Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник) - Виктор Поротников

– Зачем? – слегка опешил Пересвет. – По-моему, нам с тобой и в этой горенке неплохо, а?

– Мне велено прибраться в покоях Ольгерда, – пояснила Малена. – Там должен состояться какой-то тайный совет через час-другой. Идем!

Служанка шагнула к двери.

– Ольгерд вряд ли обрадуется, ежели застукает меня в своих покоях, – обронил Пересвет, надевая сапоги. – Не нравится мне эта затея!

– Не робей, молодец, – чуть свысока бросила Малена. – Со мной не пропадешь!

Малена привела Пересвета в довольно просторную комнату, посреди которой стояли две толстые дубовые колонны с грубо высеченными на них узорами. Эти колонны подпирали мощную потолочную балку. Вдоль бревенчатых стен стояли широкие скамьи, между колоннами стоял стол на массивных ножках. В глубине комнаты стоял большой сундук, обитый медными полосами. Часть комнаты была отгорожена длинной занавесью из серой плотной ткани. Три небольших окна в южной стене были забраны тонкими слюдяными пластинами, похожими на ячейки пчелиных сот. Пол комнаты был застелен медвежьими и волчьими шкурами. На северной стене висели щиты, мечи и боевые топоры.

Достав из-под одной из скамей деревянное ведерко с водой, Малена принялась быстро и проворно всюду вытирать пыль мокрой тряпкой, то и дело окуная ее в воду.

Пересвет, по просьбе Малены, зажег три масляных светильника, один из которых стоял на столе, а два других стояли на подставках, прибитых к колоннам. Он расхаживал по комнате, разглядывая ее убранство. Масляная лампа, с которой Малена пришла на второй этаж терема, была у него в руке. Пересветом овладело легкое разочарование: в этом покое князя Ольгерда не было ни золота, ни золототканых материй, ни камней-самоцветов. Отцовский терем в Брянске показался Пересвету просторнее и богаче, нежели хоромы великого князя Ольгерда!

– Что-то не шибко богато живет князь Ольгерд, – вслух выразил свое разочарование Пересвет. – А ведь он взимает дань не токмо с Литвы и Жемайтии, но и с Волыни, Полесья, Киевщины, Подолии и прочих славянских земель.

Малена ответила Пересвету, торопливо протирая скамьи и подоконники:

– Князь Ольгерд не всякую свою мысль вслух выскажет, тем паче не станет он богатства свои напоказ выставлять. Не тщеславный он человек, как я успела заметить.

– Нравится тебе князь Ольгерд? – Пересвет с грубоватым пылом обхватил Малену, подойдя к ней сзади.

– Достойный муж, одно слово, – ответила Малена, распрямившись и не пытаясь сопротивляться, хотя смелые руки Пересвета залезли к ней под платье.

– А я тебе нравлюсь? – жарким шепотом произнес Пересвет на ухо служанке.

– Ты мне нравишься пуще Ольгерда! – Малена повернулась к Пересвету лицом и обвила его шею руками.

Гридень и служанка слились в долгом страстном поцелуе.

Едва переведя дух после жадных лобзаний, Малена утянула Пересвета за холщовую занавеску. Там оказалось узкое длинное ложе. Снедаемые обоюдным нестерпимым желанием соития, Малена и Пересвет живо избавились от одежд. Взобравшись на ложе, они с неистовым рвением окунулись в омут сладострастия. Пересвет, уже имевший в прошлом немало любовных побед и скандальных приключений, обладая Маленой, испытал какое-то совершенно особенное наслаждение. Его очаровала не только нагота Малены, но и ее умение дарить интимные ласки.

Вспотевшие и разрумянившиеся, Пересвет и Малена едва успели одеться, как за дверью раздались чьи-то уверенные приближающиеся шаги.

– Сиди здесь! – тихим повелительным тоном бросила Пересвету Малена. – В случае чего спрячешься в этом сундуке. – Служанка кивнула на большой сундук, стоявший рядом с ложем. – Обо мне не беспокойся!

Малена выскочила из закутка, завешанного плотной портьерой.

В следующий миг дверь заскрипела и в помещение ввалились три человека. Их громкие голоса привели Пересвета в трепет. Он сразу узнал властный бас Ольгерда и чуть хриплый голос его брата Кейстута. Голос третьего из вошедших поначалу показался Пересвету совершенно незнакомым. Все трое разговаривали по-русски.

Ольгерд с пьяным смехом хлопнул Малену пониже спины, велев ей заканчивать с уборкой и принести им сюда хмельного меду и закуски.

Малена безропотно повиновалась, тут же исчезнув за дверью.

Пересвет в отчаянии осенил себя крестным знамением, мысленно прося Бога выручить его из этой нелепой западни. На всякий случай он решил сразу же воспользоваться советом Малены и со всеми предосторожностями, стараясь не скрипнуть крышкой, забрался внутрь сундука. Предварительно Пересвет вынул из сундука постельное белье и мягкие скатки войлока, запихав все это под ложе.

