Опыт революционной борьбы - Эрнесто Че Гевара

23 апреля

Объявлен день отдыха. В течение дня не было никаких новостей. В полдень самолет «АТ-6» совершил несколько кругов над нашей зоной. Мы усилили сторожевые посты, но все обошлось благополучно. Вечером были даны указания на завтра. Бениньо и Анисето пойдут на поиски Хоакина. На это им дается четыре дня. Коко и Камба разведают тропу в сторону Рио-Гранде и расчистят ее, чтобы по ней можно было пройти. На это им также дано четыре дня. Мы будем оставаться здесь, у маисового поля, в ожидании подхода подразделений армий и до того момента, когда к нам присоединится Хоакин. Он получил указание прийти сюда со всеми товарищами и оставить там только тех больных, которые входят в группу подонков.

До сих пор ничего не известно о Дантоне, Пеладо и английском журналисте. Объявлена цензура печати, но сообщили о новом столкновении с партизанами, в ходе которого якобы были взяты в плен три-пять наших бойцов.

24 апреля Разведчики ушли. Мы расположились километром выше по ручью на небольшом холме. Оттуда просматриваются все окрестности вплоть до последнего крестьянского дома. Крестьянин заявился к нам опять и проявил явное любопытство. Вечером один «АТ-6» обстрелял из пулеметов домик. Пачо куда-то таинственным образом исчез. До этого он почувствовал себя плохо и отстал. Антонио показал ему дорогу, по которой Пачо должен был добраться за пять часов до нашего места. Но он так и не вернулся. Завтра пошлем людей на поиски.

25 апреля

Очень плохой день. Часов в десять утра с наблюдательного пункта пришел Помбо и сообщил, что тридцать солдат наступают на домик. Антонио остался на пункте. Пока мы готовились к бою, он пришел и сказал, что на самом деле продвигаются шестьдесят солдат, и они продолжают наступать. Наблюдательный пункт явно не справлялся со своей задачей заранее предупреждать об опасности. Мы решили устроить импровизированную засаду на дороге, ведущей к нашему лагерю. Впопыхах вырыли неглубокую траншею вдоль ручья, из которой просматривалась полоса в пятьдесят метров. Я расположился там с Урбано и Мигелем, вооруженный автоматической винтовкой. Врач, Артуро и Рауль расположились на позициях справа, чтобы не дать противнику возможности бежать или продвинуться по этому краю. Роландо, Помбо, Антонио, Рикардо, Хулио, Паблито, Дарио, Вилли, Луис, Леон заняли боковые позиции на другой стороне ручья, чтобы открыть огонь по солдатам с фланга. Инти остался у русла ручья, чтобы стрелять по тем, кто попытается скрыться в этом месте. Ньято и Эустакио были посланы вперед для наблюдения с приказанием вернуться, как только огонь будет открыт. Чино оставался у нас в тылу, охраняя лагерь. Мои и без того скудные войска, к сожалению, были ослаблены отсутствием трех человек: Пачо, который потерялся, и Тумы с Луисом, ушедшими на поиски.

Вскоре появился авангард противника, который, к нашему удивлению, состоял из трех немецких овчарок с проводником. Собаки нервничали, но, как мне кажется, нас не обнаружили. Тем не менее они продолжали двигаться вперед, и я выстрелил по первой из них, но промахнулся. Когда я хотел выстрелить по проводнику, мою винтовку «М-1» заело. Мигель убил вторую собаку, я это видел, но не был уверен. Больше в сферу нашего огня никто не вошел. С фланга наступающих солдат началась непрерывная стрельба. Когда наступил перерыв в стрельбе, я велел Урбано передать всем мой приказ об отходе. Но он вернулся с сообщением о том, что Роландо ранен. Вскоре его перенесли к нам уже обескровленного. Он умер, когда мы начали делать ему переливание крови. Он изошел кровью прежде, чем мы смогли оказать ему помощь. Мы потеряли лучшего бойца партизанского отряда и одного из его столпов, моего товарища с тех времен, когда он, еще подросток, был посыльным четвертой колонны [Сьерра-Маэстра на Кубе]. Он участвовал вместе со мной в рейде по Кубе и теперь стал моим товарищем по этому революционному предприятию. О смерти его в этой мрачной обстановке можно сказать, если только в будущем эти слова кто-то сможет прочитать: «Ты был маленьким смелым солдатом. Но после смерти ты стал великим и вечным, как сталь».

