Лицом к лицу - Юлиан Семенов

- Мы намерены, - объяснял Шульцен бельгийскому урановому : боссу, наладить массовый выпуск нефтехимикатов. Для этого нам - необходим уран как катализатор. Понятно, перед тем как мы начнем его употреблять в этом качестве, товар следует соответствующим образом обработать. Мы это сделать не в состоянии, но фирма "Чимагар" в Марокко готова выполнить наш заказ. Мы отправим туда уран, купленный у вас, на судне; потом получим его готовым и пустим в работу в цехах нашего концерна.

- Мне хотелось бы посмотреть цеха вашей "Асмары", - сказан Девез, все-таки, знаете ли, уран в центре Европы - штука опасная.

Шульцен неторопливо закурил, подвинул к себе пепельницу, - дело, ради которого он приехал в Брюссель, оказалось на грани провала: не показывать же бельгийцу фанерный сарай, называемый складом "Асмары", - туда не то что уран, бочку пороха не завезешь, разнесет в щепы.

- Хорошо, - ответил Шульцен, - приезжайте к нам в Хетенхайм, там все посмотрим и обсудим...

Смотрели, однако, не "цех", а роскошный особняк Шульцена; любовались искусственным штормом, который он устроил в своем бассейне; приглашенные "инженеры" не говорили по-французски; Девез не понимал по-немецки; объяснялись на английском; обед был изысканным; собеседники - весьма интеллигентные люди; времени на осмотр "цехов" не осталось, однако Девез уехал вполне удовлетворенный знакомством с умными и престижными компаньонами, которые не мелочились, цену приняли максимальную; выгоды очевидны.

Однако когда Девез начал оформлять сделку, пути его пересеклись с "Евратомом", подразделением Европейского Экономического Сообщества.

"Евратом" поначалу отказался санкционировать сделку СЖМ с "Асмарой".

- Поскольку, - разъяснили месье Девезу, - химическое предприятие ФРГ не в состоянии само обработать уран и намерено отправить его в Марокко, которое не является членом ЕЭС, мы не вправе разрешить вам этот бизнес, очень сожалеем.

Девез позвонил в Висбаден. Шульцен, посоветовавшись со своим компаньоном и основателем "Асмары" Гербертом Шарфом, срочно вылетел в Милан. Здесь он встретился с синьором Серторио, одним из руководителей итальянской компании СИАКА. После окончания второй мировой войны компания влачила жалкое существование, ее доходы составляли смехотворную сумму - полторы тысячи долларов в год. Однако, поскольку Серторио числился одновременно директором компании "Чемиталиа", которая имела некое подобие заводишка, Шульцен позвонил из Милана Девезу:

- Мой друг, в Милане находится крупнейшее предприятие химической индустрии "Сиака-Чемиталиа". Оно готово принять наш уран к обработке, Италия - член ЕЭС, так что теперь я не вижу никаких затруднений с "Евратомом".

Серторио, присутствовавший при этом телефонном разговоре, заметил:

- Вы думаете, у нас хоть кто-нибудь знает, как обрабатывать этот самый уран?

- Мы пришлем инструкции вместе с грузом, - ответил Шульцен, тяжело глядя в надбровье собеседника.

- Люди не хотят работать...

- Разве выгоды, которые вы получите от нашего заказа, не побудят их к активности?

Выгода была, и притом немалая. Что называется, деньги были положены на бочку, много денег, поди откажись от них...

- А если Девез потребует наш финансовый отчет? - спросил Серторио. - Мы же на грани банкротства, мы - пшик, а не фирма.

- У меня же он этого не потребован! - Шульцен пожал плечами. - А если и потребует, придумаем, как ответить.

Ночью, перед отлетом в Кельн, Шульцен сделал несколько звонков. Следствием одного из них явился немедленный приказ, отправленный анонимным боссом швейцарскому юристу Герду Ланцу: "Срочно организуйте судоходную корпорацию с филиапом в Цюрихе, но базирующуюся на Либерию".

