Боевой клич свободы. Гражданская война 1861-1865 - Джеймс М. Макферсон

лишь 47 солдатами американской регулярной армии. Солдаты подожгли цеха, чтобы предотвратить захват необходимых для производства оружия агрегатов, и бежали. Виргинцы ворвались внутрь и спасли большинство станков, впоследствии перевезенных ими в Ричмонд, где на них вскоре начали выпускать оружие для Конфедерации.

Завод в Госпорте — главная военно-морская база страны с крупнейшими кораблестроительными и судоремонтными цехами — стал еще более важным трофеем. Из 1200 орудий и десяти кораблей, находившихся там в апреле 1861 года, множество пушек и четыре военных судна были оснащены современным оборудованием и находились в рабочем состоянии, включая мощный сорокапушечный паровой фрегат «Мерримак». Большинство рабочих и морских офицеров на заводе были южанами, присоединившимися впоследствии к армии Конфедерации. Командующим над восемью сотнями матросов и морских пехотинцев, расквартированных при заводе, был коммодор Чарльз Макколи — любивший промочить горло 68-летний ветеран, ходивший по морям еще до рождения Авраама Линкольна и Джефферсона Дэвиса. Макколи, как выяснилось, оказался неподходящей фигурой, чтобы действенно сопротивляться нескольким тысячам виргинских ополченцев, собиравшимся прибрать к рукам этот завод. Как раз накануне прибытия на двух военных кораблях подкреплений из Вашингтона Макколи распорядился сжечь все постройки на территории завода, привести в негодность пушки и открыть кингстоны на судах. Эти предприятия не были доведены до конца: сухой док, артиллерийский склад и некоторые другие помещения поджечь не удалось; большинство пушек поддавались ремонту, а потому вскоре отправились в форты Конфедерации; остов же «Мерримака» остался неповрежденным, и впоследствии корабль удалось восстановить и превратить в знаменитый броненосец флота конфедератов под названием «Виргиния».

Все эти события произошли еще до официального выхода Виргинии из состава Союза, так как ордонанс о сецессии не имел силу закона до его ратификации на референдуме 23 мая. Но настроения граждан штата предопределили ход событий. Виргиния фактически стала членом Конфедерации уже 17 апреля. Через неделю губернатор Летчер и конвент заключили военный альянс с Конфедерацией, по которому войска южан могли войти в штат и поставить виргинские полки под контроль армии Конфедерации. 27 апреля конвент направил правительству Конфедерации официальное предложение перенести постоянную столицу государства в Ричмонд. 21 мая Конгресс южан, утомленный плохими бытовыми условиями в вечно переполненном народом Монтгомери, а также стремившийся закрепить лояльность Виргинии, принял это предложение.

Когда 23 мая виргинцы пришли на избирательные участки, им оставалось только одобрить свершившийся факт, что и было сделано 128884 голосами против 32 134.

Виргиния обеспечила Конфедерацию ценными ресурсами. Штат был самым густонаселенным на Юге, а промышленные мощности практически сопоставимыми с теми, которыми располагали все семь первых штатов Конфедерации вместе взятые. Железоделательный завод в Ричмонде был единственным предприятием на Юге, способным выпускать тяжелые артиллерийские орудия. Великое прошлое Виргинии в лице Вашингтона, Джефферсона и Мэдисона снискало ей блестящую репутацию, которая, как ожидалось, поможет привлечь и остальные штаты Верхнего Юга под знамена Конфедерации. И, как показали дальнейшие события, едва ли не самым значительным вкладом Виргинии в дело независимости Юга был Роберт Ли.

В 1861 году Ли было 54 года, он был сыном героя Войны за независимость, потомком одной из «первых семей Виргинии». Джентльмен до мозга костей, он не имел никаких видимых недостатков, за исключением чрезмерной сдержанности, да и то, если сокрытие чувств за постоянной маской собственного достоинства может считаться недостатком. Закончив в 1829 году Вест-Пойнт вторым в выпуске, Ли сделал карьеру в армии Соединенных Штатов. Выдающийся послужной список Ли во время американо-мексиканской войны, его опыт военного инженера и кавалерийского офицера, а также старшего инспектора Вест-Пойнта позволили 16 марта 1861 года произвести его в полковники. Главнокомандующий Уинфилд Скотт считал Ли лучшим офицером армии. В апреле Скотт посоветовал Линкольну предложить Ли командование вновь набранной армией Союза. Будучи земляком Ли, Скотт рассчитывал, что тот окажется лояльным армии, которой он посвятил всю свою жизнь. Ли был открытым противником рабства, которое в 1856 году называл «нравственным и политическим злом». До дня выхода Виргинии из Союза он также выступал и против сецессии. «Создатели нашей Конституции вложили в нее неизмеримые труд, мудрость и терпение, — писал он в январе 1861 года. — Вряд ли она задумывалась для того, чтобы любой член [Союза] мог нарушить ее по своей прихоти… таким образом, все разговоры о сецессии беспочвенны»[588].

Все изменилось после выбора, сделанного Виргинией. «Я должен выступить вместе со своим штатом или против него», — говорил Ли своему другу-северянину. Его выбор был предопределен родиной и кровными узами: «Я не могу поднять руку на свою родину, домашний очаг, детей». В тот же самый день, когда Ли узнал о выходе Виргинии (18 апреля), он получил и предложение принять командование силами Союза. Он ответил своему другу генералу Скотту, что с сожалением вынужден не только отклонить это предложение, но и выйти в отставку со службы. «Если бы не необходимость выступить в защиту своего родного штата, — писал Ли, — я бы никогда больше не доставал шпагу из ножен». Опечаленный Скотт ответил: «Вы совершили самую большую ошибку в своей жизни, и я боялся, что именно так вы и поступите». Пять дней спустя Ли принял командование вооруженными формированиями Виргинии, а через три недели после этого стал бригадным генералом армии Конфедерации. Большинство офицеров из штатов Верхнего Юга приняли такое же решение, причем одни без всяких колебаний, другие — одолеваемые дурными предчувствиями, которые сам Ли выразил в письме от 5 мая: «Я предвижу, что страна наша пройдет через тягчайшее испытание, которое, возможно, явится необходимым искуплением наших общих грехов»[589].

Однако немало офицеров-южан, подобно Скотту, остались верны государству, а не родному штату. Некоторые из них сыграли ключевые роли в победе единства над сепаратизмом: виргинец Джордж Томас, спасший союзную Камберлендскую армию в битве при Чикамоге и разбивший Теннессийскую армию конфедератов при Нашвилле; теннессиец Дэвид Фаррагут, захвативший Новый Орлеан и «наплевавший на мины» в битве в заливе Мобил; северокаролинец Джон Гиббон, ставший одним из лучших дивизионных командиров Потомакской армии, в то время как три его брата сражались на стороне южан. И наоборот, некоторые офицеры, родившиеся в северных штатах, но женившиеся на южанках, предпочли защищать родину своих жен и сделали карьеру на Юге: уроженец Нью-Джерси Сэмюэл Купер, женившийся на виргинке и ставший генерал-адъютантом армии Конфедерации; пенсильванец Джон Пембертон (жена которого также была уроженкой Виргинии), достигший поста командующего Миссисипской армией и сдавшийся вместе с ней под Виксбергом Гранту; родившийся в Пенсильвании Джошуа Горгас, взявший в жены дочь губернатора Алабамы и ставший начальником артиллерии южан, на каковом посту он проявлял чудеса импровизации и проводил политику индустриализации, чтобы не оставить армию Конфедерации без