«Если», 1997 № 10 - Джефф Хетч

Возможно, когда-нибудь в Голливуде снимут фильм о сотворении мира и покажут нам Землю, когда она была «безвидна и пуста и Дух божий носился над водою». Пока же, путешествуя по шкале времени, кинематографисты даже в самых невероятных фантастических сюжетах не рискуют опускаться глубже одного миллиона лет до нашей эры. В этой метафорической временной отметке, ставшей названием двух хорошо известных фильмов-фэнтези (американского — Хэл Роуча 1939, и английского, сделанного Даном Чаффи почти четыре десятилетия спустя), есть и доля научной конкретики: согласно общепринятым гипотезам первые прямоходящие человекообразные существа появились именно около миллиона лет тому назад. Другое дело, что и в том, и в другом фильме герои уже приобщены к цивилизации (у них есть жилье, оружие, одежда — вспомним первобытное бикини Рэкел Уэлч) и мало похожи на представителей дикой природы.

Еще более серьезным анахронизмом становится встреча в одном сюжете первобытных людей и древних ящеров — плезиозавров, ихтиозавров, птеродактилей, исчезнувших с лица Земли в более раннюю геологическую эпоху. Для «доисторической фэнтези» такая встреча — непременное правило и один из главных «аттракционов» (классический пример фильмов такого рода — «Когда динозавры правили миром» В. Геста, 1970). На динозавров охотятся, используют их как рабочую силу и даже делают союзниками в борьбе против других чудовищ («Динозавр», 1960). В экранизации романа Э. Берроуза «В земной коре» (1976) разновидность мыслящего птеродактиля с чертами мифической гарпии является высшей расой по отношению к обезьяноподобным саготам.

Превращать первобытного человека в героя комедии полюбили с легкой руки Бестера Китона («Три эпохи», 1923). Жизнь первобытного племени в «Пещерном человеке» К Готтлиба (1981) представлена только в пародийном ключе. Первое получение огня, изобретение орудий труда, музыки, горячей пищи представлены как цепь забавных недоразумений: не случайно фильм начинается титром «Один зиллион лет до рождества Христова. 9 октября». В «Гарри и Хендерсонах» или «Флинстонах» обезьяноподобное существо попадает на экран с одной целью — рассмешить зрителя-Редким исключением на этом фоне выгляди! картина «Ледовый человек» (1984), где герой из каменного века становится объектом серьезного научного эксперимента и, соответственно, не комической фигурой.

Вспомнив «Гарри и Хендерсонов» или «Ледового человека», мы поневоле должны коснуться одного из главных сюжетных механизмов «доисторической фэнтези» — перемещения героев во времени, благодаря чему носом к носу сталкиваются покрытый шерстью антропоид и тщательно выбритый яппи, динозавр и подъемный кран. Несмотря на все «хохмы», на которые способен пещерный человек Атук в исполнении Ринго Старра, или романтическую любовь героев фильма «Когда динозавры правили миром», в рамках одной эпохи создателям фэнтези явно не хватает оперативного простора. Сближение эпох происходит, как правило, по двум схемам.

Первая. Современные нам герои отправляются в экспедицию (или путешествуют по воле судьбы в захваченной немецкой субмарине, как, например, в «Земле, забытой временем») и где-то на краю света находят «окно» в доисторический мир. Так обстоит дело в четырех экранизациях «Затерянного мира» А. Конан Дойля.

В новом «Затерянном мире» Спилберга «окно» находится на изолированном от прочего мира острове. Герои «Долины Гванги» (1969) встречаются с первобытным миром в Мексике, «Неизвестной земли» (1957) — в Антарктиде. В фильмах *<В земной коре» и «Путешествие к центру Земли» (1959) так же, как и в «Земле, забытой временем», первобытный мир размещается в исполинской подземной пещере, что противоречит здравому смыслу, но вполне соответствует законам фэнтези.

Вторая. Представитель доисторического мира сам попадает в гости к нашим современникам. Конечно, здесь каждый из нас вспоминает «Парк Юрского периода», но не надо забывать, что значительно раньше появились «Гигантский бегемот» (1959), «Динозавр» И. Иворта и все десять фильмов о Годзилле.

За рамками «исторической фэнтези» остается и первобытный мир, перенесенный в космос. Если и следует упомянуть такие фильмы, как «Женщины с доисторической планеты» (1966) и «Путешествие на планету доисторических женщин» (1968), действие которых развивается на Венере, то только потому, что их создатели беззастенчиво воспользовались кадрами венерианских пейзажей… из советского фантастического фильма «Планета бурь»! Имея таких виртуозных мастеров спецэффектов, как Джим Дэнфорт («Когда динозавры правили миром» — номинация на «Оскар») и Рей Хэррихаузен («Миллион лет до нашем эры»), западное кино не побрезговало «пиратством» и по достоинству оценило солидную русскую постановку, к сожалению, нами незаслуженно забытую.

Древние греки и германцы внесли в копилку сюжетов «исторической фэнтези» побольше, чем Э Бэрроуз или Р. Хаггард. Миф, которым r отличие от сказки гораздо прочней привязан к реальной истории, оказался основой для десятков киносценариев еще во времена немого кино. Так, одной из вершин немого кинематографа стили два фильма о Нибелунгах Фрица Ланга («Смерть Зигфрида» и «Месть Кримгильды», 1924). Эта масштабная эпопея, главным героем которой был непобедимый завоеватель, высокорослый, светловолосый, полуобнаженный ариец, не только заняла место среди шедевров экспрессионизма. но и превратилась в одну из главных кинематографических икон «Третьего Рейха».

Не оспаривая ценности фильмов Ланга в плане реконструкции древнегерманского эпоса, заметим, что в их грандиозных декорациях и макетах преобладала стилизация в духе модного в то время кубизма, а фантастические персонажи и сюжетные коллизии слишком прозрачно намекали на текущую политическую ситуацию в Германии, к примеру, поверженный Зигфридом дракон ассоциировался с «гидрой коммунизма», а бородатый, с крючковатым носом и отвислой губой король гномов — с засильем еврейского капитала.

Новая вспышка интереса кинематографа к героической мифологии — на этот раз уже античной — возникает в конце 50-х — начале 60-х годов. В Италии в 1959 г. выходит фильм о подвигах Геракла («Геркулес») со Стивом Ривзом в главной роли. После успеха картины этот античный полубог превращается в универсального культового героя наподобие Годзиллы. Помимо выпущенного год спустя «сиквела» («Геркулес раскованный»), где тот же Ривз действует в древней Элладе и спасает свою невесту, бойкие итальянские сценаристы умудряются сочинить несколько новых «мифов». По их произволу Геркулес (его играют культуристы Марк Форест или Per Парк) сражается с лунными пришельцами, властителем Атлантиды и даже попадает в доколумбовскую Америку.