Кронос. Дилогия (СИ) - Николай Шмелёв

Сизый дым в комнате сгущался, а мыслительный процесс увязал в нём, всё глубже и глубже. Пещеры не коллекторные переходы канализационных стоков. Во всяком случае, обвал — случай невероятный, особенно в новых строениях, а вот в земной утробе — всякое бывает… Первым подал голос Доцент, выходя из состояния прострации и начиная трезво оценивать ситуацию:

— Я представляю себе заголовки криминальных новостей: «Побег!» — кратко и лаконично.

— Ты что — опупел?! — резко возразил ему Комбат. — Здесь не колония, а игровая зона!

— Вот, прямо на этом месте и построят — исправительную! — неизвестно чему обрадовался Сутулый.

— Дров здесь много, — вторил ему Кащей.

— Насчёт качества леса не знаю, а вот аномалия, здесь определённо присутствует, — задумчиво сказал Крон, подперев лоб рукой. — Представляю себе, как кум с утра глаза продерёт и взглянет на то, что произошло за ночь, а за неё, тёмную, всех манекенов пропустили через циркулярку, исполняя его же приказ. Они подлежали уничтожению, а исполнитель, будет недоуменно разводить руками и пожимать плечами, заверяя, что накануне, это были именно манекены…

— Ага, и в печке, кусок чудом уцелевших зелёных лосин, только подтвердит его правоту, — весело добавил Дед. — Вместе с нагрудным номером, на лоскутке обугленной ткани…

Крон, на него, подозрительно покосился, но ничего не сказал.

— Хватит вам — надоело! — не выдержал Бармалей. — И так настроение — на нуле, а вы его затаптываете — до конца.

Зловещая тень мясника нависла над смертными, ничего не подозревающими сталкерами, готовившимися стать диггерами.

— Если я найду двух нашкодивших девиц, то пусть готовятся стать мамами — это уже дело принципа! — заверил всех Почтальон.

— Да, после этого, нам точно придётся искать выход на канадскую границу, — высказался Пифагор, почёсывая затылок. — При этом, избегая морских и воздушных путей передвижения.

Крон обречённо вздохнул и ему показалось, что через некоторое время, помощь понадобится им самим. Родившаяся, при этом мысль, все их сборы сводила на нет и одновременно, поторапливала:

— А вообще — кто сказал, что барышень нужно спасать?

— Никто не сказал, но мне показалось, что их необходимо отыскать, во что бы то ни стало, — робко, словно извиняясь, ответил за всех Дед.

— Может они ищут, что-то своё, или совсем решили свалить, куда подальше, — продолжал Крон. — Вдруг, они приверженцы какого-нибудь культа…

— Хватит гадать на кофейной гуще! — резко оборвал Комбат ненужные споры, рождающие предположения, одно нелепее другого. — Пора…

В сторону мохнатых пещер тянулась цепочка беженцев. С тоской оглядываясь на брошенное хозяйство, Комбат чуть замедлил шаг, но быстро взял себя в руки и шагнул в темноту подземных сводов. В нос ударило затхлостью, а сырость ощущалась, даже через плотные меховые куртки, так хорошо спасавшие промозглыми ночами, которые в конце лета — очень холодны. Седые лишайники свисали с потолка длинными спутанными плетями, бледными, как смерть.

— Да, если мы блудных девиц не вернём, то нам лучше не возвращаться назад, — запричитал Бармалей, доставая из кармана рюкзака фонарь, с которым не расставался никогда, и который сейчас, разрезал тьму подземного царства ярким белым лучом.

— Назад куда, — уточнил Доцент, — домой? Там наверняка засада. В избушку? Боюсь, там уже давно опергруппа допивает бидон.

— Они не встанут в противостояние, со спецназом — из-за добычи? — усмехнулся Дед.

— Много не достанется, — то ли возразил, то ли успокоил всех Сутулый. — Ни тем, ни другим. Мы с Кащеем, в бидон шариков с водой набросали, а излишки, которые по законы Архимеда изливаются через край — уничтожили.

— Крепость не меняется и уровень, какой был, такой и остался — на том же горизонте, — подтвердил свою причастность, к этому событию, Кащей.

Пифагор с Почтальоном появились из-за угла, волоча за ручки злополучный бидон. Под общий смех, узнав, сколько воды они с собой притащили, носильщики хотели Сутулого с Кащеем в ней утопить, но Крон не дал:

— Погодите! Воды у нас мало — распределяем шарики по нычкам, а то неизвестно, сколько скитаться придётся. В мгновение ока, двое виновников, превратились из уродов, каких немного, в героев Четвёртого рейха.