Концом операции стал медленный наш отход, в ходе которого нам удалось унести все наши вещи и труп Роландо (Сан-Луиса). Пачо присоединился к нам позже. Он заблудился, но встретился с Коко и потратил всю ночь на возвращение. В три часа мы похоронили убитого, покрыв его тонким слоем земли. В четыре часа вернулись Бениньо и Анисето, сообщив, что они попали в засаду, – а вернее, это было случайное столкновение. Во время стычки с солдатами они потеряли свои рюкзаки, но выбрались целыми и невредимыми. Это произошло в тот момент, когда, по расчетам Бениньо, им оставалось пройти совсем немного до Ньянкауасу. Сейчас оба естественных выхода отсюда блокированы, и нам придется уходить через горы, так как идти через Рио-Гранде. нет смысла. Для этого есть две причины: во-первых, это естественный проход, а во-вторых, мы удалимся от Хоакина, от которого не имеем никаких новостей. Ночью мы вышли к перекрестку двух дорог – вдоль Ньянкауасу и вдоль Рио-Гранде. Здесь мы переночевали и подождали Коко и Камбу, чтобы собрать всех бойцов. Итог операции абсолютно отрицательный. Погиб Роландо. Но дело не только в этом. Потери, которые понесла армия, в лучшем случае составляют два человека и одну овчарку. Это объясняется тем, что местность была нами плохо изучена и наспех подготовлена, стрелки не видели противника. Наконец, наружное наблюдение было очень плохим, что помешало нам заранее подготовиться к бою.

Около домика священника два раза опускался армейский вертолет. Может быть, они забирали какого-нибудь своего раненого. Авиация бомбила наши старые позиции. Это говорит о том, что армия не стала продвигаться дальше.

26 апреля Мы прошли совсем немного, и я послал Мигеля разыскать Коко, а Камбу – подыскать место для стоянки. Пока решили дожидаться Коко и Камбу. Но в полдень они оба объявились…

27 апреля

…Мы прошли через места, где много деревьев с кислыми апельсинами. Места эти на карте обозначены как Масико. Урбано и Бениньо продолжили расчистку тропы и приготовили нам дорогу еще на час. Ночью было очень холодно.

Боливийские радиостанции передают армейские коммюнике, в которых сообщается, что убит вольнонаемный проводник, инструктор служебных собак, а также овчарка Молния. С нашей стороны, по их утверждениям, имеется двое убитых: один кубинец по кличке Рубио, как они предполагают, и один боливиец. Сообщают также, что Дантон находится в заключении вблизи от Камири. Это наверняка означает, что остальные двое также живы и находятся вместе с ним.

28 апреля Медленно продвигались до трех часов…

29 апреля

Опять разведывали ущелья, которые заметили накануне. Но это ничего нам не дало. Там, где мы сейчас находимся, не видно боковых расщелин. Коко показалось, что он видел поперечный каньон, но он не стал его осматривать. Завтра попытаем счастья все вместе.

С большим запозданием расшифровано послание № 35, в котором меня, в частности, просят поставить свою подпись под воззванием солидарности с Вьетнамом. Первая подпись Бертрана Рассела.

30 апреля

Начали восхождение по склону. То, что показалось нам каньоном, скоро окончилось тупиком. Но вдоль стенки шел карниз, по которому нам удалось подняться. Ночь застала нас близко от вершины, и мы заночевали там, не особенно, впрочем, пострадав от холода.

Гаванское радио передает сообщения чилийских журналистов о том, что партизанское движение в Боливии обрело силу, создающую серьезное положение в городах. Недавно партизаны, как утверждает Гавана, захватили два военных грузовика, доверху наполненных продуктами. Журнал «Сьемпре» добился от Баррьентоса интервью. Тот, помимо других вещей, признал, что в стране действуют военные советники янки и что партизанское движение возникло в результате социальных условий в Боливии.

Анализ месяца

Дела идут более или менее нормально, хотя нам пришлось оплакать гибель двух наших бойцов: Рубио и Роландо. Потеря последнего была особенно суровым ударом для нас, так как я собирался поставить его во главе второго фронта [самостоятельного района партизанских действий]. Мы провели еще четыре боя. Все они в целом дали хорошие результаты, а один из них даже очень хорошие – это та засада, в ходе которой погиб Рубио.

С другой стороны, мы по-прежнему полностью изолированы. Болезни подорвали здоровье некоторых товарищей, заставили разделить наши силы, что лишило нас многих возможностей. Мы все еще не установили контакта с группой Хоакина. Поддержки от крестьян не получаем, хотя кажется, что при помощи преднамеренного террора нам удалось нейтрализовать среди них наиболее враждебно настроенных к нам. Со временем они поддержат нас. К нам не примкнул ни один человек, и, кроме двух убитых, мы потеряли также Лоро, исчезнувшего после боя в Таперильясе.