Алая королева - Виктория Авеярд

— Такое всегда случается, когда начинаешь угрожать зверю, — начал оправдываться Мейвен.

— Теперь им известны наши имена.

— За вами будут охотиться, — стукнув кулаком по столу, заявил принц.

В воздух поднялось облачко пыли и повисло.

— Вы помахали красной тряпкой перед мордой быка, и теперь он очень сердит.

— А еще напуган, — вставила я. — Они вас боятся. Об этом тоже не следует забывать.

— Можно и забыть, если вы вернетесь в ваш тайный город и предоставите им достаточно времени, чтобы собраться с силами. Нельзя давать королю и армии передышку. Мой брат идет по вашему следу, и не пройдет много времени, как он на вас выйдет. Вскоре нельзя будет строить долгосрочные планы. Вам просто этого не дадут, — с каким-то непонятным озлоблением произнес Мейвен, рассматривая собственные руки.

Фарли разглядывала нас, о чем-то размышляя. Ее глаза поблескивали на свету. Килорн рисовал круги на запыленной столешнице и был этим, судя по всему, вполне доволен. Я подавила желание лягнуть его ногой под столом и привлечь таким образом его внимание.

— Я не особо тревожусь о собственной безопасности, принц, — произнесла наконец Фарли. — Я в большей мере тревожусь за судьбы крестьян, рабочих и солдат. Их теперь наказывают, и очень жестоко наказывают, за то, в чем они не повинны.

Я подумала о своей семье и жителях Свай, вспомнила о безжизненных взглядах тысяч людей, мимо которых я проплывала.

— Что вы знаете?

— Ничего хорошего.

Килорн приподнял голову, хотя и продолжал, как и прежде, чертить в пыли круги.

— Рабочая смена теперь длится чуть ли не вдвое дольше. По воскресеньям — публичные повешения. Я слышал о массовых захоронениях. Режим безжалостен к тем, кто не успел перестроиться и зажить по новым законам.

Я вспомнила наш поселок таким, каким он был прежде.

— Наши люди на фронте сообщают, что и там дела неважнецкие, — продолжал Килорн. — Из пятнадцатилетних и шестнадцатилетних формируют отдельный батальон. Долго они не протянут.

Его пальцы нарисовали в пыли крест, наглядно подтвердив то, о чем он только что сказал.

— Я постараюсь что-нибудь для них сделать, — принялся размышлять вслух Мейвен. — Можно будет попытаться убедить военный совет отозвать их с передовой и отправить в тренировочный лагерь.

— Этого недостаточно, — тихо, но твердо заявила я.

Список жег мне кожу, просясь на свободу.

Взглянув на Фарли, я спросила:

— У вас же есть люди повсюду?

По ее лицу промелькнула тень самодовольства.

— Да.

— Тогда… вот эти имена, — вытащив из кармана жакета записную книжечку Джулиана, я открыла ее в начале списка. — Найдите их.

Мейвен вежливо взял у меня книжечку и пробежал глазами список.

— Тут несколько сотен имен, — не отрывая глаз от страниц, сказал он. — А зачем?

— Они похожи на меня. В них объединилась сила красной и серебряной крови.

Настала моя очередь самодовольно улыбаться. Даже у Мейвена от удивления отвисла челюсть. Фарли щелкнула пальцами, и принц послушно передал ей записную книжку, не сводя, впрочем, завороженного взгляда с хранилища такой могущественной тайны.

— Пройдет немного времени, и до этого додумаются «не те» люди, — добавила я. — Фарли! Вы должны первыми их разыскать.

Килорн разглядывал список имен с таким видом, словно они содержали в себе нечто для него оскорбительное.

— На это уйдут месяцы, нет, годы.

Мейвен покачал головой.

— У нас нет в запасе месяцев.

— Точно, — согласился с ним Килорн. — Мы должны действовать немедленно.

Теперь уже я отрицательно замотала головой. Каждой революции — свое время.

— Если вы подождете и разыщете стольких, скольких сможете, то у вас будет целая армия.

Неожиданно Мейвен хлопнул рукой по столу, заставив всех вздрогнуть.

— У нас есть армия.

— У меня много людей, но не настолько, — сказала Фарли, глядя на принца как на умалишенного.

В ответ Мейвен улыбнулся, и в этой улыбке стал виден бушующий в нем скрытый огонь.

— Если я смогу заручиться поддержкой легиона в Археоне, что мы сможем предпринять?

Женщина пожала плечами.

— Немного. Другие легионы разобьют нас в бою.

Меня как громом поразило, когда я догадалась, к чему клонит Мейвен.

— Но никакого боя не будет, — выдохнула я.

Принц повернул ко мне голову. Его лицо расплылось в улыбке умалишенного.

— Будет переворот.

Фарли нахмурилась.

— Переворот?

— Ага… Переворот, дворцовый переворот. Это такой… исторический термин… Из далекого прошлого, — стараясь рассеять ее недоумение, принялась объяснять я. — Во время дворцового переворота небольшая группа заговорщиков свергает правительство, куда могущественнее их. Знакомая ситуация?

Фарли и Килорн переглянулись. Их глаза сузились.

— Продолжайте, — произнесла женщина.

— Вы, думаю, знаете план Археона: западный и восточный берега, а между ними — мост. — Пальцами я нарисовала в пыли условную карту города. — На западной стороне находятся дворец, генштаб, Казначейская палата, суд и все прочие правительственные здания. Если мы сможем туда проникнуть, отрезать Западный Археон от Восточного, добраться до короля и заставить его согласиться на наши условия, мы сможем править всей страной с площади Цезаря. Всё, что нам следует сделать, — захватить контроль над всем этим.

Под столом Мейвен погладил меня по коленке. Он светился гордостью. Обычная подозрительность, свойственная Фарли, куда-то делась, уступив место надежде. Уставившись на нарисованный в пыли план, женщина провела рукой себе по губам.

— Я в общем на такое согласен подписаться, — перейдя на свойственный ему полушутливый тон, заявил Килорн, — но, честно сказать, понятию не имею, как мы сможем собрать достаточно красных. Десять наших понадобится для того, чтобы уложить одного серебряного. А еще не надо забывать о пяти тысячах серебряных воинов, преданных вашему брату, — парень перевел взгляд на Мейвена. — Все они — хорошо тренированные убийцы. Все они просто жаждут с нами расправиться.

Я поникла, откинувшись на спинку мягкого сиденья.

— Это будет непросто.

Невозможно.

Мейвен несколькими движениями руки смел нарисованный в пыли план Западного Археона.

— Легионы преданы своим генералам, а я знаю девушку, которая имеет влияние на одного генерала.

Когда он встретился взглядом со мной, я заметила, что весь огонь из его глаз куда-то исчез, сменившись леденящим холодом. Улыбка стала напряженной.