Маятник Фуко - Умберто Эко

— Вы предложили довольно-таки логичное объяснение. А сердце Мотора, местопребывание Единого, Венец?

— Но ведь достаточно взглянуть на это глазами посвященного. Великий Мотор оживает, когда происходит действие Всасывания и Выхлопа. В сложном Божественном дыхании первоначально участвовали только две единиц, именующиеся Цилиндрами (явный геометрический архетип), потом они подключили третий и наконец во взаимной любви и согласии — четвертый цилиндр. В процессе этого дыхания в Первом Цилиндре (первом не по иерархии, а случайно оказавшимся таковым по месту своего расположения) Поршень, или Пистон (этимологически от «Pistis Sophia»), совершает движение от Верхней Мертвой Точки до Нижней Мертвой Точки, а в это время Цилиндр наполняется энергией. Я, конечно, упрощаю, поскольку здесь надо было бы еще упомянуть об ангельских иерархиях, то есть Распределительных Клапанах, которые, как говорит мой учебник, «открывают и закрывают Просветы, соединяющие внутреннюю часть Цилиндров с каналами, которые сосут смесь»… Сердце Мотора взаимодействует с остальным Космосом только через посредство этого механизма, и здесь, я полагаю, вырисовывается, но я не хотел бы, чтобы меня считали еретиком, первичное ограничение Единого, который в определенном смысле зависит в своей созидательной деятельности от Великих Эксцентриков. Необходимо более внимательно прочесть Текст. Так или иначе, когда Цилиндр наполняется Энергией, Поршень поднимается к Верхней Мертвой Точке и создает Максимальную Степень Сжатия. Это tsimtsum. И здесь происходит Большой Взрыв, Взрыв и Расширение. Проскакивает Искра, смесь вспыхивает и горит, и, как сказано в инструкции, — это единственная Активная Фаза Цикла. И горе, если в Горючую Смесь попадут инородные частицы, эти qelippot, капли нечистой материи, такой как вода или кока-кола. Расширения не происходит или же оно происходит слабыми толчками…

— Разве «Shell» не означает qelippot? Следует быть внимательнее. Отныне лишь молоко Святой Девы…

— Еще посмотрим. Возможно, здесь имеет место сговор «Девяти Сестер», этих низших принципов, желающих контролировать механизм Созидания… Во всяком случае, вслед за Расширением наступает Божественное дыхание, именуемое в древнейших рукописях Выхлопом. Поршень возвращается к Верхней Мертвой Точке и выталкивает сгоревшую бесформенную материю. И только в том случае, когда это очищение удается, наступает Новый Цикл. Это наводит на мысль о неоплатоновском механизме Эксода и Парода, прекрасной диалектике Пути, ведущего к Вершине, и Пути Вниз.

— Quantum mortalia pectora caecae noctis habent! И сыновья материи никогда не отдавали себе в этом отчета!

— Вот почему все великие гностики учат нас, что стоит доверять пневматике, а не гиликам.

— К завтрашнему дню я подготовлю мистическое толкование телефонного справочника…

— Наш Казобон, как всегда, не лишен амбиций… Только здесь вы столкнетесь с неразрешимой проблемой Единого и Множественного. Не лучше ли продвигаться вперед постепенно? Исследуйте вначале механизм действия стиральной машины.

— Он говорит сам за себя. Здесь происходит алхимическое преобразование самых черных дел в дела белее белых.

67

Da Rosa, nada digamos agora..[99]

Когда душой овладевает подозрительность, не ускользает ни один след. Теперь я находил многозначительные приметы во всем, что попадало в руки.

Я переписывался с бразильскими друзьями; вдруг в Коимбре наметился конгресс по лузитанской[100] культуре. Скорее из желания меня увидеть, чем из уважения к моим познаниям, друзья устроили мне приглашение на этот конгресс. Лия со мной не поехала, она была на седьмом месяце. Беременность не слишком исказила контуры тонкого тела, Лия просто приняла очертания хрупкой фламандской мадонны, но поездка ей была противопоказана.

Три замечательных вечера в обществе старинных товарищей — а затем мы покатили на автобусе обратно в Лиссабон, и на ходу завязалась дискуссия, куда интереснее заехать, в Томар или в Фатиму. Томар — так назывался замок, в котором португальские тамплиеры укрывались после того, как благорасположение короля и заступничество папы спасло их от процесса и костра, и где обитали под именем Христовых Кавалеров. Я не мог пропустить тамплиерский замок. К моей радости, большинство компании прохладно восприняло идею Фатимы.

