Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов

в схватке, но, как оказалось, всего лишь разрушила свою технику — ледяная глыба не просто поймала Каймара в ловушку, а буквально стиснула его частоколом шипов — сползающие куски льда обнажили под собой нанизанного на ледяные пики Каймара.

Сколько же она вложила в неё сил, раз он не сумел защититься ни духовной защитой, ни Покровом?

Ударил гонг, завершая схватку.

Невольно я вспомнил птичку-мясника, которая любит так нанизывать свою добычу. Толпа же дружно орала:

— Фея! Фея! Фея Льда! Фея! Фея! Фея Льда!

Наверное, им хотелось видеть только красоту льда, а не ту кровь, которой были окрашены его бесследно исчезающие куски.

Наш распорядитель довольно кивнул Виликор:

— Отлично сработано. Теперь пойдёт… — его взгляд скользнул по нашей, не такой уж и многочисленной кучке, я хлопнул себя по груди и сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание, но он даже не подал виду, что заметил это, кивнул. — Точтал.

Тот тут же двинул к рингу, а у меня в голове вдруг раздался насмешливый голос. Не Шандри, как можно было бы ожидать, а Ловера:

— Что, Атрий, не особо тебе помогло то, что представился моим учеником? Не горят желанием пускать тебя сражаться?

Я вскинул голову, ловя комтура Ловера взглядом, и спросил:

— Брат Ловер, ты ведь не имеешь к этому никакого отношения?

— Шутка могла бы получиться неплохая, но сейчас не время для шуток, да и ты парень слишком резкий, захочешь, сам выйдешь, не дожидаясь разрешения. Хм, чего это я, ты ведь уже так и сделал, дважды, да? Аха-ха-ха! Давай ко мне в отделение дорог, есть у меня тут пара дел, где такая здоровая наглость, да ещё и поддержанная силой, окажется очень к месту. Пара вольных идущих, которые сумели подобраться к преграде между Мастером и Предводителем, слишком уж зазнались, стали позволять себе лишнее…

Я прервал его:

— Брат Ловер, не кажется вам, что сейчас не место и не время для всех этих рассказов и, вообще, всего постороннего? Сейчас меня занимает только турнир.

— Чем он тебя занимает, если ты пообещал Шандри, что Орден проиграет и не собираешься уничтожать Дизир на ринге?

В голосе Ловера яда бы хватило, чтобы отравить половину участников Дизир, я лишь со вздохом напомнил:

— Это решение принял магистр Ордена.

— И это снова то решение, с которым я не согласен.

Я снова вздохнул и постарался заглушить голос Ловера, выбросить его из головы и больше не пускать туда. Нашёл ведь время.

Впрочем, он тоже, по-своему прав. Смотреть особо было не на что. Точтал выиграл, но сделал это с явным трудом, не сумев подавить своего соперника. Скажем, он оказался лишь немногим лучше и победил лишь за счёт опыта и более сильных техник.

Наш распорядитель боя буркнул:

— Ждём, кого они выставят, нам нужна ещё одна победа, поэтому пойдут или Ирая, или Гилай, потом можно и… Хм, не знаю такого.

Зато я знал.

Использовав техники, на ринге оказался Самум. Судя по парню, который застыл на полпути к рингу, жестам и лицам остальных дизирцев и уже их распорядителя, вышел он, нарушив очерёдность.

— Сегодня я уже не раз видел, как Орден выставлял всё новых и новых участников для турнира. Но так и не увидел того, кого хотел. Я проехал половину Пояса, полагаясь лишь на жалкое подобие следов и обрывки слухов. Но точно знаю, что приехал сюда не зря. Твоя сестра здесь, какие ещё нужны мне доказательства? Римило Мясник, хватит скрываться, спустись и встреться со мной лицом к лицу, взгляни мне глаза в глаза и ответь, наконец, на все мои вопросы.

Я вздохнул и потёр бровь. Как же не вовремя ты выбрал время, Самум. Я рассчитывал ещё с десяток схваток быть Атрием, которого никто не воспринимает всерьёз, затем стать Атрием, которого опасаются, и только в самом конце, когда подберусь к Кетоту, стать Римило. Следом бы и настала твоя очередь. С чего ты потерял терпение и влез в дела Дизир?

— Ну же, Римило! Я не верю, что ты, как твердят на всех углах, пропал по заданию Ордена, я буквально чувствую на себе твой взгляд. Давай, спускайся, бейся за честь Ордена! Это лучший момент, чтобы уладить все наши разногласия!

Наш распорядитель боя мрачно огласил:

— Не будем рисковать, тем более после того, как эти дизирцы снова заводят разговор о Римило. Гилай, давай.

Гилай кивнул, шагнул к рингу, но Самум выкинул в его сторону меч и рявкнул на всю Арену:

— Стоять! Ты не Римило. Я вышел сюда сражаться с ним и только с ним.

Я вздохнул. Видимо, так сильно, что на меня даже обернулись Ирая и один из старших учеников. Похоже, у меня нет выбора. Как неудачно вышло, я ведь почти пуст, и против Самума нельзя использовать мой талант Указов. Он знает о нём, наверняка подготовился защищаться, да и это не то, что мы оба хотим от этой схватки.

Хотя чего мы, вообще, хотим от неё? Чего я от неё хочу? Мне бы просто поговорить, объясниться, а не сходиться с ним сталь к стали под взглядами тысяч людей, на их глазах выясняя наши отношения.

Распорядитель от Ордена недовольно спросил:

— Как всё это понимать? Вы выдвинули участника, мы выдвинули участника. Схватка должна состояться. Дизир, объяснитесь.

— Она и состоится. Самум против Гилая.

Самум тут же рявкнул:

— Нет! Если он посмеет шагнуть на ринг, то я буду биться насмерть и его смерть будет на вашей совести, — набрав в грудь воздуха, заорал. — Римило! Я жду!

Трибуны заворчали, да я и сам недовольно скривился. Как там Ирая сказала? Кажется, стихия коснулась его немного сильнее, чем прочих? Вроде у Самума и стихия не огонь, но он что в прошлый раз вспыхнул буквально на пустом месте, всадив мне кинжал в плечо, что сейчас говорит такие вещи, оборачивая против себя всех — и зрителей, и Орден, и Дизир. Дизир бы, может, и рады убить кого-то из наших, но ведь не так же прямо об этом заявлять.

А выхода нет. У меня нет выхода. Вот он, момент, которого избежать не выйдет.

Я вздохнул ещё раз и снова поднял руку, но в этот раз не для того, чтобы потереть бровь, а к маске, собираясь выйти на ринг как Римило и, скорее всего, проиграть.

И тут раздался новый голос:

— Ха! Похоже,