Здоровенный ублюдок Поттер 3 - RedDetonator

И если тётя Гортензия точно была из комми, то мистера Уолкрафта Гарри очень уважал, ведь он бился за свободу Европы против нацистов. Он, конечно, был уже старым, но в трезвости рассудка сомнений никогда не вызывал.

«А даже если так — правительство сочло, что надо было их остановить!» — подумал Гарри. — «С другой стороны, обрекать весь мир на ядерный апокалипсис…»

Всё это следовало обдумать, ведь от былой однозначности в этом вопросе уже не осталось и следа. Это беспокоило Гарри.

— Приносить свободу насилием — не очень хорошее занятие, — покачал головой Вильд. — Но я не знаю, как там у вас дела обстояли. Увидел бы — может, поддержал тебя, а может, наоборот, окончательно уверился в том, что ты неправ.

— Думаешь, что я неправ? — вскинулся Гарри.

— Ты слишком юн, чтобы правильно судить о реальном положении дел, — ответил на это Вильд. — Вот кто тебе сказал, что эти комми — это плохо?

— Ну, это все знают! — ответил Гарри.

— Всем же кто-то это сказал, так? — задал кузнец наводящий вопрос.

— Ну… — Гарри задумался. — По TV… В newspapers… В школе… Да везде так считали!

— Школа — это понятно, — кивнул Вильд. — А что такое остальное…

— Ну, TV — это такой ящик с движущимися картинками, — попытался объяснить Гарри. — Через него у нас рассказывали и показывали новости, развлечения всякие… А newspaper — это листы бумаги, на которых писались разные новости и интересные истории. Можно было купить за пару монеток и узнать самые свежие новости.

— Вот оно как… — произнёс краснолюд задумчиво. — Интересно…

— Э-э-э! — возмутился Гарри. — Я эту идею уже застолбил! Когда придёт время, буду печатать newspapers первым в этом мире!

— И снова кража, — усмехнулся Вильд. — Но кто я такой, чтобы осуждать тебя? Делай с доброй совестью.

Гарри же вернулся к мысли, как он узнал, что коммунисты — это зло.

Во-первых, в магловской школе, несколько раз были занятия на тему «красной угрозы», приходили какие-то дяди из министерств и предупреждали детей об опасности коммунизма.

По телевизору каждый вечер пятницы транслировалась авторская программа Вольдемара Найтингейла, в которой он никогда не упускал случая уколоть коммунистов, особенно британских. Ну и Деметриус Киссел тоже нередко проходился по политике красных и их реакции на международные события — настрой у него был всегда однозначный.

Ну и в газетах тоже…

Тут Гарри вспомнил слова своего дяди, как видно, пропущенные мимо обработки сознанием: «Газеты, телевидение, иные масс-медиа — это покорные инструменты действующей власти».

«Но если он тоже комми…» — задумался он. — «Хотя, даже если так, как можно опровергнуть его утверждение?»

Пока Гарри усиленно думал в этом направлении, Вильд прошёл к наковальне и начал обрабатывать новые заготовки. Работал он ловко — ковал не каждый наконечник по отдельности, а сразу три. Как он это делал — Гарри понятия не имел, но видел, что методика краснолюдского кузнеца успешна.

— Вот сука… — прошептал Гарри, когда понял, что крыть слова дяди Таргуса нечем.

Стойкая нелюбовь к коммунистам всё ещё пылала в его груди, но теперь, после содержательной беседы с Вильдом, он начал обдумывать всю свою прошлую жизнь. Сколько в ней было лжи, как хорошо работает СМИ Великобритании, насколько глубоко проникла в него банальная пропаганда, и много ли правды в ней было о коммунистах — вот эти вопросы ему нужно было тщательно обдумать.

— Проклятые комми… — недовольно изрёк Гарри и пошёл в подземелья. — Вечно создают мне ненужные проблемы…

По пути он встретил процессию из краснолюдок, несущих коробы с костями.

Краснолюдки до сих пор коробили Гарри своим внешним видом: пусть волосы у них были длиннее, чем у краснолюдов, но они также носили бороды. Не такие густые и длинные, как у мужчин, но сам факт ношения бород устойчиво вводил Гарри в когнитивный диссонанс.

Похоронная процессия проигнорировала факт его существования и продолжила медленный путь к крепостному склепу. Там хранились каменные коробы, в которых лежали кости тысяч предыдущих обитателей Хаэрн Кадуха. Склеп уходил глубоко под землю, где-то метров на тридцать и под землёй был гораздо шире. Места там было много, поэтому краснолюды запланировали захоронить там всех.

— Будь здоров, — кивнул Гарри спешащему мимо него Феликсу.

— И вам не хворать, ваше ведьмаческое величество! — усмехнулся тот и побежал дальше.

— Да иди ты… — вздохнул Гарри. — Ваше величество, блядь…

Спустившись в зону раскопок, он прошёл в обнаруженный могильник, где трудились десятки краснолюдов, выдалбливающих из каменных глыб коробы для костей.

Работали они искусно — рубили камни на пластины, после чего вставляли их в деревянный каркас. Брака получалось мало, что говорило об их высочайшей квалификации. Говорят, что никто, даже гномы, не сравнится с краснолюдами в искусстве обработки камня и металла…

— А вас-то я и искал, — увидел Гарри Исидора и Крата, работающих над каменными коробами.

— Твоя поделка тута, — сообщил ему Крат. — Забирай и хоть в жопу себе суй — мы сделали так, как ты велел.

— Благодарствую, — улыбнулся Гарри, принимая изделие. — Да, прямо так, как я и хотел!

Теперь осталось добавить в эту гигантскую «палочку» сердцевину, после чего можно тестировать.

— Не задерживаем, — буркнул Исидор.

Гарри кивнул присутствующим, после чего помчал в Астрономическую башню.

Уже там он вытащил из сундука сердцевину из когтей Химеры — он уже установил, что желательно, чтобы компонент принадлежал одной химере. Взрыв палочки из ясеня и когтя Химеры он уже объяснил — компонент состоял из когтей двух Химер, что создало диссонанс. Но хитин Кощея вообще не подходит, по причине отказа всех изготовленных на его основе палочек. Почему так — Гарри не знал и не собирался копать в этом направлении, ведь рабочее решение уже есть.

Как-то ему пришла в голову мысль, что ведьмаки тоже отлично подходят в качестве ингредиента для создания палочек — мутагены, создающие их, имеют однозначное магическое происхождение, а Испытание Снами — это вообще насквозь магический ритуал. Но проверить качество ингредиентов будет сложно, потому что испытуемых придётся получать только силой, а себя в жертву науке приносить он не готов…

Порошок из когтей точно одной Химеры был спрессован в этакую сигару, лишних включений там нет и быть не может, ведь Гарри за этим тщательно следил, поэтому оставалось только подогнать эту длинную «сигару» под размер бронзовой заготовки…

Работа заняла минут десять, но результат вышел на заглядение: заткнув два отверстия бронзовыми колпачками, Гарри взялся за специальную рукоять и немного попрактиковался в невербальной части формулы «Люмоса».

— Люмос! — взмахнул он «палочкой».

Тринадцать секунд ничего не происходило, а затем кончик «палочки» вспыхнул ярким