Со стороны входа в пещеры доносилось: то ли завывание ветра в кронах деревьев, то ли вой сирен спецмашин, приехавших арестовывать преступный синдикат. Это обстоятельство не требовало проверки, а напротив, служило побудительным мотивом уносить ноги всё дальше и дальше — вглубь пещер. «А может быть, в сердце преисподней?» — подумал Крон, но отмахнулся от дурацких мыслей, проявляющих в последнее время удивительно стойкую назойливость.

Группа продвигалась вглубь природного лабиринта по мрачным закоулкам и казалось, что они идут уже целую вечность. Лишайники не кончались, оправдывая названия пещер, а воздух становился тяжелее и теплее. Никаких признаков пропавших девиц не было и даже намёков на то, что они здесь появлялись.

— А как мы отсюда выбираться будем? — неожиданно опомнился Кащей, всегда и во всём полагавшийся на старших товарищей, а сам предпочитавший заниматься менее обременительными делами, не требующих специальной подготовки, кроме желания.

— Как-как — по компасу, — ответил Комбат, на морской манер, делая ударение на букве «А».

— Прошлый век, — отозвался Крон. — Я на стены ставлю изотопные метки — в ключевых местах. — Совместно с компасом и планшетом — надёжнейший вариант.

— Радиоактивные? — изумился Доцент, вместе со всеми остальными участниками побега.

— Разумеется! — несколько возбуждённо ответил Крон. — С каждой меткой, мне становится всё легче и легче, а если избавляться от свинцовых контейнеров, то скоро, совсем полегчает.

— Почему тара не из бериллия? — сам не зная для чего, спросил Дед.

— Там бутерброд — всего понемногу намешано…

— Тихо! — Насторожился Пифагор. — Слышите, как-будто бы поезд метро проехал?

— Ты что, паров свинца обнюхался, когда пули отливал? — одёрнул его Почтальон, а Бармалей, вздрогнув, чуть не подпрыгнул на месте.

Повинуясь инстинкту страха, все остановились и от неожиданности заявления, даже выключили фонари, как-будто, в темноте лучше слышны посторонние звуки.

Глухой голос, из глубин пещеры, объявил: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — «Краснотопольская»».

— Ё! — Бульдозер аж присел. — Такая станция, с таким названием, есть только в Энске. Это же в тысяче километрах отсюда! Значит, за стеной станция «Коммунистическая».

— Да тише ты — не паникуй! — недовольно воскликнул Бармалей. — По-моему, нас самих сейчас разыгрывают эти девицы.

— Если не представляет труда прокрутить запись объявления остановок, да звук проходящего поезда, то невозможно сымитировать сотрясение земных недр, когда за стеной проносится пассажирский состав, — возразил Крон. — Такое не спутаешь, ни с чем! Это невозможно подделать! Вибрация ощущается не только всем телом, но и душой…

— Как так можно оказаться, за тысячу километров от того места, где мы были всего пару часов назад? — размышлял Бармалей вслух.

Стоящие рядом Почтальон с Пифагором, давая ему понять, что они не в контексте, только пожали интеллигентскими плечами, которых ждали вши предстоящих странствий, а Крон ответил определённо:

— «Пространственный пузырь».

— По эксплуатационным тоннелям, я думаю, мы доберёмся до станции «Колхозник», которая выходит на окраину города, а там, и до Энска 15 недалеко, — сказал Бульдозер, злобно сверкнув глазами в сторону Крона, а затем, закатив их к небу, закрытому сейчас сводами пещеры и, о чём-то размышляя, при этом крутя пальцами, как ручкой мясорубки.

— С чего это ты решил, что нам надо, именно — туда? — недовольно спросил его Дед.

— Посмотри, что на стене написано!

Размашистым почерком, под лучами фонарей, из темноты, высветилась надпись белым мелом, гласящая: «Не ищите нас! Мы в Энск 15 смотались — щипать лохов в зоне отчуждения. Мамы, папы не пускают — пусть думают на вас…»

— Падлы, а не золотая молодёжь! — в сердцах сплюнул Крон. — Чего смотрите — ищите калитку. Насколько я понимаю, она должна быть здесь — неподалёку.

Пока товарищи прощупывали и простукивали стены, принюхиваясь к каждой трещине, Комбат поделился с Кроном своими соображениями, по поводу несуразности происходящего:

— Меня вот какая мысля пробила: если они из Энска, то какого лешего ехать в мохнатые пещеры, чтобы потом, через них, обратно добираться домой — в Энск!

— Вот это и предстоит выяснить…

Всё время, отведённое на поиски, Бармалей пытался выяснить у товарищей, о чём только что шла речь:

— Чего он тут наплёл, про какие-то пузыри?