Как выйти замуж за вампира-миллионера - Керрелин Спаркс

Сразу после одиннадцати Ромэн поднялся по каменным ступеням и открыл тяжелую деревянную дверь церкви. Его шаги гулко отражались эхом в пустом приходе. Огни от свечей вспыхивали в красных стеклах витражей. Статуи Святых и Богородицы смущали пристальными взглядами, оспаривая его присутствие в Божьем Храме. Он сам удивлялся этому не меньше. О чем он думал, приходя сюда?

Ромэн пресек сомнения, когда подошел к чаше со святой водой. Чуть замешкался, его рука застыла над купелью.

Вода пошла рябью и закипела. Пар поднимался вверх, обжигая кожу.

Он отдернул руку. Не стоит получать раны перед сражением на мечах. Вода тут же перестала кипеть, а его сердце наполнилось отчаянием. Вот он и получил ответ на свой вопрос. Его душа обречена.

Позади хлопнула входная дверь. Ромэн резко обернулся, но рассмотрев вошедших, успокоился.

Коннор, Грегори и Лазло настороженно смотрели на него.

— Я думал, что высказался достаточно ясно. Не нужно следовать за мной!

Коннор пожал плечами.

— Мы решили, что сюда тебя проводить можем. Ты же не будешь драться в церкви, так ведь?

— Кроме того, — добавил Грегори, — Мы все равно пришли бы сюда, чтобы помолиться за тебя.

— Да. — Лазло перекрестился. — Мы пришли помолиться.

Ромэн усмехнулся.

— Молитесь сколько угодно, проку от этого все равно не будет. — Он пошел дальше по коридору к исповедальне. Вошел в кабинку и занял место.

Маленькая дверца скользнула в сторону, открываясь. С другой стороны окошка в темноте Ромэн видел только очертания священника. Он казался старым и сутулым.

— Благословите меня, святой отец, ибо я грешен. — Ромэн отвернулся и пробормотал первую половину следующего предложения. — Уже более пяти сотен и четырнадцать лет минуло с моей последней исповеди…

— Что вы сказали? — проскрежетал голос. Священник прочистил горло. — Четырнадцать лет?

— Много больше. Я нарушил свои клятвы перед Богом. И совершил много грехов. А сегодня вечером я могу умереть.

— Вы больны, сын мой?

— Нет. Вечером мне предстоит схватка с риском для жизни, чтобы спасти моих друзей. — Ромэн откинул голову на деревянную стенку кабины. — Но я не уверен, что Добро одержит победу над Злом, или, что я могу представлять Добро. Бог покинул меня, так что я и есть Зло.

— Почему вы думаете, что Бог вас покинул?

— Однажды, давно, я полагал, что смогу спасти жителей целой деревни, но я уступил греху гордыни и впал во тьму. С тех пор я там.

Священник прочистил горло еще раз и переместился на стуле. История, рассказанная Ромэном, для священника звучала очень странно. Находясь здесь, он впустую тратит свое время. Что он надеется найти?

— Позвольте мне сказать, правильно ли я понимаю, — сказал святой отец. — Первый раз, когда вы пытались спасти людей, вы были уверены в победе?

— Да. Меня затмила гордость, я знал, что не могу потерпеть неудачу.

— Тогда, по вашему мнению, вы ничем не рисковали. А сегодня вы уверены в победе?

Ромэн всмотрелся в темноту кабинки.

— Нет, не уверен.

— Тогда зачем вы рискуете своей жизнью?

Слезы выступили на глазах Ромэна.

— Я не могу подставить их, рисковать их жизнями. Я… люблю их.

Священник глубоко вздохнул.

— Тогда у вас есть ответ. Вы делаете этот не из-за гордости, но из любви. И поскольку любовь ниспослана нам Богом, Он не покинул вас.

Ромэн усмехнулся.

— Вы не представляете величину моих грехов.

— Возможно, вы не представляете величину прощения Бога.

Слеза скатилась по лицу Ромэна.

— Мне жаль, что я не могу поверить вам, святой отец. Но я совершил большое зло. Боюсь, что для меня все слишком поздно…

Священник наклонился ближе к окошку.

— Сын мой, для истинно кающегося никогда не бывает поздно. Я сегодня буду молиться за вас.

Глава 27

Было уже за полночь, когда зазвонил сотовый телефон Остина. По его почтительному тону и по тому, как он мельком взглянул на нее, Шенна заподозрила, что разговор ведется с ее отцом. Весь вечер она не находила себе места из-за начала войны между вампирами. Ее попытки установить мысленный контакт с Ромэном потерпели неудачу.

— Я понял, сэр — Остин передал телефон Шенне. — Ваш отец хочет говорить с вами.

Она поднесла телефон к уху.

— Папа?

— Шенна, я подумал, что должен тебе сообщить о происходящем. Мы перехватили звонок по телефону Петровски и слышали его разговор с Драганести.

— Что происходит? Они готовятся к войне?

— Ну, кажется Драганести готов вступить в войну. Он утверждает, что у него двести воинов. Петровски висел на телефоне весь вечер, призывая своих сторонников явиться. Думаем, он соберет человек пятьдесят максимум.

Шенна с облегчением выдохнула.

— Ромэн превосходит его численностью…

— Все несколько иначе. Видишь ли, Драганести предложил Петровски сделку. Они встречают в Центральном Парке. Вместо войны они договорились о поединке на выживание один на один.

Колени Шенны подогнулись, и она рухнула на кровать.

— ЧТО?

— Да уж… они встречаются в Ист Грин в два утра. Схватка на серебряных мечах, и только один уйдет живым.

Шенна судорожно вздохнула. Поединок Ромэна — вопрос жизни и смерти?

— Это… этого не может быть… Мы должны остановить их!

— Не думаю, что у нас получится, дорогая. Но я несколько беспокоюсь за твоего друга. Видишь ли, мы услышали, как Петровски приказал своим людям собраться этим вечером. Насколько могу предположить, Драганести придет один, а Петровски приведет с собой целую армию.

Шенна ахнула.

— Мой Бог!

— А из услышанного могу сообщить, что люди Драганести не знают, где состоится поединок. Так что и они ему не помогут. Весьма прискорбно. По мне, так резню напоминает.

Шенна вспоминала, что узнала из разговора. Два утра, Ист Грин, Центральный Парк. Она должна сообщить Горцам.

— Пора идти, дорогая. Только хотел сообщить тебе последние новости. Пока.

— Пока. — Шенна крепко прижала к себе телефон и посмотрела на Остина и Алису. — Мне нужно позвонить.

Алиса встала.

— Нельзя, Шенна.

Остин развалился на второй кровати.

— Что в этом плохого? Даже заключенным разрешают один звонок.

Алиса повернулась к Остину.

— Ты с ума сошел?

— Нет. — Остин пристально смотрел на нее.

Шенна быстро набрала номер в доме Ромэна. Она понимала, что все это слишком странно. Слишком гладко. Сначала отец сообщил ей информацию, а теперь Остин позволил ей воспользоваться своим телефон.

Ну и пусть! Она должна спасти Ромэна.