Дитя Феникса. Часть 1 - Барбара Эрскин

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно знаешь что! Думаешь, я не замечаю, как ты по пальцам считаешь каждую неделю в надежде, что зачала от графа Честера. Но ведь ничего не происходит! Твой граф не способен иметь детей! И королева Джоанна тоже бесплодна! – Ронвен приблизилась к уху Элейн. – Спроси Эиниона! Спроси его, как все будет, спроси его сейчас, вместе со мной!

Она взяла Элейн за руку и помогла ей встать. Все еще одетая в черную меховую накидку и траурную вуаль, Элейн позволила Ронвен вывести себя из зала через маленькую боковую дверь. Поминальный пир за их спиной был уже в разгаре. Ронвен правильно рассчитала, что никто не будет искать Элейн, все будут уверены, что она сидит у себя в комнате и горюет в одиночестве, как и ее сестры Ангхарад и Маргарет.

Как обычно, начало поминок прошло тихо и строго, но потом поднялся шум, и пир пошел своим чередом, разве что без музыкантов. Единственной музыкой, что звучала в этот день, были голоса монахов и поминальное пение бардов во дворе.

Ронвен недолго искала могилу Эиниона, хотя она была спрятана в густом лесу, отмеченная всего лишь плоским торчащим из земли камнем. На камне не было ничего – ни имени, ни какого-либо знака, только лишайник, выросший задолго до того, как камень поставили стоймя. Ронвен не знала, кто нашел тело Эиниона в его хижине, кто похоронил его и поставил камень здесь, вдали от кладбища, на холмике, освященном лишь по обряду его, Эиниона, веры. Единственное, что Ронвен знала точно, это желание духа Эиниона встретиться с Элейн.

Ронвен спустилась на землю около могильного холмика. Сплетенные ветви казались шатром, а над ними в клочьях облаков светила полная луна.

Элейн сидела на лошади неподвижно, голова ее кружилась от усталости – последние две ночи она почти не спала; сестры провели их рядом с умирающей матерью. Дорога сквозь холод и ночную мглу, оказавшаяся длиннее, чем думала Элейн, измотала ее напряженным ожиданием. Ронвен была права: Эинион был рядом. Он был в шуме деревьев, в неверном лунном свете, в шепоте и стоне ветра… И он хотел рассказать Элейн о ее судьбе.

– Спускайся, я привяжу лошадей, – сказала Ронвен. Она стояла рядом, держась за стремя. Капюшон ее накидки был отброшен назад, растрепавшиеся волосы шевелил ветер, глаза блестели.

Элейн спустилась с седла, встала рядом с могилой. Ей было страшно.

Ронвен отвязала от седла сумку, вынула из неё маленькую медную плошку и, поставив ее на холмик, разожгла огонь. Сняв с пояса кожаный мешочек, она передала его Элейн. В мешочке хранились собранные специально для этого случая еще летом сушеные травы: болиголов, семена мака, клоповник, пустырник, ягоды рябины и кора ивы.

– Посыпь немного на огонь, – сказала Ронвен шепотом.

Элейн опустила руку в мешочек, взяла пригоршню горько пахнувшей смеси и медленно высыпала ее в огонь.

Ронвен тихим низким голосом затянула песню. Она почти сливалась с воем ветра и шорохом ветвей, завораживая своей жуткой простотой и монотонностью. Элейн взяла еще горсть травы из мешочка, но порыв ветра не дал ей упасть в огонь, отбросил в сторону, посыпав землю.

Луна постепенно закрылась облаками. Ронвен все так же стояла, глядя в землю, но ее песня незаметно становилась все громче и громче. Вдруг, внезапно оборвав мелодию, она вскинула руки и, подняв лицо к темному небу, крикнула:

– Приди! Повелеваю тебе, приди! Она ждет тебя, приди!..

