По ту сторону бездны - Татьяна Александровна Лакизюк

– Нет, я не об этом, – ответила Луна.

– А что тогда?

– Я знаю, как можно уничтожить главную книгу, и мне нужна твоя помощь!

– Да ты что! – обрадовался Стефан. – Я всегда готов. Чего сидим? Побежали к правителям, – он спрыгнул с кровати и начал поспешно натягивать штаны.

Луна, деликатно отвернувшись, проговорила:

– Нет! Мы не пойдем к правителям. Выслушай меня, и ты все поймешь. Только пообещай одну вещь. Независимо от твоего решения, ты никому не расскажешь о нашем разговоре! По крайней мере сегодня.

– Луна! Ты меня пугаешь! – Стефан замер. – Как я могу тебе обещать, если не знаю, что ты мне скажешь?

– Обещай! – янтарные глаза требовательно заглянули в самую душу. В них горела такая решимость, что Стефан дрогнул:

– Ну хорошо, обещаю!

– Вот и замечательно! А теперь слушай! Я поняла, почему правители не могут найти способ уничтожения главной книги. Потому что его нет. Это книга смерти, и уничтожить ее может только сама жизнь. Жизнь, которая и является источником Манибиона. Невидимым, но сильным. Сильнее его может быть только смерть, и, чтобы победить зло, нужно смерть обмануть. А это могу сделать только я.

– Это мы и так знаем!

– Погоди! Еще не все, – Луна вновь внимательно посмотрела на Стефана. – Я долго ломала голову, почему я родилась вопреки проклятию. И поняла, что я и есть пятый источник. Я и есть сама жизнь. Жизнь, уже один раз обманувшая смерть. Я даже удивилась, почему никто не понял раньше. Ведь это же так очевидно. И сколько было знаков. Мои сны про бездну… Это происшествие у обрыва… Мой цвет волос, в конце концов.

– А при чем тут твои волосы?

– Они белые, Стефан, в противовес черному злу И темные силы знают, что только я могу их победить. Поэтому запугивают меня. Все эти черные извивающиеся нити, непонятные раны на моем теле, транс, в который я впадаю, сны, до ужаса похожие на реальность, – это черная магия, это главная книга.

– Не говори ерунды. Твои сны – это просто еще одна способность, предвидение. Иначе черная магия давно убила бы тебя в любую из ночей.

– Нет! Главная книга еще слаба, поэтому только и может, что пугать, не причиняя реального вреда. Я все сложила воедино и поняла, что должна занять свое место в Драгомире, то есть стать его источником. Перейти в другое измерение, забрав с собой книгу… Я должна шагнуть вместе с ней в бездну. Ведь именно там находится источник жизни.

При этих словах Фиччик тоненько заскулил, всхлипнул и крепко прижался к подопечной, а Стефан резко вскочил:

– Ты сошла с ума?!

– Тише! Разбудишь весь дворец!

Луна взяла его за руку.

– Стефан, пойми, другого выхода нет! Я и есть источник Манибиона, и только я могу забрать книгу с собой. Но моя смерть не будет смертью в прямом смысле этого слова. Я перевоплощусь и буду в Драгомире вечно, как Древлий, Игнис, Имбре и Каэлий. Пять петрамиумов и пять хранителей. Так должно быть! Все, что случилось, случилось не просто так. Это было предопределено.

Стефан заткнул уши.

– Нет, нет! Даже не проси. Я все понял. Ты хочешь, чтобы я взял книгу из сокровищницы, дал ее тебе. А ты прыгнула с ней в бездну! Ни за что!

– Да! Без тебя я не справлюсь. Я не донесу ее до бездны. Только ты можешь взять ее из Валоремии, только ты можешь подойти к краю бездны. Больше никто! И ты здесь! Это судьба!

– Нет, Луна! Ты не можешь просить меня об этом. Прекрати. Подумай о родителях, о друзьях, обо мне, о Фиччике, в конце концов!

Луна еще крепче прижала к себе хранителя. Фиччик вытер слезы, алмазами блестевшие на белоснежной шерстке, и посмотрел на Стефана огромными глазищами:

– Не думай обо мне, я все равно буду с ней, всегда и до конца. И если она говорит, что нужно поступить так, значит, нужно поступить так.

Луна погладила его и вновь схватила Стефана за руку:

– У меня мало времени. Завтра мой день рождения. В этот день уже не раз случались ужасные события. События, перевернувшие не только мою судьбу А это значит, что сразу после полуночи я должна сделать то, для чего появилась на свет.

Стефан опустился на пол. Он обхватил колени и уткнулся в них лицом. Луна молча села рядом.

– Ты уверена? – после нескольких минут гнетущей тишины раздался его приглушенный голос.

– Да! – Луна вновь положила руку на плечо друга и почувствовала, что он дрожит. – Я не умру, Стефан. Я просто стану другой.

– Я не верю… Должен быть какой-то выход, – в голосе Стефана слышались слезы и безграничная тоска.

– Нет. Другого выхода нет, – прошептала Луна. – Пойдем. Время!

– Как мне потом с этим жить?

Стефан порывисто встал, увлекая за собой девушку, и крепко обнял ее, уткнувшись носом в волосы. Луна подавила тяжелый вздох и решительно отстранилась. Не время раскисать, нужно действовать.

Они тихо вышли через неприметную дверцу, которой пользовались правители, если нужно было незаметно покинуть дворец. Фиччик перевоплотился в Лунфича, и их силуэты моментально растворились в сумерках.

13

Уставшие правители сидели за круглым столом. Криолина опустила голову на сложенные руки. Заклинание неуязвимости настолько подкосило их магические, да и душевные силы, что они со страхом думали о главном испытании.

Сотни томов были изучены, сотни летописей прочитаны, ученые перетряхнули все до самого древнего манускрипта, но нигде не нашли даже маленькой зацепки. Никто так и не знал, где источник Манибиона и существует ли он вообще. Манибианцы никогда не проходили обряды посвящения, как другие драгомирцы, – и так было понятно, что они все будут целителями. Им не требовались советы по лечению, ведь вся магия была сосредоточена в их руках. Они не пользовались заклинаниями, целительная сила сама определяла боль и вступала в схватку с ней. Они учили только анатомию, чтобы уметь собирать сломанные кости, удалять зубы и помогать новорожденному появиться на свет.

Для этих знаний не нужен источник, достаточно толстенных альманахов, которые каждый год пополнялись новыми данными.

Правителям опять пришлось признать: они в тупике. Как же они от этого устали!

Александрит со вздохом встал, собираясь закончить бесполезный совет и начать подготовку ко дню рождения Луны. И тут до них донеслись радостные возгласы. В зал советов вбежал веснушчатый часовой, чья улыбка била все рекорды лучезарности.

– Началось, – торжественным шепотом сообщил он, продолжая широко улыбаться.

– Что началось? –