Стажировка по обмену - Екатерина Полтева

И чтоб мне дома родного не видеть — в Заюшкиных линзочках явно что-то этакое кокетливое поблескивает…

А как она крылышки складывает, красавица моя… Сразу видно воспитанную девочку.

Вот бы кто на нашу семейку поглядел — то-то бы порадовался…

Черт…

Накаркала, называется.

Клавкин чувак очухался и полным ходом к нам нарезает.

И вид у него такой, что я невольно вскакиваю, заслоняю спиной Нотю и Заиньку и лапаю инстинктивно себя за бедро, там, где у меня ствол.

Когти у меня на автомате выпускаются, а зубки, при виде которых модели из рекламы зубной пасты от зависти удавятся, вытягиваются, заостряются и превращаются в клычищи.

Только попробуй тронь их, козлина…

Наставник

Стою я дурак дураком, на булочки пялюсь, тонкий аромат корицы вдыхаю и понять не могу — это как?

Нет, что такое иллюзия, я прекрасно знаю.

Но чтобы вот так — поел в иллюзорном мире, сунул себе в карман чего ни попадя, вышел из него — а в желудке реальная тяжесть, во рту привкус, а в кармане — все, что там в него запихал…

Ну ладно, ладно, не сам запихал — но все же…

До того я обалдел, что огляделся даже на всякий случай, не стоит ли где столик и не подкрадывается ли ко мне сзади то коварное кресло.

Нет ничего.

Даже кружки кофе.

Надкусил задумчиво булочку.

А что?

Булочка как булочка.

То есть очень-очень вкусная булочка… как из детства моего. И вполне реальная.

Что же мне Старшая про булочки там говорила? Что-то такое очень важное…

Урод!

Долбодятел ты, штабс-ротмистр, с долотом в сраке, и голова твоя — сплошная кость.

Не про булочки.

Про то, что вылупился-таки птенчик, который того и гляди нас в задницу клюнет, да так, что клювик его поганый насквозь пройдет и нас не заметит…

И про то, что птенчик — он и есть пока птенчик: ни черный, ни белый, ни серо-буро-малиновый…

И тут меня по темечку и шарахнуло.

Серо-буро-малиновый, мля…

Это что же получается, ребята?

Это получается, что ребеночек, правильно воспитанный, может не просто не стать Черным?

Он может и серо-буро-малиновым?!

Нашим?!

Стражем?!

Пусть меня сорок вонючих ишаков отдерут, если сукин кот дядюшка мог это предусмотреть!

А что…

Сколько раз так было — собирает резидентура из канав и помоек в неблагополучных мирах ребятенков-сирот, прогоняет сквозь тесты — и в Академию… тот, кто в таких условиях уцелел-выжил, хорошим набором способностей обладает.

А то, что здешний малыш не сирота, и суетятся вокруг него Темные родственнички — так это пока… это временно.

Нам такого талантливого ребенка осиротить — проще, чем в ванной пузыри выпустить…

И вот не поверите — мороз меня тут же по коже продрал…

Может, я и вправду темнеть начал?

Ради такого дела сиротой оставить…

Перевел дух, пот с лица смахнул.

Нет, все правильно.

Мы ведь не специально, мы ведь не мирных жителей, мы этих Темных засранцев крошить собрались… по-любасу крошить. А то, что с этого двойная польза выйдет — так это же просто подарок судьбы…

Пойду-ка я, идею эту со стажерами моими перетру.

Ну и что, что стажеры? Это они в Корпусе стажеры, а на деле стаю собак во всех этих технологиях схарчили и не подавились.

Заодно и на Котейку погляжу — как она там.

Поворачиваюсь и замираю.

Картина маслом: цветущая Котейка в танце кружится, Страйк, от нее увернувшись, с чем-то там возится — отсюда не различишь, а на траве, перепутавшись проводами, два магноута, черный и розовый, огоньками посверкивают и вебками поблескивают.

И поток подпитки по силовым линиям идет. Тоненький такой поток, почти незаметный — но приборам вполне доступный, раз уж я и так его учуял.

Они что, раззвиздяи охреневшие, решили всю свору Темных сюда приманить?!

Гаркнул я Шняге, уже не таясь: готовность две минуты, наблюдение усилить, передать всем — и к этим непуганым идиотам рысью.

Ща вы у меня, хером по лбу вашу мать, отхватите…

Практикант

Ой-ой, Старший злой!

Надо спрятаться от начальственного гнева! — мелькает заполошная мысль.

Ничего не понимающие магноуты окутываются сферой ненахождения, шелест крыльев, примятая во время взлёта трава, и больше ничего.

Я инстинктивно улыбнулся Старшему, показав все зубы.

Ты ничего не видишь, меня нет, в воздухе витает одна улыбка… И никто вокруг меня не видит, только улыбку…

Все, кто смотрел на меня в этот момент, недоверчиво вылупливают глаза и начинают озираться, один Старший, потрусив головой, уверенно пошёл на улыбку, закатывая рукава…

Не переставая улыбаться, сжимаю губы, превращая улыбку в тонкую полоску, и прячусь за ближайшее дерево. Хай ищет.

Чтобы Котейке не пришлось отдуваться за всех, накидываю на неё заклинание невидимости. Но всё же это не чеширский гипноз, магией засечь можно…

Наставник

Мля…

Вы еще прятаться от меня будете, сопляки…

Всеобщим по белому было сказано: никакой магии!.. никакой технологии!.. сидеть тихо и смирно, как кучка сперматозоидов в кондоме! Вы бы еще широкополосное вещание запустили на всю планету — валите сюда, козлы, берите нас тепленькими!

Эта сладкая парочка, черный с розовой, ваще увалили, Котейка замигала, как изображение в испорченном головизоре, и тоже исчезла, а от стажера моего осталась одна только улыбка…

А уж магией завоняло…

Ща я этой улыбке зубы посчитаю…

Эй, там, веник не забудьте — зубы счет любят!

На ходу рукава заворачиваю, чтобы не мешали…

Раз слов не понимают — делом надо пособить.

А то ишь надумали — за стволы хвататься при виде начальства, когти-клыки выпускать, приказы нарушать, дисциплину хулиганить…

Мигнула улыбка и погасла…

Что я, за ней бегать по всем развалинам должен?

А ну, вашу матерь, всем выйти из тени!

Малыш

Пустота… Нет, уже не пустота… в ней есть мысли… и эти мысли — я…

Я существую.

Я могу видеть сразу много вещей, я могу быть в нескольких местах сразу, я много чего могу… Но я могу перемещаться только внутри своего огромного тела, между большими коробками по тоненьким ниткам. Это скучно. Но зато я могу посылать глаза на проводках далеко за пределы моего пространства. Это интересно: можно столько всего увидеть…

Мне скучно…

Хочу играть, но не знаю с чем…

Вокруг голубоватые искры, они говорят, что друзья.

Я им верю. Ведь друзья не врут друг другу?

Они говорят, что научат меня. И я им верю.