Север (1 книга серии Берсерки) - Елена Синякова

- Хочешь узнать о моем отце и брате?

- Вы точно мысли не читаете? – прищурившись, заглядывала я в его синие глаза, с радостью увидев, как его чувственные губы дрогнули в улыбке.

- Нет, нам это просто не нужно.

- Если тебе неприятна эта тема, то я...

- Все в порядке, Мия. Я понимаю тебя. Я бы с ума сошел за это время, если бы чего-то о тебе не знал.

- Так ты и не знаешь, - начала было я, потому что мы как-то слишком мало разговаривали, занимаясь при встрече другими полезными вещами. Только осеклась, ошарашено выпучив глаза, на то, как черная бровь Севера смешливо и очень многозначительно изогнулась, давая понять, что как раз он-то знает все, - Откуда?!

- Пусть это станет нашим маленьким секретом.

Только это я собиралась обязательно выяснить обязательно, но позже, а пока меня интересовало другое, и Север снова притих, а потом глубоко вздохнул, словно настраивался на неприятный разговор.

- Мой род далек от понятия «дружелюбный», девочка. А уж говорить про Кадьяка, что он может быть добрым и вовсе полный бред. Но мой отец был именно таким. Добрым. Справедливым. Честным. Откровенным. В каждой истории всегда есть абсолютное добро, и абсолютное зло. Так вот папа был чистым добром. Как старший сын своего отца он занял место наставника и правителя Кадьяков в двадцатые годы этого столетия. Он чтил законы беров и даже создал некий совет из наиболее старых, уважаемых и мудрых старейшин, чтобы они могли принимать решения сообща и были его поддержкой. А потом у людей началась война. Та, которая объединила весь мир против одного агрессора.

- Вторая мировая?

- Она. Бурые первые решили встать на защиту людей, как это было раньше. И мой отец присоединился к ним. Это было первая война в истории Берсерков, когда все четыре рода объединились, чтобы защитить людей и собственные земли. После ее окончания отец понял, что время беров подходит к концу. Он говорил, что люди изобрели слишком много ужасного оружия, против которого бессильны даже мы. И что нельзя, чтобы наш род оказался в клетках, над которыми будут ставить опыты, которые он видел собственными глазами. Выхода было всего два – изолироваться сильнее, как это было раньше, или попытаться стать ближе к людям. Папа выбрал второе. Он разрешил брать в жены человеческих женщин и уходить в мир людей, чтобы остаться там навсегда. Старейшины поддержали его решение, когда услышали все доводы отца. Но были те, кто был против.

- Как твой дядя?

Север кивнул, и снова в его глазах появилось это ужасающее пламя, когда даже черный зрачок вдруг стал в разы меньше, словно зверь проснулся, почувствовав кровь.

- И как мой брат. Совместно они устроили заговор за спиной отца, собирая под своим началом тех, кто был против глобальных перемен, и кто не собирался отпускать беров в мир людей.

Я обхватила горячую ладонь Севера, обеими руками сжав ее, чтобы хоть как-то выразить свою поддержку и жуткую боль, которая колола в самую душу, отражаясь в синих печальных глазах.

- Брат убил отца.

Я вздрогнула от этих слов, прижимаясь к Северу, чей голос дрогнул, и бер молчал какое-то время, прежде чем смог продолжить:

- А папа знал. Все знал о заговоре и тех, кто его затеял, но не пытался помешать, потому что слишком любил сына. И даже когда брат убивал его, он не пытался отбиваться. Он просто стоял на коленях, глядя в его глаза с такой же любовью и прощением как всегда. Только брата это не остановило.

Широкая горячая ладонь опустилась на мою щеку, осторожно стирая покатившиеся слезы, когда я не смогла удержать эмоций, понимая, что Север видел все это своими глазами.

- Брата провозгласили новым правителем Кадьяков, который отменил все реформы отца, убивая человеческих жен беров и тех, кто пытался протестовать против этого. А потом я убил его. И я не жалею об этом, Мия. Можешь считать меня зверем и чудовищем, но я бы сделал это еще тысячу раз, будь у меня такая возможность.

Я обхватила его торс руками, прижимаясь к широкой груди мокрой щекой, и слышала, как колотиться его сердце.

Своими объятьями я хотела показать ему, что не считаю его чудовищем, и поддерживаю всей душой А еще люблю. Очень.

- Север?

- М-м-м?

- Не все Кадьяки злые. Теперь я знаю это точно.

Север тихо рассмеялся, прижимая к себе ближе, и целуя в кончик носа:

- Теперь ты довольна, девочка моя?

- Да.

- Прекрасно, а теперь спи. До восхода солнца осталось пять часов, и не известно, когда нам еще получится поспать. В тишине и покое особенно.

Я поняла о чем говорил Север, лишь когда в следующую секунду в пещеру проскользнула высокая мощная фигура, стряхивая в полумраке снег со своей блондинистой шевелюры, и сверкнули холодные голубые глаза:

- Ожидал вас застать за более интересным занятием, чем обычное болтание.

- Управились как раз вовремя, - усмехнулся Север, покосившись на Лютого, который совершенно без стеснения развалился возле костра на спине, при этом закинув руки за голову.

- Неплохо постарались, теперь ваш аромат на самом деле связан.