Магниты - Наталья Способина

к ней. Яна любила маму. Но сейчас она отдала бы все на свете за то, чтобы оказаться в квартире Льва Константиновича или же рядом с Сергеем Евгеньевичем или с Димой. Потому что, когда улыбались они, ей не было страшно.

— А если с Леной что-то случится? Мне же придется за это отвечать, — зачем-то сказала она.

Несколько бесконечных секунд она была уверена, что мама скажет что-то вроде: «Что значит „если“?» — но мама вздохнула:

— Да что с ней случится, с этой живучей заразой?

— Я пойду спать, — почти не слыша собственного голоса из-за внезапно начавшегося шума в ушах, выдавила Яна.

— Иди, солнышко, — прочитала она по маминым губам.

И уже в дверях, прокручивая в голове слова про живучую заразу, Яна все-таки спросила:

— А зачем похищали Лену?

Она не спрашивала кто. Она ведь видела в мамином сейфе документы на квартиру на имя Андрея Самохина.

— Ради денег, конечно, — вновь прочитала Яна по маминым губам.

Оказывается, она так привыкла ловить малейшее изменение в маминой мимике, что сейчас читала произносимое ею с легкостью.

— А ее бы вернули?

В ушах резко перестало звенеть, и Яна услышала мамино «Ну что ты как ребенок», сказанное без малейшей тени сожаления.

— Мама, остановись. Пожалуйста, — попросила Яна. — Пока еще не поздно. Если тебя кто-то заставляет, давай пойдем в полицию.

Этот разговор уже был, но Яна не могла не попытаться еще раз.

— Нет, солнышко. Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала, и она восторжествует. И как ты вообще могла подумать, что кто-то может что-то решать за меня? Они все пешки.

«И ты тоже», — услышала Яна в мамином ответе.

Уснуть она так и не смогла. Нет, она не думала о судьбе Димы и Лены, о том, как подставили Сергея Евгеньевича, не пыталась угадать, как маме удалось это все провернуть, — в конце концов, та работала в компании два десятка лет. Она просто боялась закрыть глаза, потому что понимала, что узнала слишком много. Во всяких детективах тех, кто много знал, убивали первыми. Да, утром она наверняка будет злиться на себя за тупые мысли, но сейчас, лежа в темноте в одной квартире с мамой, которая так легко говорила о похищении Лены, она не могла поручиться, что доживет до утра.

К двум часам ночи Яна накрутила себя почти до истерического состояния. Натягивая в темноте джинсы и первую попавшуюся футболку, она злилась на Алексея Волкова за то, что тот передал всем своим детям явные проблемы с головой. Иначе почему бы она в начале третьего выбегала из квартиры, прижимая к себе туфли и пальто?

Оказавшись на улице, Яна сообразила, что сумочка с документами осталась дома, а это означало, что зарегистрироваться в гостинице она не сможет. Перебрав в уме всех, кого она, пусть и с оговорками, но могла назвать друзьями, Яна поняла, что единственный человек, которому она может позвонить в третьем часу ночи, — это Дима. Звонить ему было страшно, но выбора не оставалось. Оказывается, Яна совсем не умела решать проблемы сама. Волков не ответил. Тогда она позвонила Роману. С тем же успехом.

Яна зябко поежилась и огляделась по сторонам. По дороге, пользуясь ночным трафиком, со свистом проносились машины. Людей на улице не было. Яна двинулась по тротуару, не имея ни малейшего понятия, куда ей податься в третьем часу ночи без документов. Мысль позвонить боссу она отмела на корню, хотя та и была очень заманчивой. Очень хотелось, чтобы кто-то сильный и уверенный в себе решил все ее проблемы. Вот только рядом с ней никого не было, потому что ее самой, кажется, тоже не было. Эта мысль почти не причинила боли. Безысходное одиночество оказалось лучшей в мире анестезией. Яна не чувствовала ни холода, ни страха.

Она шагала по улице, засунув руки в карманы пальто, рандомно переходила дорогу по нерегулируемым пешеходным переходам, не глядя по сторонам. Кажется, пару раз ей сигналили и что-то кричали вслед. Но это не вызывало ни страха, ни злости, ни стыда.

