Гений Сталин. Титан XX века (сборник) - Михаил Ошлаков

Теперь Сталин имел полное право считать, что он сделал для СССР все, что было в человеческих силах и даже много сверх того. Его историческая миссия была выполнена – вести страну дальше предстояло новым поколениям молодых руководителей.

Жизнь Сталина постепенно теряла прежний смысл и тот великий нерв, что долгие годы мотивировал вождя, не позволяя ему сломаться под самыми страшными и неожиданными ударами судьбы.

К концу сороковых годов Сталин сосредоточился на общих проблемах экономики, на определении магистральных путей развития социальной сферы, а также наиболее крупных вопросах культуры, связанных с воспитанием советского народа.

Казалось, что этот непобедимый стратег, этот великий мудрец, заглянув в грядущее и верно определив тенденции развития мира, вновь переиграет всех внешних и внутренних врагов Советской державы. Однако на этот раз над головой Сталина уже сгустились тучи, предвещавшие ему скорую гибель.

Глава II. Те, кто мог убить Сталина

Запад

Вне всякого сомнения, наиболее принципиальным и последовательным противником, даже врагом Сталина после 1945 года были страны так называемого Западного блока, и в первую очередь Соединенные Штаты Америки. Казалось бы, версия о возможной причастности Вашингтона к смерти советского вождя должна быть одной из основных. Однако здесь не все так просто.

К концу 1945 года американцы на основе анализа опыта Второй мировой войны имели в целом адекватное представление о военной силе Советского Союза. «В настоящее время русские в Европе непобедимы» – так, без обиняков сообщали американские генералы президенту Гарри Трумэну. Военное отставание США от СССР объяснялось главным образом тем, что во время Второй мировой войны основным театром военных действий для Америки являлся Тихоокеанский регион, диктовавший весьма специфические условия для строительства и вооружения американских армии и флота.

Иными словами, США в этот период были готовы к войне экономически, но не готовы в военном отношении, а СССР – наоборот – обладал прекрасно вооруженной, отмобилизованной армией, однако экономика его была истощена. Леонид Утесов в те годы пел об этом временном паритете так:

Нам враги грозят подчас атомною бомбой,

Слабонервных нет у нас – пусть они запомнят.

Но мое, без лишних фраз, мнение такое —

Коль враги пойдут на нас, будет сделан и у нас

Вроде атомный фугас, то, что надо в самый раз,

И кое-что другое…

Вполне естественно, что американцы стремились перегнать Советский Союз по военной мощи настолько, чтобы Москве было не до песенок, и делали это, надо сказать, с присущей им энергией и размахом. К концу сороковых годов вооруженные силы США уже были полностью переоснащены новыми видами оружия – реактивными истребителями и штурмовиками, кумулятивными средствами поражения бронетехники, а также получили не отдельные полулабораторные образцы, а сотни серийных атомных бомб. Теперь Соединенные Штаты полагали, что они готовы говорить с «большевиками» с позиции силы, тем более что мир падал к их ногам совсем не с той скоростью, с какой рассчитывали в Вашингтоне.

Однако американцев ожидало разочарование.

К концу 1949 года США и Великобритания после пятилетней кровопролитной войны в Греции справились, наконец, с коммунистическими отрядами партизанской армии Захариадиса. Вслед за этим зимой 1950 года Америка, стремясь раздавить очередной очаг «коммунистической заразы», вынуждена была вступить в военный конфликт на Корейском полуострове, активная фаза которого затянулась до 1952 года.

Когда босоногая армия будущего Великого вождя и учителя корейского народа товарища Ким Ир Сена погнала предводительствуемые американцами войска ООН и их «продажную марионетку Ли Сын Мана» к Цусимскому проливу, в США восприняли это достаточно спокойно, без истерики. Конечно, американцам – «нации-банкиру, нации-кредитору, нации-экспортеру» этот конфуз был досаден, однако конец кампании в любом случае был предрешен – рано или поздно Соединенные Штаты задавили бы корейцев своей технической мощью.

