Слэн - Альфред Ван Вогт

— Но ты такой всемогущий.

— Думай обо мне, как о капитане крейсера, — сказал Кемп.

— В этом случае мое тело Шелки — крейсер, а ты любимая жена капитана.

Похоже, что это сравнение подбодрило ее, и Кемп ощутил ее улыбку, когда она сказала: — Они мне машут руками, чтобы я заканчивала. Я люблю тебя. До свидания, дорогой.

Связь с ней резко прервалась.

Появился Чарли Бакстер:

— Твои данные напомнили компьютеру о том, что ты сообщал несколько месяцев тому назад, — что сказал тебе Глис во время предсмертной агонии.

…Осознавая, что Кемп опасный Шелки, Глис направился в отдаленную звездную систему. Как сказал Глис в своих последних тщетных усилиях спасти себя, она была населена древнейшим врагами Шелки.

Эти существа называли себя Ниджаны, что означало «Творцы Вселенной». Или в исчерпывающем смысле — те, Кто Знает Природу Вещей и Может Создавать Вселенные по Своей Воле.

Пока Кемп раздумывал над ужасающими последствиями всего этого, если компьютерный анализ был верным, Бакстер продолжал:

— Нэт, Глис действительно куда-то направился. Ты встревожился и пригрозил ему. Как ты докладывал, Глис остановился и пытался заключить с тобой перемирие. Итак, на какую бы систему он ни указывал, это где-то в том направлении, в котором он двигался. Не так далеко. И система должна быть где-то в шести световых годах от тебя, Нэт.

Такие детали были, конечно же, интересны, но Кемпа сейчас интересовали вещи, имевшие решающее значение.

Он поспешно задал вопрос:

— У компьютера есть какие-нибудь соображения насчет того, как он убил Лана или как мне себя вести с ним, если он вернется с подкреплением?

Пришел встревоженный ответ Бакстера:

— Нэт, это ужасно — говорить такие вещи кому-либо в такой ситуации. Но у компьютера нет ни малейшего представления о том, как эта штука появилась из ничего и какая сила была использована против Лана и тебя. Он говорит, что у него недостаточно данных…

У Кемпа не было времени дослушивать до конца.

В это же самое мгновение активизировались рецепторы, направленные в первую передающую точку Ниджана.

Так как линия связи с Землей была открыта, до нее дошел сигнал опасности, прошедший через Кемпа: «Ниджан вернулся… пока я приготовлюсь». Казалось, что все это было давным-давно.

А вот и это создание, на том же самом месте, что и в первый раз, в ста футах от него.

Но одно это вселяло надежду.

Перевернутая проекция пирамиды светилась мерцающей пульсацией энергии.

И Кемп увидел на этот раз, что источник проекции также имел форму перевернутой пирамиды, но лишь до определенной степени. Основание было гораздо уже, и у него были ноги и руки. Длина у существа была примерно шесть футов, и оно было прекрасно в своей твердой оболочке, которая сверкала и светилась, переливаясь разными цветами.

В момент прибытия чужака молекула Глиса попыталась захватить его в свое поле, но Ниджан был, очевидно, к этому готов и каким-то образом игнорировал ее воздействие.

Кемп увидел, что существо смотрит на него, судя по всему, имея какие-то намерения. Кемп отправил пробную мысль на магнитной волне. Тотчас на той же самой волне пришел ответ, гораздо большей силы, чем та, к которой привык Кемп. Но его нейтронные трансформаторы сбавили мощность до приемлемого для Кемпа уровня. Начался их первый разговор.

— Давай поговорим, — начало существо.

— У тебя есть что мне сказать, — мрачно телепатировал Кемп.

— Мы удивлены, — был ответ, — совершенно неожиданно появляется новое Солнце всего лишь в нескольких световых годах от нашей системы. Проведя расследование, мы узнаем, что у системы, так внезапно образовавшейся, самая большая планетная семья, возможно даже в Галактике. Одно из наших исследовательских соединений встречает Шелки, могущественное существо, которое издавна является нашим врагом. Естественно, его убивают.

— Мы будем требовать от вашего народа наказать того исследователя, который так необдуманно и «естественно» взял на себя убийство Шелки.

— Это древний рефлекс, видоизмененный в наши дни. Поэтому никакого наказания не будет. Это могло случиться с любым Ниджаном.

— Это ты сделал? — спросил Кемп. — Это ты — тот самый исследователь?

— Это имеет какое-то значение?

— Возможно, и нет.

Ниджан сменил тему разговора:

— Что вы, Шелки, делаете в одном обществе с людьми? Какова ваша роль?

— Мы полиция.

— О! Это интересно.

Кемп не понял, чем это может быть интересно. И кроме того, его внимание все еще было сосредоточено на объяснении причин убийства Лан Джедда. С неохотой он допускал, что, если действительно рефлекс нападения был заложен в этих существах очень давно, будет трудно вынести приговор об умышленном убийстве.

— Хорошо, итак, по воле случая мы обречены сосуществовать друг с другом на расстоянии всего лишь нескольких световых лет. У нас 1823 планеты, пригодные для жизни. Сколько планет у вас?

— На этот вопрос трудно ответить. Мы не мыслим в таких терминах, что у нас должна быть своя планета. Чувствую, тебе трудно осознать эту концепцию, поэтому я тебе скажу так: мы владеем одной планетой — нашим историческим домом.

— Вам нужно больше?

— Не в том смысле, что ты подразумеваешь. Все это слишком ново. Но наши основные цели — мирные.

Кемп ему не поверил.

Возможно, это было правдой. Прошедшие миллионы лет заглушили древние импульсы ненависти и уничтожения. Тысячи потомков вчерашних врагов живут сейчас на земле бок о бок в мире, и, очевидно, навсегда.

Конечно, в случае с Ниджанами это не совсем так, они не потомки, а те же самые существа, которые еще в давние времена подняли свою цивилизацию на недосягаемую высоту и добились бессмертия. Это были те же самые существа, которые в отдаленном прошлом ненавидели Шелки и стремились к их уничтожению. То же Глис говорил Кемпу.

В то время, возжелав сделать Шелки своими слугами, Глис предложил им симбиозное сосуществование как плату за их спасение. Шелки приняли это предложение.

Но с превращением и поражением Глиса положение вещей изменилось, и Шелки вновь стали независимыми и не ожидали никакой помощи со стороны.

Кемп никак не смягчался: — Не могу согласиться с твоим отказом от ответственности за убийство. Как ты объяснишь, что, когда ты прибыл сюда первый раз, ты пытался убить меня, хотя рефлекс нападения у тебя атрофирован?

— Это была самозащита, — ответил Ниджан, — что-то схватило меня. Сейчас я понимаю, что это было необычное проявление гравитационных свойств. Моя реакция состояла из двух действий: контратака и отступление. Как только я понял, что это было, я решил вернуться, и вот я здесь. Так что давай говорить.