В правом кармане валялся пластиковый прямоугольник, который больно колол ее нервно танцевавшие по нему пальцы острыми углами. В очередной раз уколовшись, Яна достала его из кармана и поняла, что вчера не убрала пропуск в сумку. Решение ехать в офис пришло само собой.

Ей доводилось задерживаться в офисе допоздна, пару раз доводилось работать в выходные, но еще ни разу Яна не приходила сюда ночью.

Охранник, на редкость бодрый для трех часов ночи, посмотрел на нее с удивлением, но лишних вопросов задавать не стал. Поднявшись на лифте на нужный этаж, Яна вышла в полутемный коридор. Ожидала, что в привычных стенах все, что она успела себе напридумывать, покажется бредом, но ее вдруг окатило леденящим страхом. Будто она в фильме ужасов и сейчас из-за любой закрытой двери выскочит маньяк с бензопилой или какой-нибудь монстр.

Яна рванула к лестнице, рядом с которой был выключатель, и, стоило вспыхнуть яркому свету, зажмурившись, прижалась к стене. Пульс так громко отдавался в ушах, что, вздумай сейчас на нее кто-нибудь напасть, она бы его не услышала. Отдышавшись, Яна пошла в приемную. Бежать она себе не позволила. Чувствовала, что, если побежит, паника одержит над ней верх.

В приемной она первым делом заперла дверь на ключ, потом проверила кабинет босса и, лишь убедившись, что здесь никого нет, опустилась на кожаный диванчик и сжала виски руками. Ей до сих пор было страшно и очень одиноко. А еще она понятия не имела, что делать. Если бы она была в сказке, появился бы добрый волшебник. В ее несказочной реальности телефон неожиданно оповестил о входящем сообщении.

«Привет. Ты звонила»

«?»

Глядя на чат с Димой, Яна не сразу поняла, почему текст расплывается перед глазами. И лишь когда ее судорожный всхлип в тишине приемной раздался оглушительно громко, она испуганно вздрогнула и принялась вытирать глаза.

«Да».

Яна написала это короткое слово, потом стерла, потом написала вновь и все-таки отправила. Дима тут же пере­звонил.

— Ты почему не спишь? — решила зайти издалека Яна.

— Ты там ревешь, что ли? — с подозрением уточнил Дима. Голос у него был хриплый.

— Немного, — призналась Яна.

— Что случилось?

— Я в офисе. Из дома убежала. Из-за мамы.

— А-а-а, — протянул Дима и замолчал. Яна очень хотела, чтобы он хоть что-то спросил, чтобы у нее был повод рассказать ему правду, но он молчал, явно не зная, как продолжить разговор.

— Ладно, спокойной ночи, — выдавила Яна, понимая, что такая желанная близость с братом — просто плод ее фантазии.

— Хочешь, мы с утра в офис к тебе приедем? — наконец произнес Дима, и Яна выдохнула:

— Зачем?

— Поддержать, — ответил Дима таким тоном, будто это было само собой разумеющимся, будто Яна имела право на эту поддержку.

— Хочу, — сглотнув комок в горле, прошептала она.

— Заметано, — она услышала, что он улыбнулся, и улыбнулась в ответ.

Дима отключился, а Яна осталась сидеть в пустой приемной, продолжая улыбаться сквозь слезы. Кажется, ее жизнь стала чуть больше похожей на настоящую. А еще она вновь начала чувствовать. Оказывается, окно за ее спиной было открыто и из него дуло.

Закрыв окно и несколько раз проверив, заперта ли дверь в приемную, Яна устроилась на диване и укрылась пледом с логотипом их компании, который входил в состав подарка для сотрудников на Новый год. Засыпая, она прокручивала в голове Димино уверенное «поддержать», и ей было хорошо.

Из сна Яну выдернул пронзительный звук. Вскочив с дивана, она схватила со стола телефон и несколько секунд озиралась по сторонам, пытаясь понять, где она и что происходит.

Еще толком не вспомнив, почему она ночевала на работе, Яна двинулась к выходу согласно инструкции по действию в случае пожарной тревоги. Подобные учения устраивались почти каждый месяц. Все знали, что безопасности персонала в этот момент ничего не угрожает, однако неукоснительно двигались в сторону пожарных выходов и оставались на улице до тех пор, пока сигнал