Ищущий Битву - Владимир Свержин

Глава двадцать девятая

Ни одно благодеяние не остается безнаказанным.

– Скажи мне, Инельмо. – Я валялся в густой траве, заложив руки за голову и глядя в бескрайнее синее небо на облака, медленно плывущие по каким-то своим облачным делам. – Давно хотел тебя спросить, да все случай не подворачивался, что такое посох императора Феодосия?

– Посох Феодосия? – переспросил меня маг. Он не терял времени даром с того дня, как вся наша честная компания в некоторой спешке покинула Трифель, и все свои свободные минуты посвящал сбору каких-то трав, корений, цветов и прочего содержимого любого порядочного гербария практикующего волшебника.

Впрочем, как я смог убедиться на собственном примере, это не было праздным развлечением. Отвар, сделанный из смеси собранных им трав и корешков, в два счета поставил меня на ноги после пережитой мной газовой атаки.

– Вернее было бы назвать его посохом царя Соломона, но и это не совсем так.

– То есть как это? – не понял я.

– Император Феодосий, твердейший столп веры, защитник животворящего креста, в неизбывном рвении своем изо всех сил боролся с лжепророками, извращающими смысл и саму суть нашей веры. Усердствуя в похвальном рвении своем, он повелел сжечь знаменитую библиотеку, располагавшуюся в городе Александрии. Ибо она служила величайшим рассадником всяческих ересей, к тому же в многознании – много печали, умножающий знание – умножает скорбь…

Инельмо помолчал и тяжело вздохнул, видимо, выдыхая ту самую скорбь, о которой только что мне сообщил.

– Безусловно, своими деяниями император Феодосий многократно заслужил носимый им титул Великого, хотя, увы, в сгоревшей библиотеке хранилось множество бесценных трудов древних авторов… Но я не об этом. Из Александрии императору привезли драгоценный посох, принадлежавший некогда царю Соломону. Как якобы поведал монах, сопровождавший сие бесценное сокровище, это был тот самый посох, который привезли царю жрецы из таинственной страны Офир, за что мудрейший из царей освободил их землю на десять лет от дани.

– Подожди, дружище. Но ведь Офир – это та самая страна, из которой к царю шли караваны с золотом? – удивился я.

– Вы правы, господин рыцарь. В Офире находились легендарные золотые копи царя Соломона.

– Выходит, посох стоил десятилетней добычи этих копей?

– Именно так, – произнес Инельмо, не отрывая своего взгляда от пестиков и тычинок.

– Что же такого чудесного в нем было?

– Мне сложно ответить на ваш вопрос, мой дорогой господин Вальдар. В старинных книгах эту вещь величают не иначе как «таинственный посох императора Феодосия». Артефий [55], имя которому на самом деле Аполлоний Тианский [56], один из последних магов, заставших начало новой эры, в одном из своих трудов, в частности, упоминает, что для изготовления этого посоха использована ветвь мирового древа, и сила, дающая жизнь всему, что расцветает под солнцем, приносит бессмертие тому, кто владеет этим посохом.

О нем также говорится, что он уничтожает яды и отгоняет всякую злобу, а еще идет молва, что он способен превращать в золото любые неблагородные металлы, а кроме того – что он способен открывать любые ворота. Да много еще чего. Но вот что истинно из этих слов, а что ложно? Сказать сейчас нельзя. Следы посоха затерялись много веков назад. Кто сейчас знает, где его искать?

«Ну, как минимум, один человек считает, что знает это наверняка», – усмехнулся я.

– Послушай, маг, но ведь и Соломон, и Феодосий умерли? Не доказывает ли это, что разговоры о бессмертии, даруемом этим чудесным посохом, всего лишь вымысел, красивая сказка?

– Соломон ушел из жизни, когда устал жить, и я отлично понимаю его. Мне всего лишь сто с небольшим лет, и я очень явственно чувствую вес каждого года.

«Надо же, я никак бы не дал больше шестидесяти пяти. Вот что значит здоровый образ жизни, без всяческих излишеств».

– Феодосий же отрицал пользу тайного знания, а потому использовал посох только как символ своей власти. Ибо, чтобы посох служил своему господину, нужна великая сила, которой обладают не многие. Однако, господин рыцарь, вот и наши разведчики возвращаются!

Действительно, на поляне появился Арсул в сопровождении пяти бойцов из отряда Росса. Я встал, приветствуя боевого друга. Молодой рыцарь, соскочив с коня, направился ко мне.

– Приветствую вас, господин Вальдар!

– И вас также, мой друг! – церемонно поклонился я вчерашнему оруженосцу, гордившемуся своими новенькими рыцарскими шпорами. – Как наши успехи?

Арсул поднял сухую ветку и, расчистив сапогом землю, стал чертить план.

– Посмотрите, мессир Вальдар, вот здесь устье реки, – он нарисовал две извилистые, условно параллельные линии, затем водрузил около одной из них крестик, – вот здесь находится галера, вот здесь, – Арсул провел еще одну линию, идущую перпендикулярно руслу, и поставил еще один крест, – рыбачий поселок Лаунтваббе. В его гавани – еще одна.

– Прелестно. Я так понимаю, что на этом демонстрация морской мощи не заканчивается?

– Нет, – покачал головой младший Шамберг, – насколько я понял, та же картина по всему побережью империи.

– Просто замечательно. Это же надо было устроить такой парад в нашу честь. И чем занимается вся эта великая армада?

– Каждое утро все галеры выходят в море. В условленное время они встречаются и продолжают свой путь, пока не доходят до следующей галеры. Потом, развернувшись, они следуют тем же порядком в обратном направлении. На следующее утро все повторяется вновь.

– Немой восторг! Воистину чудный образчик трогательной германской тщательности и прилежания. Что еще?

– Корабли не отходят от берега далее расстояния видимости и досматривают все встреченные суда. Ночью все лодки, все гекботы [57] запираются цепью, около которой выставляется охрана.

– Ну, это, положим, совсем не интересно.

– Также охрана выставляется вдоль всего побережья, чтобы никто не мог отчалить незаметно, пользуясь ночной мглой.

– Разумно, хотя и бесполезно в данном случае. Придется, видимо, объяснить его высочеству при следующей нашей встрече, что ничто не дается нам так тяжело и не выходит из строя так быстро, как тщательно отлаженная система.

– Простите, мессир Вальдар, я не совсем понял, о чем вы говорите, – откровенно признался Арсул.

– Это не важно. Важно то, что ты доставил нам воистину прекрасные сведения.

– Что же в них прекрасного? Насколько мне удалось увидеть, ускользнуть будет очень тяжело.

– Ускользнуть? Я уже говорил, мой дорогой друг, бегать от врага – абсолютно глупое занятие. Во-первых – хлопотно, во-вторых – бесполезно.