Пути Предназначения - Влада Воронова

— Всё, хватит дискуссий, — оборвал Гюнтер. — Авдей, я клянусь именем и звездой пресвятого, что буду помогать тебе всеми силами в любом твоём деле, не требуя вознаграждения и не прекословя ни в чём. Клянусь, что не открою ни одной твоей тайны ни на исповеди, ни на допросе, ни в разговоре. И пусть карой за нарушение клятвы будет небытие во тьме, в сумраке и на свету.

— Я клянусь в том же, — сказал Николай. — И повинуюсь той же каре за нарушение клятвы.

Винсент испуганно охнул. Авдей подошёл к Гюнтеру и Николаю.

— Зачем это? Я не император, не Великий Отец. А вы предлагаете мне клятву покруче любой военной присяги.

— Не преувеличивай, — со старательной беспечностью фыркнул Гюнтер. — Нормальная клятва для обычной нелегальщины среднего разряда.

— Гюнт, я внук священника, и в степенях значимости церковных присяг разбираюсь.

— Преподобный Григорий таниарец. А это лаоранская клятва.

— Образованный таниарец, в особенности священник, обряды других религий знать обязан.

Николай улыбнулся.

— Эта клятва начнёт действовать только после того, как ты её примешь.

— Вы рехнулись?

— А что делать, если ничем иным тебя не проймёшь? Так что решай — или ты веришь нам с Гюнтом за просто так, или по клятве.

— Идиоты! — Авдей попятился, плюхнулся на стул. — Кретины. Ладно ещё Гюнт, но тебе, Колян, давно пора научиться хоть немного соображать.

— Вот и научи, — сказал Гюнтер.

Винсент хихикнул.

— Ладно, — сказал Авдей. — Подурили и хватит. Давайте обсудим детали операции. Из Гирреана мы должны убраться сегодня же вечером. Винс, где сейчас твоя жена?

— Здесь. Я спрятал её в одной из подсобок.

— Правильно сделал. Ни в интернате, ни в общаге Ринайе показываться нельзя. — Авдей глянул на Гюнтера и Николая. — А вы что стоите? Или здесь стульев нет?

Побратимы коротко поклонились, сели. Авдей нахмурился, но ничего не сказал.

Были вопросы поважнее их странностей.

— Винс, ты уверен, что Высшие лицеи есть только в столице?

— В провинции они ни к чему. Маллиарва с переизбытком покрывает потребности империи в спецобслуге. Но при чём тут Высшие лицеи?

— Да так, к слову.

— Винс, — задумчиво проговорил Николай, — твоя Ринайя стряпать умеет?

— Разумеется.

— Тогда в цирке её надо поварихой устроить. И житьё вам будет посытнее, и приставать к ней никто не станет, кухня — закрытая зона.

— Тогда я за билетами на аэрс? — спросил Гюнтер.

— Да, — кивнул Авдей. — И последнее. Винс, позвони отцу, предупреди о Панимере и скажи, что из пустоши уезжаешь. Пусть Адвиаг тебя не ищет. Ты сам с ним свяжешься, когда всё утихомирится. Звони с мобилы, а после уничтожь аппарат. Весь целиком, а не только кристалл памяти. Разбери телефон на блоки и брось в топку.

— Зачем? — не понял Винсент. — Не лучше ли из Маллиравы позвонить? Из уличного автомата?

— Затем, — сказал Гюнтер, — что у твоего отца проверят все входящие звонки. Прощальный должен быть именно из Гирреана. Чтобы даже спецура сразу поверила — твой отец действительно не знает, где ты. А телефон уничтожить надо затем, что по нему можно не только узнать всех твоих абонентов, но и вычислить твоё местонахождение. Поэтому телефон супруги тоже сожги.

— Хорошо, — сказал Винсент. — Я всё сделаю.

Авдей покраснел, отвернулся. О телефоне Ринайи он забыл.

Рабочий день у Валиева начинался в семь утра. Первым делом председатель читал донесения.

— Уже одиннадцатое, — сказал он референту, негру двадцати семи лет, — а существенных новостей никаких. Не нравится мне такое затишье.

— Новости есть, и немалые, — придвинул референт бумаги. — Это докладная Панимера и рапорт гирреанского патронатора. А это отчет нашего дознавателя. Найден новый кандидат в Погибельники. Требуется дополнительная проверка, но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что у Винсента Фенга вероятность принадлежности к Пророчеству как минимум на порядок выше, чем у Авдея Северцева.

— Фенг? Знакомое имя…

— Это тот самый оскорбитель императорского величия, председатель. В прошлом году, в начале октября, помните?

— Так он жив, — растерянно проговорил Валиев. — Хотел бы я знать, каким образом…

— Панимер предлагает версию, председатель, но мне она представляется маловероятной.

Валиев внимательно прочитал докладную и рапорт.

— Да, белиберду Панимер несёт абсолютную. Референту и гардеробщику, будь они хоть трижды братиане, такую операцию не провернуть. Другое дело — директор охранки. Процесс по Фенгу должен был контролировать он.

— Процесса не было, председатель. Больше того, из Рассветного лицея, из кадрового архива Алмазного Города и даже из приюта, в котором был куплен Фенг, исчезли все данные, что этот людь вообще там был. Но его могут опознать свидетели. Собственно, уже опознали.

Валиев глянул на референта, усмехнулся.

— Так значит, директор оказался неравнодушным к обаянию этого красавчика.

— До сих пор Адвиаг жёлтыми цветами не интересовался, — заметил референт.

— Надо же когда-нибудь попробовать.

— Говорят, он верный муж, председатель.

— Таких не бывает, — фыркнул Валиев. — Адвиаг немного поразвлёкся с парнишкой, а когда цветочек надоел, выкинул его на гирреанскую свалку. Разумеется, позаботившись, чтобы не осталось доказательств ни его игрищ, ни существования самого Фенга. Поступок гуманный, но глупый. Целесообразнее было бы уничтожать не доказательства, а мальчишку.

— У меня иная информация, председатель. Дронгер и Малнира Адвиаги…

— Мне это без интереса, — перебил Валиев.

Референт поклонился. Немного помолчал и сказал осторожно:

— Патронатор составил рапорт не в единственном экземпляре. Что вы намерены делать, председатель?

Валиев досадливо крякнул.

— Мы крепко обязаны директору. Не вмешайся он тогда в Каннаулите, расстреляли бы треть коллегии.

Референт поёжился.

— Долги нужно возвращать, — произнёс Валиев. Прочитал отчёт дознавателя и задумался. — Соедини меня с патронатором по открытой линии, — сказал он после долгой паузы.

— Но председатель… — начал было референт.

— По открытой линии. И включи громкую связь.

— Как угодно.

— Я ознакомился с вашими материалами, — сказал Валиев патронатору. — И с материалами, которые собрали мои сотрудники. Патронатор, вы умолчали об одной небольшой, но существенной детали: Фенг и его сожительница калеки. Увечья малозаметные, Фенг слеп на один глаз, а Тиайлис полуглухая, у неё лишь пятидесятипроцентная сохранность слуха. Однако они зарегистрированы как вольнонаёмные поселенцы.