Демон-самозванец - Артем Каменистый

Кто знает, вдруг и пострелять придется, вопрос полковника запал в душу. На случай ближнего боя у меня припрятан козырь — пистолет-пулемет. Неизвестное здесь оружие, туз в рукаве. К нему всего два магазина, так что надо беречь на самый крайний случай. Ну или озадачиться вопросом изготовления боеприпасов. Но не уверен, что здесь это получится, местные патроны качеством изготовления не блистали, а ведь автоматика в этом вопросе капризна.

Винтовка Надара для тех ситуаций, когда враг на приличном расстоянии. Скорость перезарядки, точность, надежная, не боящаяся отдачи оптика — хорошее сочетание.

Выходя от мастера, обратил внимание, что горожане шагают в одном направлении, к реке. И вдали, уже на спуске, заметил очень даже приличную женскую фигурку. Один в один как у Тиаты. На миг даже показалось, что это она.

Да нет, у этой, похоже, корма покачественнее.

В общем, грех не пройти за ней. Разведаю, глядишь, что-нибудь и обломится. Под лежачий камень вода сама не затечет, надо действовать. Если понадоблюсь полковнику именно сейчас, пусть подождет.

Чем ближе я подходил к реке, тем плотнее становился человеческий поток Как ни пытался ускорить шаг, догнать незнакомку не получалось, все время кто-то мешал. Не могу же я понестись вниз со всех ног, сбивая по пути пешеходов, приходится мириться с изобилием потных препятствий.

Но я упрямый человек и наконец добился своего. Вот она, лакомая фигурка, замерла в толпе ротозеев, уставившись в одну сторону, как и все остальные. Пардон, извините, что толкнул, и вы тоже извините, и вот я уже здесь, рядом, можно скосить взгляд, оценить с другого ракурса, а то ведь, кроме кормы, ничего толком не видел. Ба, да у нас симпатичное личико, если не сказать больше. Мордашка перепуганного олененка, меня такие с подростковых времен привлекают. И куда ты смотришь, красавица, надо бы взглянуть и самому, а потом можно обсудить увиденное. Ну а там и к другим темам постепенно перейдем.

Красавица смотрела на виселицу. Я, козел похотливый, с таким упоением гипнотизировал ее филейную часть, что не замечал ничего вокруг. В итоге людской поток привел меня на площадь, где приводились в исполнение смертные приговоры.

Казни здесь в порядке вещей, на эшафот можно угодить по любому обвинению и даже вовсе без вины, если уж совсем не повезет. Я не любитель подобных зрелищ, но здешняя жизнь обделена развлечениями, народ умеет находить радость в самых неожиданных событиях, так что тягу к созерцанию жестокостей можно понять. Насильственная смерть привлекала массы людей, здесь, похоже, половина города собралась. Зажиточные, в дорогой одежде, стояли рядом с пролетариями в грязных спецовках. Наметанным глазом засек парочку, так сказать, коллег по основной профессии — карманники работают, они такие скопления обожают.

Эшафот был монументальным, из отесанных камней и потемневших балок крепкого дерева. Наверху две виселицы, причем одна из них занята, там болтается казненный на днях. Не знаю, сколько времени он провел в петле, но в тропическом климате покойнику много не требуется, так что стоявший рядом городской чиновник зажимал нос платком не первой свежести.

Такая прекрасная девушка, а рот разинула в ожидании оглашения деталей преступления и дальнейшего неприглядного зрелища. Вешают здесь двумя способами. Первый — гуманный, у нас такое не так давно практиковалось во многих странах. Человеку накидывают петлю, после чего под ногами открывается люк. Приговоренный, пролетев пару метров, выбирает слабину, резко останавливается, шея от рывка ломается, и рвется ствол спинного мозга. Смерть мгновенная. Во втором жертву подтягивают наверх, медленно удушая, бывает, она мучается часами. Иной раз палачу приказывают повиснуть на ногах казнимого, чтобы своей тяжестью ускорил процесс.

Как по мне — оба способа одинаково отвратительны, но не могу не признать, что второй откровенно садистский.

По левому плечу легонько постучали. Оглянувшись, я увидел единственного здешнего знакомого — полковника. На этот раз он был в гражданском, и усы стали гораздо скромнее, но не узнать невозможно.

Агент поманил меня пальцем и начал выбираться из толпы. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Разве что вздохнул печально, да и то мысленно.

Но почему дела все время мешают личной жизни?! Прям заговор какой-то!

— Бозус, я вижу, тебе скучно в гостинице.

Какая конспирация, нельзя даже по имени настоящему называть…

— Да вот, стало интересно, куда это все идут.

— Здешнему народу такое всегда интересно. Тем более, вешать будут сразу двоих. Один так себе, бродяга простой, не в тот карман залез, а второй здешний щеголь, соблазнил чуть ли не половину городских девиц, да и в пригороде его хорошо знают по этой же причине.

— За любовные похождения тоже вешают?!

— В принципе могут, но на этот раз причина другая — стихи у него нашли.

— Стихи?!

— Да развелось бумагомарак, которые только и пишут разную ерунду.

— Это что за ерунда такая, если за нее полагается виселица?

— Нехорошая ерунда. Пишут они про то, что любить надо друг друга, бедным и слабым помогать, ну а власть менять на такую, которая народ уважать будет, и прочую дурь. Цензуру такая писанина не проходит, ведь никто не допустит к печати, так что распространяют тайно. Есть типографии подпольные, кустарные, но в основном от руки переписывают. При канцелярии целый отдел графологов занимается такими рукописями, ловят по почерку. Кто-то по глупости читает и другим дает, другие с корыстью. Юноша этот из последних, хотя дело тут не в деньгах. Слишком многие недалекие барышни готовы в обморок упасть при виде смельчака, который, ничего не боясь, читает запретные строки. Вот и дочитался наш соблазнитель, не одно ведро слез сегодня будет выплакано.

— Вы следили за мной?

— Нет, случайно пришел сюда же.

— Что-то не верится.

— Не притворяйтесь глупцом. Да, следил.

— Зачем?

— Глупый вопрос.

— А все же?

— Не доверяю вам. Я никому не доверяю. Зачем в мастерскую заходили? Только не говорите, что у вас перед глазами все начало расплываться.

— А я и не говорю.

— Так зачем тогда?

— Прицел заказал. Вроде трубы подзорной, над стволом закрепляется. Там планка есть, под нее мастер приспособит.

— Видел я такие прицелы, баловство, причем недешевое. Но это не мои деньги, так что как угодно. Пойдемте, нужна ваша помощь.

— Ведите. И по пути рассказывайте, что потребуется.

— А нечего тут рассказывать, вон, камень хватайте, пока в нашу сторону никто не смотрит, и за мной.

Надо сказать, что полковник указал на штабель отесанных булыжников, которыми мостят здешние дороги и площади. То есть у них имеется собственник, и то, что мы сейчас совершаем, закон классифицирует как мелкую кражу.;