Джон сидел за столом рядом с Маргарет и рассеянно ковырял куски мяса в своей тарелке. Несколько раз он уже вставал и уходил на поиски Элейн, но безуспешно. Неожиданно около него появился Сенидд и прошептал:

– Позвольте сказать вам кое-что, милорд! – Лицо его было встревоженным.

Джон отбросил салфетку, встал и вышел вслед за Сениддом из зала.

– Простите меня, милорд, это моя вина! – сказал Сенидд. – Они ускользнули от меня. Должно быть, это Ронвен все устроила. Но я знаю, куда они делись! Думаю, мы их найдем!

Сенидд взглянул на своего кузена и увидел, что тот все понял. Ярость и решительность в мгновение преобразили Джона.

– Возьми четверых стражников, – сказал он Сенидду, – и поторопись!..

Подьехав к опушке леса, Джон и Сенидд оставили своих спутников, а сами осторожно пошли вперед, стараясь не сбиться со следа, оставленного лошадьми Ронвен и Элейн. На краю поляны они остановились, скрытые тенью высокого кустарника. Тихие тоскливые звуки песни Ронвен заставили их замереть.

– Что они делают? – прошептал Джон, вглядываясь в женские фигуры, освещенные дрожащим огоньком стоявшего на могильном холме светильника.

– Здесь похоронен Эинион, прорицатель! – таким же глухим шепотом ответил Сенидд.

– Святой Боже! – Джон перекрестился, почувствовав, как волосы встают у него дыбом. Его жена, склонившись над дымящейся плошкой, завороженно смотрела на нее, и красные отблески огня метались по ее лицу.

Мужчины взглянули друг на друга, и Сенидд выхватил из ножен свой меч.

– Мы должны остановить их! – сказал он.

– Элейн! – хрипло крикнул Джон, бросившись вперед, – остановись! Останови ее!

Элейн, казалось, ничего не слышала. Джон выхватил меч из рук Сенидда, перевернул, держа за лезвие, рукояткой вверх, изобразив подобие креста.

– Замолчи, женщина! – проревел он. – Я запрещаю тебе! Элейн, уходи! Уходи, пока не поздно! – Подняв меч перед собой, Джон попытался сделать шаг вперед, но не смог: холодный воздух, сгустившись, не пропускал его к Элейн.

– Элейн! – снова закричал он.

Элейн не шевельнулась. Все так же молча она смотрела на горящий перед ней огонь.

Сенидд, будто заколдованный, замер позади Джона.

– Схвати Ронвен, – заорал на него Джон, – схвати ее! Заткни ей рот! Ты что, не видишь, что она делает? Она вызывает дух мертвеца!

Сенидд, с круглыми от страха глазами, отшатнулся.

– Не прикасайтесь к ней, милорд! Не подходите к ней!

Ронвен повернулась к ним, словно только сейчас обнаружив их присутствие, и в ее руках Джон увидел сверкнувшее лезвие.

– Он здесь, – прошептала она, – слушай его, Элейн, слушай! Внемли ему, он здесь! – Она воздела руку к небу, и в ответ ей раздался грохот налетевшего ветра. Затряслись деревья, затрещали ветки, облака разбежались, обнажив холодную далекую луну.

Элейн пошевелилась, подняла голову, прислушиваясь, и дрожащим голосом спросила:

– Эинион?..

Один из стражников, кравшийся за Джоном и Сениддом, застыл на месте и стал похож на еще одно дерево.

– Нет! – Джон с диким воплем рванулся и схватил Элейн.

Выхватив из ее рук мешок с травами, он швырнул его на землю. – Эинион мертв, Элейн! Он умер, у него нет никакого послания для тебя! – Джон с трудом перекрикивал ветер. – Эта женщина, – он выбросил руку в сторону Ронвен, – сошла с ума, ты слышишь? Она сумасшедшая. – Он потянул Элейн за руку, пытаясь оттащить от проклятого места. – Сенидд, зови стражу!