем конце переулка стоял полковник Гришин, глядя на обломки фургона, заблокировавшего въезд. Под ним лежали двое убитых его людей, погибших при взрыве небольших мин, прикреплённых снизу к шасси и приведённых в действие из кабины. Глядя поверх обломков грузовика, он видел, как на другом конце узкой улочки горела его вторая машина.

Он вынул мобильный телефон и нажал семь цифр. Прозвучало два длинных гудка. Затем испуганный голос прошептал:

— Да?

— Он ушёл. У вас есть то, что мне нужно?