Сын герцога - Людмила Музыка

Вряд ли, степняк удовлетворился таким ответом. Но и сказать ему, похоже, было нечего.

— Они в одном из дальних шатров, — ответил он, а потом повернулся к одному из часовых, — Лит, проводи рэма к его воинам.

Не услышать издевку его словах смог бы разве что глухой… Поэтому Джай изобразил на лице покровительственную улыбку и произнес:

— Я благодарю тебя за твою помощь, воин. Думаю с такими защитниками, рэм Триан может быть абсолютно спокоен за безопасность Итиль Шер.

Да, это было глупо и мелочно, но юноша все-таки не смог удержаться от ответной издевки. Конечно, был вариант, что этот степняк ничего не знал о ранении Триана (и, уже произнеся последние слова, Джай понадеялся на это). Но, судя по тому, как мгновенно окаменели лица воинов, они знали о том, что произошло с их рэмом.

— Лит, выполняй приказ, — повелительно произнес старший аштари, и один из часовых тут же направился в сторону, знаком велев Джаю и остальным следовать за ним.

Когда до места оставалось шагов сорок, проводник-аштари остановился и указал юноше направление, а потом отправился обратно (ему то ли нельзя было надолго оставлять свой пост, то ли не хотелось находиться в обществе Джая). В любом случае, тот и сам увидел нужный шатер. Вернее, сидевшего возле него Зима. Словно почувствовав его взгляд, степняк неожиданно встрепенулся. Причем, Зим выглядел встревоженным (такое проявление эмоций было необычным для него, и обеспокоило Джая). Ваг и Имар нашлись возле соседнего шатра, Мааюн, как обычно возился с костром. Но, заметив его, все они вскочили на ноги и подошли ближе. Причем, если по лицам ветеранов, как обычно, невозможно было ничего прочитать. То реакция Мааюна была непонятной. С одной стороны он явно обрадовался появлению сына герцога. Но при этом почему-то выглядел виноватым.

Джай поприветствовал всех коротким кивком.

— Где Лиам и Сиг? — первым делом поинтересовался он.

— Я здесь, мой рэм, — ответил Лиам, вынырнув из шатра.

Он уважительно поклонился, но объяснять ничего не стал. Впрочем, молодому лорду и не нужны были его объяснения. Все признаки неприятностей были на лицо. Причем, в буквальном смысле. На скуле Мааюна была свежая ссадина. А у Имара забинтована ладонь, и на повязке проступило кровавое пятно. Остальные были как будто бы в порядке.

— Где Сиг? — спросил Джай, уже более требовательно.

— Он в шатре, — ответил Лиам, сохраняя нарочито бесстрастное выражение лица.

Как будто юноша и так не догадывался, что если степняк не смог выйти ему навстречу, это означало только одно — его дела были действительно плохи. Джай отбросил полог шатра и шагнул внутрь. Ему понадобилось несколько мгновений для того, чтобы глаза привыкли к полумраку, царившему внутри, а потом он опустился на колени возле Сига. Степняк был без сознания. Его грудь и рука были плотно обмотаны повязками. Мало того, Сига явно лихорадило.

Джай резко выдохнул, стараясь подавить волну глухого раздражения. Выжить после встречи с Кэр Тавар, не сгореть в пламени Сейн Ашаль, с такими трудностями добраться до Итиль Шер — и все это только для того, чтобы умерить от рук таких же аштари. И хотя Сиг был все еще жив, судя по его состоянию, мучиться ему осталось недолго.

Выбравшись из шатра, Джай спросил у Лиама:

— Что здесь произошло?

— Вчера пришло сообщение, что рэм Триан ранен. Что с тобой — было не известно. А тут еще мальчишки устроили драку, — степняк кивнул на заметно покрасневшего Мааюна, — их удалось разнять. Но все были уже на взводе, и слово за слово разгорелся спор уже между воинами. В итоге — Имара зацепило и Сиг был ранен.

— Его осмотрел шаман?

— Нет, — покачал головой Лиам, — мы больше не члены отряда.

Джай еще раз оглядел свой маленький отряд, думая, где найти целителя для Сига. Выбор у него был небольшой. Вопрос нужно было решать немедленно — Сиг был очень плох.

— Как зовут того, кто командует лагерем в отсутствие Триана? — спросил он.

— Интар, — хмуро ответил степняк, а потом начал, — рэм…

Но договорить он не успел, потому что Джай поднял руку, заставляя его замолчать. Он был слишком раздражен, чтобы выслушивать нравоучения. И хотя злился юноша вовсе не на Лиама, не проследившего за воинами, и даже не на Мааюна, который был зачинщиком драки. Его раздражали все степняки вместе взятые. За то, что жили по каким-то дурацким законам, придуманным несколько тысячелетий назад. За то, что так мало ценили и свою, и чужую жизнь. За то, что в последнее время ему слишком часто приходилось разбираться с чужими проблемами, и все окружающие только и норовили ему добавить новых забот. Наверное, было в этот момент в его лице что-то такое, из-за чего Лиам мгновенно замолчал. А остальные стали поглядывать на Джая с опаской (кроме Зима, к которому уже вернулась его привычная невозмутимость).

Велев всем оставаться возле шатра, юноша развернулся и направился к тому месту, где он разговаривал с воином-аштари. Лар неслышной тенью следовал за ним, привычно отставая на шаг.

Их возращения ожидали. Иначе разговаривавший с ним степняк не стоял бы на том же месте и смотрел бы на Джая с таким превосходством.

— Я хочу поговорить с Интаром, — произнес молодой лорд (и в его голосе не было даже намека на просьбу).

— Не думаю, что его стоит беспокоить, — насмешливо протянул степняк. Он словно специально старался вывести юношу из себя. И это ему прекрасно удавалось (учитывая, что тот и так был на взводе, даже стараться не пришлось).

— Это не просьба, — сказал Джай.

Он почти физически ощутил, как Лар за его спиной напрягся (похоже, их разговор со степняком привлек внимание других аштари). Но сейчас молодой лорд не имел права отступать.

— Или мне напомнить тебе о твоих обязанностях, воин? — спросил он.

То ли степняку нужен был всего лишь удобный повод, то ли его слова оказались действительно оскорбительными для аштари. Но воин разозлился.

— Мальчишка, ты забываешь, с кем разговариваешь, — начал он, и его рука сомкнулась на рукояти меча.

Но договорить степняк попросту не успел. Потому что Джай плавно скользнул вперед, и мгновение послушно растянулось для него в долгий предолгий вздох.

Наверное, посторонние наблюдатели даже не заметили его движения. Только что он стоял в нескольких шагах от степняка. А уже через мгновение оказался к нему вплотную. Мало того, один из его гайнов остановился у его горла. Достаточно близко, чтобы тот почувствовал холод металла.

— Это ты забываешь, с кем разговариваешь, — хмуро произнес Джай.

Не то, чтобы он был настолько зол, чтобы потерять над собой контроль и начать размахивать гайнами. Мало того, сам юноша считал свое поведение далеко не самым умным в сложившейся ситуации. Все-таки он находился в лагере, в котором было не меньше тысячи подготовленных воинов. Но здесь и сейчас он просто не мог поступить по-другому. Находясь в Хаганате, он был вынужден следовать законам и традициям народа степи. А согласно этим традициям рэм не должен был терпеть оскорбления, тем более от воина. Как и внук хагана обязан был указать аштари на его место. Юноша ограничился тем, что заставил степняка замолчать.