По-настоящему неприятным сюрпризом стало для Америки появление в небе Кореи советских истребителей МиГ-15, на которых легендарные Ли Си Цын и Зай Цын сбивали над извилистой рекой Чхончхонган новейшие «Сейбры», «Грумман пантеры» и «Шутинг стары» – реактивную красу и гордость американского авиапрома. В воздушных боях Корейской войны Соединенные Штаты потеряли более 500 боевых самолетов. Причем для достижения весьма сомнительного успеха в этой интенсивной, но все-таки локальной войне им потребовалось перебросить на Дальний Восток 35 % материальной части своих регулярных ВВС. Мало того, в условиях дефицита пилотов летный состав данной группировки на 70 % пришлось укомплектовать запасниками.

Удивление вызывал даже не сам факт наличия у Советского Союза столь совершенного истребителя, каким являлся МиГ-15 (впервые он был показан публике еще в 1947 году на воздушном параде в Москве). В головах американских руководителей не укладывалось другое: каким образом русские умудрились в столь ничтожный срок оснастить этой машиной целые соединения, обучить массу высококлассных летчиков, перебросить все это в чужую полудикую страну, мгновенно наладив там надежное базирование и эффективное снабжение. Оставалось загадкой, как Советскому Союзу удалось весь процесс создания реактивной авиации – от чертежей до того момента, как МиГи вспорхнули с корейских плоскогорий – осуществить в абсолютной, недоступной пониманию тайне?

Американским военным и политикам стало ясно, что они обладают совершенно недостаточной информацией о военно-экономическом потенциале Советского Союза. Теперь трудно было судить и о реальном количестве атомных бомб, которыми располагал СССР. Еще недавно наиболее ранним сроком, к которому Москва могла получить собственную атомную бомбу, считались 1954–1955 годы, на самом же деле СССР испытал ее уже в августе 1947 года. Оставалось только гадать – что и в каких количествах еще припас Дядюшка Джо в глубине своей Siberia .

Между тем американская концепция войны против Советского Союза целиком держалась в то время на идее первого атомного удара, а единственным средством доставки бомб к цели являлась авиация. Корейский опыт доказал, что при силе сопротивления русских в воздухе успех такого авиаудара будет поставлен под сомнение. По прогнозам военных специалистов США потери первой волны их бомбардировочной группировки в случае нанесения удара по Советскому Союзу должны были составить не менее 55 %, из которых 35 % были бы сбиты советскими истребителями. Американские летчики при всех своих замечательных качествах камикадзе не были – немногие из них согласились бы участвовать в операции, заранее зная, что не смогут сделать больше двух боевых вылетов.

Планируя нападение на Советский Союз, американские стратеги исходили из понимания того, что в начальный период войны, т. е. прежде чем СССР будет парализован ядерными бомбардировками, сухопутные войска Советской Армии успеют захватить всю Южную и Западную Европу, а также с большой вероятностью Турцию и Ближний Восток. После Кореи, убедившись в отсутствии у своих ВВС подавляющего превосходства в воздухе, американские генералы вынуждены были признать, что сроки сопротивления СССР очень значительно возросли. В новой ситуации, до того как в России наступит ядерная зима, ее армия успевала захватить всю Евразию и Север Африки. Такой поворот событий, по сути дела, лишал глобальную войну смысла и означал ее дальнейшее развитие по непредсказуемому, апокалипсическому сценарию.

В своих расчетах американцы были вынуждены принимать во внимание и большие потери, понесенные их войсками в Корее, где было убито около 60 тысяч американских военных. Эти потери вызвали столь существенное недовольство американского общества, что оно в значительной мере повлияло на решение правящих кругов США свернуть военные действия. В то же самое время корейский народ, потеряв убитыми 9 миллионов человек, среди которых 84 % являлись мирными жителями, все еще был полон решимости продолжать борьбу. Что же было говорить про прославленный своей несгибаемой стойкостью русский народ?

Под влиянием открытий, сделанных в Корее, Соединенные Штаты пришли к выводу о необходимости коренного пересмотра концепции войны против СССР, требовавшей полной консолидации сил Западного блока, завершения стратегического окружения Советского Союза и достижения подавляющего военного превосходства над ним.

Во исполнение данной задачи Соединенные Штаты Америки многократно ускорили наращивание своей военной мощи, начав беспрецедентную милитаризацию экономики. Если в 1949 году военный бюджет США составлял 22 млрд долларов, или 55 % федерального бюджета, то к 1953 году он вырос до 56,9 млрд долларов, что составляло уже 71 % федерального бюджета Америки. Такое соотношение, строго говоря, соответствовало состоянию экономики государства, фактически вступившего в глобальную войну.