Каменный клинок - Василий Горъ

Вернемся к моему вопросу. Итак, вы не опровергаете мой вывод. Почему?

— Даже если бы это было так, я бы не стал перед вами откровенничать… — усмехнулся Михаил Вениаминович. — Это вас удивляет?

— Нет. Нисколько. Все предельно логично. И я приехал не за ответом. Скорее, с небольшим подарком на прощание. Все потому, что чувствую себя перед вами всеми виноватым. Но к этому я вернусь позже. Сначала попробую дать небольшой совет: информация, которую вы получите завтра-послезавтра, с вероятностью в сто процентов будет, как говорят у вас в России, липой. По «добытому» вашим информатором адресу вместо искомого лица будет ждать хорошо подготовленная засада. Так что попытка господина Коренева заявиться туда даже в составе штатного взвода гарантированно приведет к пленению хотя бы одного «суперсолдата».

Поверьте, силы будут задействованы немалые…

— Откуда вы знаете? — вырвалось у Михаила Вениаминовича.

Вместо ответа Шарль мрачно усмехнулся.

— А, ну, да… В этом и заключается ваш подарок?

— Нет. Не в этом. Это просто предупреждение. А подарок — тут… — достав из нагрудного кармана пиджака «флешку», контрразведчик положил ее на подлокотник. — Здесь реальный адрес того, кого вы ищете, и еще одного человека. Последний — это та скотина, которая отдала приказ слить рядовых исполнителей. В общем, хотелось бы, чтобы оба получили по заслугам. Быть может, это несколько старомодно, но есть вещи, которые лично я простить не в состоянии… Да, еще — я даю слово, что тут все чисто, и без подстав — по-русски добавил он. — В «флешке» нет маячков или вирусов; информация абсолютно точна, и там вас не ждут никакие сюрпризы.

Кроме, разве что, личных качеств самих объектов…

— Забавно… — Кириллов задумчиво посмотрел на собеседника. — А как это все уживается с вашими принципами и… присягой?

— Я ухожу в отставку. А принципы… они остались неизменными. Есть такое понятие — честь офицера. Так вот этим двоим оно не знакомо… Я, конечно, сам не ангел, но… — Шарль помолчал несколько мгновений, потом опустил взгляд и добавил: — В общем, все это, наверное, надо лично мне… И не только это… Знаете, я бы хотел, чтобы вы меня уважали…

Глава 57. Мерион Длинные руки

Еще раз окинув взглядом дорогу, Мерион до хруста сжал кулаки: шансов уйти из засады у обычного ребенка не было. Ни одного. Даже для взрослого, подготовленного воина сбежать от четырех с лишним десятков солдат, хорошо обученных действиям в лесу, было бы нереально.

Судя по следам, расположившиеся на заранее подготовленных позициях, они были готовы броситься на Самира и его спутника, однако им это не удалось — судя по следам, прячущихся в кустах людей почуял Хмурый. Видимо, поэтому, вынужденные атаковать несколько раньше, солдаты сразу же потеряли четверых — двоих, судя по всему, положил Самир, двоих порвал пес. Однако первый успех тут же свел на нет героизм Сенза — вместо того, чтобы воспользоваться заминкой нападающих и сразу же рвануть в лес, парень попытался помочь другу, и это ему не удалось: пробежав каких-то десять-двенадцать шагов, мальчишка нарвался сразу на двух воинов, и ничком упал на землю. Видимо, оглушенный.

Тем временем сын Ольгерда метался между деревьями, орудуя двумя ножами, и, пользуясь возможностью двигаться в джуше, убивал врагов, пытающихся его схватить.

Цепочка его следов огибала толстенные вековые ели, ныряла в проходящий параллельно дороге овраг и аж четыре раза возвращалась на проезжую часть — парнишка пытался спасти попавшего в беду друга. Однако, увидев, что Сенза потащили к лошадям сразу шестеро воинов, а между ними и им возникла стена из десятка вооруженных щитами воинов, он понял, что все его попытки бесполезны. И решил вернуться в Аниор.

Двигаясь по следам, ведущим в глубь леса, Дед мрачно смотрел на истоптанный солдатскими ботинками ковер из хвои и чувствовал, что гордится своим учеником: вместо того, чтобы, пользуясь преимуществом в скорости, сразу попытаться разорвать дистанцию, ребенок исполнял классическое «отсекание хвоста». Сначала растягивая преследователей в линию, потом неожиданно разворачиваясь, и в состоянии джуше атакуя самого шустрого. При этом ему хватало одного удара — об этом неопровержимо свидетельствовали его следы. А вот Хмурому приходилось сложнее — его броски достигали цели все реже и реже, и к моменту, когда Самир с псом удалились от дороги где-то на километр, пса умудрились ранить.

Что интересно, в самом начале схватки, еще на дороге Самирчик просто убивал. А убегая, изменил тактику — каждая его контратака заканчивалась тяжелым ранением противника, а значит, должна была замедлить преследователей.

Увы, наемники — а в том, что это были именно они, Дед не сомневался ни секунды, — вместо того, чтобы помогать тяжелораненым, их просто добивали. Или бросали на произвол судьбы. И продолжали преследование! «Это какую же сумму им предложили, раз такое отношение к смерти не вызвало бунта среди рядового состава? — подумал Мерион, перешагивая через очередной труп.

Даже после первого ранения Хмурого Самир продолжал трепать врага — видимо, стараясь дать собаке уйти. И следы его четвероногого друга, сообразившего, что ему приказал хозяин, почти не отклонялись от прямой. И, если бы не смена растительности и рельефа, внезапно изменившие обстановку, и не большая потеря крови Хмурым, парочке бы удалось уйти — потеряв еще пятерых, преследователи снизили темп, сбились в кучу, и двигались за ними компактной, готовой к контратакам группой.

Длинный язык леса, вклинивающийся в широкое поле, постепенно сужался, и в какой-то момент Самир понял, что прятаться за деревьями у них больше не получится.

Выбираться на открытое место было глупостью — среди преследующих его солдат были лучники, а, значит, как минимум пес подвергался смертельной опасности — то, что его приказали взять живым, парнишка, кажется, уже догадался. Однако вернуться в лесной массив он уже не мог — рассыпавшиеся в цепь солдаты перекрывали всю ширину заросшего деревьями лесного клина…

Хмурый покидал хозяина неохотно: пока мальчишка, пользуясь последней возможностью, метался среди деревьев и пытался дать четвероногому другу возможность уйти, пес еле ковыляя в сторону русла протекающей вдалеке реки.

Представляя себе состояние души паренька, заметившего, как группа стрелков, прикрытых мечниками, словно забыв про него, пробежала к опушке и открыла стрельбу по Хмурому, Мерион чуть не взвыл он бешенства: Самир, понимая бессмысленность каждого своего следующего шага, метнулся к этой группе, и, метнув в стрелков оба оставшихся у него ножа, взялся за мечи…