Эверест. Смертельное восхождение - Анатолий Букреев

Мотивация в альпинизме имеет решающее значение. Принимая сторону Кракауэра, мы автоматически соглашаемся и с его заявлением о том, люди, идущие к Эвересту (Кракауэр был столь любезен, что включил в их число и себя), руководствуются весьма сомнительными побуждениями. Если так, то, вне всякого сомнения, наша профессия в большой опасности. Вспомним, однако, слова Эрика Шиптона, произнесенные им еще в 1938-м году после нескольких неудачных попыток покорения Эвереста: «В восхождении на Эверест, равно как и в любом другом человеческом поступке, главным является намерение, с которым оно совершается… Так будем же покорять горы… не потому, что это не вышло у других, не потому, что их вершины расположены выше восьмикилометровой отметки, не из патриотических чувств и не в погоне за дешевой популярностью… Не станем брать с собой на восхождение груды техники, чтобы оповещать алчный до сенсаций эфир о каждом нашем шаге к вершине».

Яростный интерес средств массовой информации к трагедии 1996-го года лишний раз доказывает, что в наше время эти мудрые заповеди не соблюдаются.

Приложение 3

Экспедиция «Горного безумия». Разбор восхождения расшифровка магнитофонной записи

Ниже приводится частичная расшифровка магнитофонной записи, сделанной участниками экспедиции «Горного безумия» во время разбора восхождения. Эта беседа состоялось 15-го мая 1996-го года – спустя пять дней после гибели руководителя «Горного безумия» Скотта Фишера, а также Роба Холла, Дуга Хансена, Энди Харриса и Ясуко Намбы из «Консультантов по приключениям». В книге публикуются лишь те фрагменты обсуждения, которые имеют непосредственное отношение к тем трагическим событиям и их последствиям. Все прочие комментарии были нами опущены, чтобы не подвергать огласке подробности личной жизни участников.

В разборе восхождения принимали участие: Нил Бейдлман (гид), Анатолий Букреев (старший гид), Лопсанг Янгбу Шерпа (высотный сирдар), Ингрид Хант (экспедиционный врач и начальник базового лагеря), а также шестеро клиентов: Мартин Адамс, Лин Гаммельгард, Тим Мадсен, Сэнди Хилл Питтман, Клев и Пит Шенинги. На разборе отсутствовали Дейл Круз и Шарлотта Фокс. Дейл не принимал участия в заключительном штурме и к тому моменту уже покинул базовый лагерь. Шарлотта получила обморожения и была эвакуирована вертолетом в Катманду где ей была оказана срочная медицинская помощь.

Сэнди: Все готово, диктофон включен. Пленки много, так что…

Ингрид: Может мне начать?

Сэнди: Не думаю.

Клев: Нам нужно вспоминать все подряд, без особого разбора.

Нил: Да, но надо с чего-то начать.

Клев: Согласен.

Тим: Ингрид хотела выяснить, во сколько Скотт вышел из четвертого лагеря, так почему бы нам не начать с этого момента?

Сэнди: Да, думаю, что это было бы логично. Основные события начались после выхода из четвертого лагеря. Третий лагерь, согласитесь, большого интереса не представляет.

Нил: Мне кажется, что на некоторых деталях все же стоит остановиться. По моим ощущениям… Это только мои личные ощущения, но я уверен, что так оно и было: Скотт Фишер очень устал при подъеме.

Сэнди: При подъеме из третьего лагеря в четвертый?

Нил: Да, и это уже о чем-то говорит.

Клев: Почему ты решил, что он устал?

Тим: От третьего до четвертого лагеря он шел без кислорода.

Клев: Почему? Кто-нибудь может объяснить, почему он это сделал? Чтобы сэкономить кислород или же из принципа?

Нил: Из упрямства, а не из принципа. Хотя тут все скорее догадки; думаете, нам стоит это записывать на пленку?

Мартин: Нет, давайте ограничимся фактами.

Сэнди: Но это, безусловно, факт.

Мартин: Факт состоит в том, что от третьего до четвертого лагеря Скотт шел без кислорода. Все остальное пусть домысливают другие, если это их так интересует.

Нил: Мартин, у тебя очень правильный подход. Давай начнем с тебя? Ты лучше других понимаешь, как грамотно провести этот разбор, и нам покажешь. Согласен?

Мартин: Хотя в принципе я не против такого обсуждения, но у меня большие сомнения по поводу записи на магнитофон. Если я буду с чем-то не согласен или захочу вас поправить, то скажу об этом. Но сам я на пленку ничего наговаривать не буду. Извините, но мне есть что терять. Я лучше вас послушаю. Я хотел бы иметь возможность возразить, если что-то будет не так, но не более того.

Нил: Может, нам вообще выключить магнитофон и просто вести запись на бумаге?

Мартин: Разумное предложение.

Клев: А я против.

Мартин: Из-за этой пленки у нас обязательно будут неприятности. Каждое наше слово может быть истолковано самым превратным образом.

Ингрид: По-моему, записав воспоминания на пленку, нам будет гораздо проще увидеть всю картину в целом.

Мартин: Да, если бы мы знали, как все было на самом деле…

Ингрид: Тогда нам придется перенести запись на другое время, потому что мне нужна как можно более полная картина событий.

Клев: А у меня куча вопросов! Знаешь, Мартин, я имел дело с судом, и понимаю твои опасения. Я готов пойти на риск. У нас особая ситуация, и надо с этим смириться. Но я понял, что ты имеешь в виду.

Мартин: Ну да.

Клев: Может, я?

Мартин: Нет, пусть лучше кто-нибудь другой.

Клев: В смысле, чтобы кто-то другой был ведущим?

Мартин: Именно.

Клев: Хорошо, пусть ведущим будет Нил.

Мартин: На мой взгляд, самое важное – узнать мнение Лопсанга и Анатолия.

Лин: Да, я согласна Они были в центре событий.

Мартин: Вот с них и начнем. Пусть они расскажут.

Сэнди: То есть не в хронологическом порядке, а сразу с самого главного?

Мартин: Мне кажется, так будет лучше.

Сэнди: Ну почему нам… Почему хотя бы быстро не вспомнить все…