На следующий день, когда Шульцен, вернувшись в Висбаден, начал подготовку к встрече с людьми "Евратома", Ланц посетил здание в Цюрихе на Пеликанштрассе, где находилась либерийская посредническая корпорация. Он представил необходимые документы о своей кредитоспособности, оплатил связь с Монровией, столицей Либерии, и через двадцать четыре часа получил оттуда ответ: "Согласны с вашим предложением". Еще через двенадцать часов было провозглашено создание новой судоходной "Бискайн трэйдерс шиппинг корпорейшн". В течение суток директорами этой корпорации числились некие либерийские бизнесмены Сатиа, Бойд и Нгуба. Их новый офис был зарегистрирован на Брод-стрит, 80, Монровиа. Однако по этому адресу три новоявленных директора так и не появились. Это были "либерийские зицпредседатели Фунты", подобные тому, которого описали Ильф и Петров, - подставные фигуры, они жили за счет того, что соглашались на то или иное "зицпредседательство". Через сутки, получив солидное вознаграждение, они лишились своих постов, передав управление корпорацией некоему "турецкому подданному" - это не шутка и не параллель с Остапом Бендером, это констатация факта: человек без родины, имеющий квартиры и офисы по всему миру, Бурхом Ярисаль, новый владелец корпорации, действительно шестьдесят лет назад родился под Стамбулом. Коротышка, налит мускулами, изысканно одет, непьющий и некурящий, с пронзительными черными глазами-буравчиками, Ярисаль ведет жизнь воистину таинственную. (Уже после описываемых мной событий он, например, создал в Генуе очередную судоходную "Фалкен шиппинг корпорейшн", однако, как выяснилось, в это время он вовсе и не проживал в Италии, а находился в Женеве. По-английски "Женева" и "Генуя" очень близки в произношении, на этом можно и г р а т ь; Ярисаль играл умело. Несмотря на то что он жил в Швейцарии, его имя было занесено кем-то в телефонные книги Генуи того периода. Телефон функционировал на квартире человека, занимающегося снабжением судов "Фалкен корпорейшн". Звади этого человека Жузепина Милена Герра. Но найти даму - тоже весьма таинственную - нелегко, ибо она работала под другим именем - Кроко.

- Я не имела и не имею никакого отношения к корпорации "Фалкен", - таков был ее ответ. - Ярисаль? Не помню, мало ли людей приходится встречать по делам, бизнес есть бизнес.)

Вот этот-то человек, владевший разного рода судоходными компаниями, человек без адреса, но с многими адресами, позвонил в Гамбург посреднику по продаже судов Уве Мюллеру:

- Мне нужен - весьма срочно - хороший, не очень большой корабль, стоимость которого не превышала бы 175 тысяч фунтов.

- Каких фунтов? - уточнил Мюллер.

Действительно, каких? Есть ведь и английские и еще бог весть какие.

- У меня нет бизнеса с Израилем, - словно бы поняв собеседника, отрезал Ярисаль, - я имею в виду единственно возможные, английские.

Через три недели владелец "либерийской судоходной корпорации" Ярисаль приобрел западногерманское судно "Шееренберг". Фирма Августа Болтена запросила полтора миллиона марок. Ярисаль не торговался, деньги были переведены немедленно. Такая стремительность, столь некоммерческий подход к сделке (как не проторговаться?) привели одного из владельцев гамбургской фирмы к мысли: "Видимо, наше судно приобрели неспроста, нелегальная торговля оружием или что-то в этом духе". Однако эта мысль так и осталась мыслью западногерманского бизнесмена, - зачем ею делиться, так недолго и потерять выгодного клиента!

Сразу же после купчей судно было передислоцировано из Гамбурга в порт Роттердама, но уже под новым именем - "Шееренберг-А"; при этом Ярисаль успел исключить его из списка кораблей ФРГ и поднял на корме флаг Либерии. Зачем это было ему нужно? Дело понятное: в отличие от западногерманских законов порядки Либерии позволяют хозяину набирать такую команду и в таком составе, какая ему подходит, - никаких тебе регистраций и формальностей. Прежний капитан был уволен, команда списана на берег, Ярисаль набрал в порту Роттердама марокканцев, испанцев и моряков из Лиссабона - вполне разноязычная команда, никто никого не знает. Ярисаль позвонил своему знакомцу, инженеру Кернеру, и предложил ему взять на себя высокооплачиваемую должность старшего механика. Тот согласился. Следом за Кернером прибыл капитан.

Ранним утром 10 октября Шульцен подписан в Брюсселе контракт с Девезом на приобретение двухсот тонн урана за 190 миллионов бельгийских франков.

Сразу же из своего офиса Девез отправился в "Евратом", к юристу атомного пула Феликсу Обусье, причем на этот раз не один, а с "человеком престижа".

Обусье внимательно выслушал Девеза - как-никак один из главных урановых специалистов Западной Европы - и, поглядывая на молчавшего спутника Девеза, поинтересовался одним лишь:

- Какие мы получим гарантии, что с ураном ничего не случится на пути следования из Бельгии в Италию? В конечном счете, море не подвластно юрисдикции "Евратома", не так ли?

Сидевший рядом с Девезом "человек престижа" - месье Жан Миколайчик, сын одного из создателей концерна "Сосьете женераль дю миньор", являвшийся при этом президентом "Уранового департамента" корпорации, заметил рассеянно:

- Пусть "Асмара" господина Шульцена даст вам гарантию, пришлет официальное письмо в "Евратом". Разве этого недостаточно? Только, пожалуйста, сделайте все это конфиденциально - как с его, так и с вашей стороны; мы гарантируем все остальное.