Сидя в сундуке, Пересвет, терзаемый любопытством, то и дело слегка привставал, приоткрывая головой крышку сундука, дабы отчетливее слышать беседу трех князей, сидевших за столом всего в нескольких шагах от него. Пересвет очень скоро опознал по голосу собеседника Ольгерда и Кейстута. Это был князь Василий Иоаннович из рода смоленских Мономашичей. Нынешний смоленский князь Святослав Иоаннович доводился родным братом Василию Иоанновичу. Святослав Иоаннович был настроен довольно враждебно к литовским князьям, несмотря на то что его дочь Анна была замужем за Витовтом, сыном Кейстута. Поглотив земли бывшего Полоцкого и Турово-Пинского княжеств, Литва вплотную приблизилась к владениям смоленских князей. Еще при отце Святослава Иоанновича Смоленское княжество утратило города Торопец и Оршу после литовских вторжений. Ныне между Литвой и Смоленским княжеством был мир. Однако миролюбие Ольгерда и Кейстута объяснялось тем, что им приходилось постоянно воевать на западе с тевтонскими рыцарями, на юге с татарами, на востоке с Москвой, поэтому до Смоленска с некоторых пор у них просто не доходили руки.

Ольгерд и Кейстут уговаривали подвыпившего Василия Иоанновича ни много ни мало заманить старшего брата в ловушку и убить.

– Убьешь Святослава и сядешь князем в Смоленске! – молвил Ольгерд, обращаясь к Василию Иоанновичу. – Ведь ты же, друг мой, не живешь, а мыкаешься, честное слово! Святослав помыкает тобой как хочет, кичясь своим старшинством. Святослав дал тебе во владение захудалый городишко Рославль, сынам же своим он выделил уделы побогаче. Разве это справедливо? Разве так поступают с родными братьями?

– Ежели дружинники твои не посмеют пролить кровь Святослава, то мы дадим тебе серебра, на которое ты, князь, сможешь нанять таких злодеев, коим все едино, кого резать или душить, – вторил Ольгерду Кейстут, подбивая Василия Иоанновича на подлое дело. – Коль станешь смоленским князем, дружище, то, так и быть, отдам тебе в жены одну из своих дочерей.

То ли Василий Иоаннович сам давно облизывался на смоленский стол, то ли ему очень хотелось породниться со знаменитым Кейстутом – уговоры литовских князей упали на благодатную почву. В речи Василия Иоанновича звучали угрозы в адрес старшего брата и его сыновей. Василий Иоаннович в хмельном угаре был готов расправиться и со своим средним братом Михаилом Иоанновичем, княжившим в Вязьме. Василий Иоаннович стал настаивать на том, чтобы Ольгерд и Кейстут дали ему не только денег, но и оружие. Мол, убить Святослава Иоанновича – это будет полдела, надо будет еще победить в сече Святославовых сыновей, Георгия и Глеба. А для этого Василию Иоанновичу придется усилить свою дружину.

Ольгерд заверил Василия Иоанновича, что он получит и деньги, и оружие, и коней…

– Ты нам друг, Василий, – сказал Кейстут, подтверждая слова брата, – а мы за друзей стоим горой. Мы поможем тебе собрать сильную дружину, у нас ратных людей много!

«Правду, стало быть, говорят люди про Ольгерда, коль не может он мечом одолеть противника, так пускает в ход подлость и коварство, – подумал Пересвет, скорчившись в душном темном чреве сундука. – И брат его Кейстут из такого же теста!»

Глава третья

Немецкие послы

На другой день в Вильно прибыли послы от Тевтонского ордена. Послов было двое. Это были барон Дитлеф фон Хазе и барон Людвиг фон Оберхаузер. Оба свободно говорили на литовском и русском языках.

Для встречи немецких послов Ольгерд и Кейстут собрали в тронном зале всех своих сыновей, воевод и союзных русских князей. Ольгерд и Кейстут расположились в глубине зала на небольшом возвышении; первый восседал на троне из мореного дуба с подлокотниками, второй сидел рядом на стуле с высокой спинкой. Ольгерд был облачен в длинный темно-вишневый кафтан без воротника, на голове у него была золотая диадема, плечи были укрыты пурпурным плащом. На поясе у Ольгерда висел кинжал, в правой руке он держал золотой жезл, символ власти. Кейстут был одет в жемайтийскую одежду, на нем была туникообразная льняная рубаха с красными наплечниками и такого же цвета узорами на вороте и рукавах, белые льняные штаны, заправленные в красные яловые сапоги. Голову Кейстута венчала золотая зубчатая корона, к узкому поясу у него был прикреплен нож с костяной рукоятью в позолоченных ножнах. В руках у Кейстута была подкова, которую он то разгибал, то сгибал, то скручивал ее чуть ли не в узел, демонстрируя чудовищную силу своих рук.