Если можно вообразить самый растамплиерский из замков — таков Томар. Поднимаешься туда по военной дороге с укреплениями, огибающей наружные бастионы, все бойницы там в форме креста, и с первой минуты вы в атмосфере крестового похода. Рыцари Креста множество столетий жили там припеваючи; предание рассказывает, что Генрих Мореплаватель и Христофор Колумб происходили из их среды, и действительно они посвятили жизнь завоеванию морей — дав основу величию Португалии. Долгое и счастливое пребывание, выпавшее на их долю, позволило им перестраивать и расширять замок, благодаря чему к средневековому корпусу добавились пристройка времен Возрождения и барочное крыло. Я растрогался, увидев замковую церковь с ее восьмиугольною ротондой, повторяющей архитектуру Гроба Господня. Меня также заинтересовало разнообразие форм тамплиерского креста в различных регионах: я уже заметил эту вариативность, изучая разношерстную иконографию по своей теме. В то время как кресты мальтийских рыцарей оставались практически неизменными во времени и пространстве, тамплиерские, судя по всему, модифицировались под воздействием моды эпохи или традиции места обитания. Вот почему охотники за тамплиерами кидаются на кресты любой формы и всегда обнаруживают за ними засекреченных Рыцарей Храма.

Потом гид повел нас смотреть окошечко в стиле мануэлино, так называемое «жанела»: ненамного больше простой отдушины, его проем был облеплен со всех сторон морскими и подводными сувенирами, водорослями, ракушками, якорями, брамселями и швартовами — в прославление достижений здешних рыцарей на поприще океаноплавания. По сторонам окна, на чем-то вроде декоративной ленты, опоясывающей приоконные пилоны, я увидел высеченные знаки Подвязки. Как может быть символ английского ордена в португальской военной крепости? Гид не знал что отвечать, но через некоторое время, проводя нас по противоположному крылу, кажется, северо-восточному, обнаружил и показал нам знаки Золотого руна. Я не мог не подумать о тончайшей игре соответствий, объединяющих Подвязку с руном, руно с аргонавтами, аргонавтов с Граалем, Грааль с тамплиерами. Я вспоминал и бредни полковника Арденти, и какие-то страницы из сочинений одержимцев… И прямо подскочил, когда гид-португалец ввел нас в залу со сводчатым потолком, усеянным розетками. Из доброй половины розеток глядела бородатая, козлоподобная физиономия. Бафомет…

Мы спустились в крипту. От семи отлогих ступеней пол необработанного камня подкатывается к абсиде, в которой так и видится алтарь или трон Великого Магистра. Но чтоб приблизиться к нему, надо пройти под семью сводами, в середине каждого из коих — роза, каждая крупнее предыдущей, а последняя, совершенно распустившаяся, нависает над колодцем. Крест и роза в тамплиерском монастыре, в зале, которая несомненно создавалась до розенкрейцерских манифестов! Я задал гиду несколько вопросов в этом духе, он улыбнулся:

— Знали бы вы, сколько знатоков оккультного дела паломничает сюда к нам… Говорят, это был зал для инициации…

Случайно попав в еще не отреставрированное помещение, я оказался посередине пыльной мебели и картонных коробов. Я рассеянно запустил руку в короб — вынулся растерзанный том на еврейском языке, приблизительно семнадцатого века. Что делает еврейская книга в Томаре? Гид ответил, что тамплиеры поддерживали отношения с местной еврейской общиной. И, подведя меня к окну, показал кусок французского сада с маленьким изящным лабиринтом. Творение, сказал он, еврейского архитектора восемнадцатого столетия, Самуила Шварца.

Второе свидание в Иерусалиме… А первое назначалось в Замке. Не так ли говорится в прованском завещании? О господи, вот он заветный замок, замок первого съезда. Это не Монсальват рыцарских романов, не Авалон гипербореев. Они искали место для срочной ретирады, что первым делом приходило им в голову, храмовникам из Провэна, привыкшим командовать гарнизонами, а не перечитывать романы Круглого Стола? Отступаем на укрепленные позиции, окапываемся в Томаре. И там под именем Рыцарей Христа уцелевшие храмовники пользовались всеми благами свободы, неограниченными гарантиями, и там у них была налаженная связь со связными второго отряда!

Я ехал из Томара, из Португалии, и воображение мое полыхало. Наконец-то я прочувствовал серьезные аспекты послания, переданного нам полковником. Храмовники, перейдя на нелегальное положение, выработали План, предназначенный продлиться шестьсот лет и завершиться в сегодняшнем столетии. Тамплиеры были серьезные люди. Если они писали «замок», они действительно имели в виду серьезный замок. Действие Плана начинается в Томаре. В этом случае, какой идеальный маршрут мог быть намечен на будущее? Какая последовательность для пяти предполагающихся слетов? Места, в которых тамплиеры могли рассчитывать на радушный прием, на покровительство, единомыслие. Полковник называл нам Стоунхедж, Авалон, Агарту — Все это глупости. Текст завещания следовало проанализировать по-новому.