Оскольки - Джал Халгаев

Отдаю ему должное, он даже не вскрикнул. Молча, мужик мешком рухнул на пол, но по пути все-таки зацепил меня острием косы по плечу.

Я еще раз пнул его ногой.

Он перехватил ступню двумя руками и вывернул ее вправо. Я закричал — она хрустнула. В отместку, горя праведным желанием отомстить, я дернул его за капюшон и саданул кулаком по виску, упустив удар по солнышку.

Мы на секунду прервались, отползли в разные стороны, тяжело дыша и бросая друг на друга пламенные взгляды. Пламенные, впрочем, отнюдь не от любви.

— Ты кто, Холхост тебя дери? — прошипел я, вправляя ступню.

— Я Охотник, (с большой буквы, чуете, да?) — ответил мужик, чье лицо я до сих пор не разглядел.

— Знаешь, мне это ни о чем не говорит. По мне так ты психованный труп.

Он хмыкнул.

— Почему труп?

Я стянул перчатку.

— Вот почему.

— И это все?

Вот это удар ниже пояса! Я ему, между прочим, свое достоинство показал (нет, не то), а он даже не удивился. Не вскочил с пола, не начал бегать с криками «Оборотень! Оборотень!», да и руки на себя накладывать не торопился. И еще это «И это все?». Холхост, что творится в этом долбаном мире?

Он вытянул из-за спины скрытый плащом второй арбалет. Маленький, двухзарядный, он козырял заряженным огненным болтом. Одно попадание — и я труп. Позитивный такой харизматичный кусок пепла.

Я вздохнул, концентрируясь.

— Ну же, стреляй, дружок, — я осклабился.

Мужик откинулся на рухнувшую мраморную колонну и хохотнул.

— Ты же поймаешь.

— М-м-м, откуда такие познания в будущем? Третий глаз? Задницей чуешь или еще чего?

— У тебя глаза горят, идиот, — буркнул он в ответ. — Только полный дурак не догадается.

— О, голубь мой недобитый, я смотрю, у тебя такие глубокие познания в оборотничестве. По детству увлекался или родителей загрызли плохие дядьки-волколаки?

В ответ он тихо фыркнул. Эх, жаль пистолет не заряжен, иначе я бы зарядил ему свинца промеж этих раскосых глаз!

— Ты не оборотень, ты Волк.

Нихренасе! Я бы был польщен, если бы не так удивлен.

— Во-во, и я всем так говорю. Так не верят же, гады!

— Я тебя убью.

— Ты так уверен, я прям млею.

— Заткнись, — только сейчас я заметил, что его левая рука незаметно выводит на пыльном полу какие-то символы. Фью-фью!.. Фиу-фиу!.. Тьфу, а как изобразить свист? — Готов отправиться на тот свет?

— Был я там. Не понравилось. Так что извиняй, чувак, но отправишься туда именно ты. Да-да, и не надо строить мне глазки, я так-то это, не по мальчикам…

Его палец поставил точку.

Собрав всю волю в кулак, я встал на четвереньки и резко оттолкнулся ногами от пола, скрываясь под ближайшим кожаным диваном.

Оказалось, вовремя. Почему? Потому что в следующую секунду над комнатой вспыхнуло миниатюрное белое солнце, и жаркие материальные лучи, жужжа от напряжения, пронзили воздух.

Я взвыл как раненый кабан, когда один из них обжог пятку, скромно выглядывающую из-под дивана. Огонь стремительно пожирал диван, заодно снова прихватывая шерсть на спине.

Я выкатился. Надо мной снова навис этот настырный мужик. Теперь сомнений не оставалось: именно он попытался нас убить в тайной комнате. Конечно, вариант, где существовало два мага, имел место жить, но шанс уж слишком мизерный.

— Зырь, птичка!

— Совсем идиот?

Не, я не дурак. Я и не рассчитывал, что он клюнет (хотя тот придурковатый монах — за милую душу!), вот только он ответил, и это дало мне лишнюю секунду на спасительный тычок в пах.

— У-у-у!

Я вскочил и хлопнул его по плечу.

— Вот и я тоже так выл, понимаю. Прощевай, что ли…

Я размахнулся серпом и уже приготовился срубить ему кочан с тощих плеч (в этом он поразительно похож на мою скромную личность), но мужик вдруг исчез. Просто взял и испарился!

Или он невероятно способный маг, или псих-самоубийца, который ценой своей жизни решил сотворить здесь кратер величиной эдак с Дэн.

На всякий случай я отошел к двери, оглядывая лестницу.

— Эй, заморыш, ты где? — мой голос эхом разнесся по дому без крыши (оригинально, да?).

— Здесь! — разнесся знакомый голос откуда-то свыше.

Я поднял голову, едва различая его сгорбленную фигуру над очередным портретом какого-то знаменитого старикана у самой дыры в потолке.

— Ты умрешь, Волк, не сегодня так завтра, — он поднял над головой правую руку, в которой был зажат какой-то маленький синий шар. — Охотники никогда не упускают добычу!

Хрясь!

Шарик разбился, и мужик снова исчез, только на этот раз со спецэффектами — в куче пыли и какой-то черной дымке, от которой смердело тухлятиной и собачей ссакой. Выбор, кстати сказать, странный…

Я вздохнул, смахивая с лица сажу и не успевшую засохнуть кровь.

Народ уже начинал собираться, но никто не решался зайти внутрь. Естественно, ведь еще несколько дней назад здесь громыхнуло знатно, и теперь каждый боялся лишиться руки или ноги. Или того и другого… и можно без хлеба. Надо все-таки пожрать.

А со всякими дебилами разберемся позже, на свежую голову.

— Ну, Холхост, и в какую задницу ты меня закинул на этот раз?

— Маг? И он знал, что ты Волк?!

— Ой, девчонка, ты бы еще громче заорала. А почему не сразу: «Эй, народ, это чертов волколак, тащите факелы и вилы!»?

Она украдкой огляделась по сторонам и придвинулась ближе. Мне казалось, я схожу с ума. Еще этот долбаный запах…

— Ты хоть понимаешь, что это уже целый, черт возьми, заговор?

— Не надо так преувеличивать. Чувак просто сбрендил и решил поиграть в охотничка, а тут я ему так подвернулся случайно. Конечно, бабушку жалко, ну, да ладно, зато деньги у нас остались. Можно свалить и…

— Ты что, дурак? Даже если он сбрендил, он от тебя не отстанет, он же настоящий маг!

— От того, что он взорвал пару хлипких домишек предыдущего столетия, он не становится настоящим магом, — я ее передразнил, скорчив гримасу. — Сплошные трюкачества, что я, не видел таких, что ли? Накупят всяких штучек на черном рынке, найдут какую-нибудь книжицу первого века, а потом мнят из себя всесильных борцов за справедливость.

— Но он знал, что ты Волк!

— Хватит повторять одно и то же, девчонка, — я заткнул одну ноздрю салфеткой, а другую первым, что попалось под руку — то есть деревянной ложкой. Ольха поморщилась, но ничего не сказала. — Я все прекрасно слышу. В конце концов, я ведь с ним бился, или не я? И тварь еще эта странная… Никогда такую не видел.

— А я видела.

Я удивленно поднял брови.

— М-м-м, девчонка, какие я открываю о тебе факты с каждым днем. И что дальше? Рабство? Коррупция? Ох, неужели… несанкционированная продажа ежей на верхних этажах Подземья?!