Уплыть за закат - Роберт Хайнлайн

– Морин, берегись! – и я бросилась на пол.

На прокторах были, как всегда, ку-клукс-клановские балахоны и колпаки, но голос принадлежал Дагмар. Повернув к ней голову, я увидела рядом Пикселя.

Боевики Корпуса Времени пользуются парализующим оружием, когда не хотят убивать всех подряд, и сейчас обстреливали комнату как раз из него.

Меня тоже зацепило – я не совсем отключилась, но не стала возражать, когда здоровенный проктор (один из моих мужей!) подхватил меня на руки. Он вынес меня на балкон, и весь отряд вместе с нами погрузился в маленький транспортный вертолет, паривший рядом. Дверь захлопнулась, отозвавшись грохотом в ушах.

– Готовы?

– Готовы!

– У кого Пиксель?

– У меня! Поехали! – отозвалась Хильда.

И мы очутились дома, в Бундоке, на посадочной лужайке перед резиденцией Лонгов. Хорошо знакомый голос сказал:

– Все системы отключены, – пилот повернулся ко мне и печально произнес: – Мама Морин, ты заставила меня здорово поволноваться.

– Извини, Вудро.

– Почему ты мне ничего не сказала? Я бы помог. – Конечно, помог бы, дорогой – но я хотела только разведать.

– Надо было…

– Хватит, Лазарус, – перебила Хильда. – Мама Морин устала и, наверно, проголодалась. Тамара ждет нас с завтраком. Через два часа – в четырнадцать ноль-ноль по местному времени – мы все должны быть на оперативном совещании. Проводит его Джубал…

– Оперативное совещание? Чему оно посвящено?

– Твоей операции, мама, – ответил Вудро. – Отправляемся на розыски деда. Или мы его спасем, или доставим сюда его тело. Но на этот раз все будет как надо. Корпус Времени проводит эту операцию масштабно, с привлечением всех необходимых средств. Ближний Круг единогласно проголосовал "за". Ну почему ты мне ничего не сказала, мама?

– Заткнись, Вуди, и помолчи – сказала Хильда. – Сейчас самое главное, что мама Морин опять с нами. Верно, Пиксель?

– Вер-р-но!

– Тогда пошли завтракать.

Глава 27

КОВЕНТРИЙСКИЙ ПЕРЕЛОМ

Наесться вдоволь мне не пришлось.

Завтрак был в мою честь, и все было вкусно, но мне понадобились бы два рта: один, чтобы есть, а другой – чтобы перецеловать всех пятьдесят человек. Впрочем, я не особенно проголодалась. Даже в заключении меня кормили прилично, а в плену у Комитета я получала все самое лучшее с кухни отеля.

Изголодалась я только по любви и по человеческому теплу.

Как я уже сказала, банкет давали в мою честь – но Пиксель был убежден, что в его, как и все банкеты, на которых он присутствует, и вел себя соответственно. Он обходил пиршественные ложа, задравши хвост, принимал из рук угощение и ласкался к своим друзьям и вассалам.

Подошла Дагмар, попросила Лаз подвинуться, пристроилась рядом со мной, обняла меня и поцеловала. Я прослезилась.

– Дагмар, даже сказать не могу, что я почувствовала, услышав твой голос. Ты ведь останешься с нами? Тебе здесь понравится.

Она усмехнулась, продолжая обнимать меня:

– А ты что думаешь, я хочу обратно в Канзас-Сити? Бундок по сравнению с ним просто рай.

– Ладно! Я – твой спонсор. – Придерживая ее за талию, я добавила: Ты прибавила несколько фунтов, и это тебе идет. А загар какой красивый!

Или ты побрызгалась аэрозолем?

– Нет, я загорала как положено; лежала на солнце, медленно увеличивая дозу. Ты не поверишь, Морин, как приятно загорать, зная, что в твоем родном городе за это полагается публичная порка.

– Жалко, что я не могу загорать как Дагмар, мама, – сказала Лаз, сразу высыпают эти здоровенные веснушки.

– Ты вся в меня. Ляпис Лазули – я тоже всегда покрываюсь веснушками.

Приходится расплачиваться этим за то, что мы рыжие.

– Знаю. А вот Дагмар может загорать день за днем, месяц за месяцем, и хоть бы одна веснушка. Посмотри только на нее.

Я села.

– Что ты сказала?

– Что у Дагмар не бывает веснушек. И все наши мужики за ней бегают. Лаз пощекотала Дагмар. – Правда, Даг?

– Ну уж и все!

– Нет, ты сказала "месяц за месяцем". Дагмар, в последний раз я видела тебя две недели назад. Сколько времени ты здесь?

– Я-то? Да уж года два. Говорят, твой случай был сложный.

Мне не следовало бы удивляться, проведя в Корпусе Времени двадцать лет по личному времени и семь по бундокскому. Парадоксы времени для меня не новость; я веду дневник, чтобы отличить свою личную параллель от всех прочих параллелей и времен, в которые меня засылают. Но на этот раз я сама стала объектом операции "Два М" ("Мама Морин"). По своему личному времени я отсутствовала пять с половиной недель, а им понадобилось больше двух лет, чтобы отыскать меня и спасти.

Лаз кликнула Хильду, чтобы та объяснила мне, что к чему. Хильда втиснулась с другого боку между мной и Лорелеей Ли – хорошо еще, что она не занимает много места.

– Ты сказала Тамаре, мама Морин, – начала она, – что тебя не будет только пару дней. Она, конечно, знала, что ты врешь, но, как всегда, не стала разоблачать твою невинную ложь, думая, что ты собралась на Секундус развлечься и походить по магазинам.

– Я и в самом деле собиралась вернуться на другой день, Хильда Мэй, невзирая на то, сколько времени займут мои поиски. Я хотела провести в Британском музее несколько недель 1950 года второй параллели, чтобы как можно подробнее изучить все, что касается Битвы за Британию 1940-1941 годов, и специально для этого имплантировала новый диктофон. В Англию времен войны я не решалась отправиться без подготовки – того и гляди, расстреляют как шпионку по законам военного времени. Завершив свои изыскания, я вернулась бы на другой день к обеду… если бы это корыто времени не сломалось.

– Оно не сломалось.

– Как так?

– Диверсия, Мо. Ревизионисты. Те самые паскудники, которые чуть было не убили Ричарда, Гвен-Хейзел и Пиксель в третьей параллели. Мы так и не выяснили, зачем им понадобилось останавливать тебя и притом именно таким способом – пленных мы не брали и разделались с ними слишком быстро. Я говорю "мы", хотя сама в этом не участвовала: я ведь человек кабинетный, как известно. Этим занялись старые профи: Рич, Гвен и Гретхен совместно с отрядом из пятой параллели под командованием ленсмана Теда Смита. Но Круг поручил руководство операцией "Два М" мне, и это я раскопала сведения, приведшие нас к ревизионистам. Получила я их главным образом от водителя автобуса. Напрасно я взяла на работу этого подонка, Морин. Моя неосмотрительность чуть было не стоила тебе жизни. Прости меня.

– За что? Милая моя Хильда Мэй, если бы ты много лет назад не спасла меня из Альбукерке, я была бы мертвым-мертва. Не забывай об этом, как не забываю я.

– Не надо благодарить меня, Мо – мне каждый раз только в радость тебя спасать. Я позаимствовала немножко змей у Патти Пайвонской и стала допрашивать того придурка, подвесив его вниз головой над змеиной ямой. Это освежило его память, и он выдал нам, в какой параллели и в каком месте тебя искать – в Канзас-Сити 2184 года грегорианского календаря, начиная с двадцать шестого июня, в ранее неисследованном ответвлении второй параллели, где не имела места Вторая Американская революция. Теперь эта параллель обозначается как одиннадцатая – довольно скверный отрезок времени, и Круг уже взял ее на заметку – надо будет почистить там и прижечь, когда руки дойдут. – Хильда нагнулась и поманила Пикселя, заговорив с ним по-кошачьи: тот тут же прибежал и пристроился у нее на коленях, громко мурлыча. – Мы заслали агентов в тот Канзас-Сити, но они потеряли тебя в день твоего появления там – точнее, в ночь. Они проследили тебя от гранд-отеля "Август" до чьего-то частного дома, а оттуда до дворца мэра и карнавала на улице. Потом след оборвался. Но с тобой был Пиксель хотя он и тут чуть ли не каждый день бывал.

– Как он это делает?

– А как "Веселая Обманщица" ухитряется держаться без крена, хотя у нее ванные по обоим бортам? Морин, если ты продолжаешь верить в мир как логику, тебе никогда не понять, что такое мир как миф. Пиксель ничегошеньки не знает об эйнштейновском пространстве-времени, о предельной скорости света, о гиперскачке и прочих измышлениях теоретиков, поэтому они для него просто не существуют. Пиксель знал, в каком месте существующего для него мира находишься ты, но по-английски он изъясняется с трудом – в Бундоке. Поэтому мы перенесли его туда, где он может говорить…

– Куда это?

– В страну Оз, конечно. Пиксель не знает, что такое собор, но подробно описал его, когда нам удалось его отвлечь от исследования восхитительных новых мест. Трусливый Лев помог нам его расспросить, и Пиксель впервые в жизни был поражен – наверное, ему захотелось вырасти таким же большим. Потом мы срочно выслали отряд – вытащить тебя из тюрьмы Верховного Епископа. Но тебя там не оказалось.

– Зато оказалась я, – подхватила Дагмар. – Пиксель привел их прямо ко мне, в твою камеру – прокторы взяли меня, как только ты сбежала.

– Да, – подтвердила Хильда. – Дагмар подружилась с тобой, а это было небезопасно, особенно после гибели Верховного Епископа.