Колыбельная горы Хого - Елена Кондрацкая

пойла её не убьёт. Мико закашлялась, прикрыв рот рукавом, и вернула Шину бутыль. Он поставил её на место, и они с Кёко отошли в тень сосны.

Янтарь тяжестью лёг на грудь, Мико взяла из рук монаха кагура-сузу и повернулась к Райдэну.

– Я не знаю, как танцевать в паре, – сказала она, усердно расправляя ленты, чтобы не смотреть в изучающие её чёрные глаза.

– Танцуй, как училась, я подстроюсь, – отозвался Райдэн, останавливаясь в шаге от неё. – Движения не так уж и важны, они всего лишь помогают магии делать своё дело, но главное – твои мысли и желание.

Мико выдохнула, собираясь с мыслями, выставила правую ногу вперёд, подняла кагура-сузу над головой. Райдэн взял в руку ленты и отвёл левую ногу назад, выдыхая так же медленно, будто объединяя их дыхания. Мико шагнула вперёд – первое движение танца – и замерла, оказавшись к Райдэну почти вплотную. В груди потеплело, то ли от саке, то ли от его близости, и Мико почувствовала, как искра души потянулась к Райдэну, будто только этого и ждала. Мико поймала его взгляд, и колокольчики зазвенели, подчиняясь её воле. Дальше – разворот и поклон, но Мико не могла двинуться с места.

«Отложить мечи, спрятать клыки и с чистым сердцем ступить на земли любви».

Если она продолжит танец, если закончит его сейчас, то ничего этого не будет. Эйко, монахи, годы одиночества Духа – всё будет напрасно. Ёкаи бросятся пировать в земли людей, те ответят им войной, и снова польются реки крови.

– Ты не обязана, – прошептал Райдэн и печально улыбнулся, истолковав её заминку по-своему. – Если ты этого не хочешь. Я проживу с этой связью, но я не вправе заставлять тебя…

– Нам нужно ещё время. – Мико опустила руку и отступила на шаг, разрушая едва зародившуюся магию. – Мы не можем снять печати сейчас.

– Что? Почему? – в недоумении спросила Кёко.

– Потому что я видела Духа, я видела остров, – обернулась к ней Мико и в голосе её звучала мольба. – Ёкаи хотят убивать. Нобу сказал, что император собирает войска. Если мы снимем печати сейчас, ничего и никого не подготовив, прольётся очень много крови. Прости, прости меня, Кёко, но нам нужно больше времени.

– Больше времени на что? – проговорила та сквозь сжатые зубы, и быстрым, скупым движением смахнула слёзы, в её глазах читались страх и непонимание.

– Найти способ примирить ёкаев и людей. – Мико выпрямилась, с каждым словом обретая всё больше уверенности. – Уговорить императора не начинать войну, усмирить ёкаев, чтобы они не бросились разорять земли людей, как только появится такая возможность. Открыть остров, чтобы мы поубивали друг друга? Разве для этого мы всё затеяли?

– Но Хидэо… – начала Кёко и не смогла закончить, голос её надломился и стих.

– У него ещё есть время… – Мико шагнула ей навстречу, потянулась, чтобы взять за руку, но Кёко отступила, прижав ладони к груди, будто боясь обжечься.

– Недели? Месяц? Ты же не думаешь, что мы решим всё так скоро? – покачала головой она и указала куда-то себе за спину. – А те несчастные, которых мы видели сегодня в храме? Они умирают каждый день! А Дух?

– Дух сможет подождать. Я почувствовала…

– А Хидэо не может!

Повисло молчание. Кёко тяжело дышала и не отводила от Мико полных слёз глаза. Мико тоже смотрела на неё, надеясь, что она поймёт, услышит. Шин коснулся плеча Кёко, но она скинула его руку и метнула взгляд в Райдэна.

– Пожалуйста… – прошептала она. – Просто станцуйте этот прокляˊтый танец.

Райдэн нашёл силы на ласковую улыбку.

– Кёко, мне очень жаль, – сказал он. – Но Мико права. Мы хотели спасти остров от гибели, но если начнётся война… Мы так торопились, что не хотели даже думать о последствиях. Я… чувствовал обрывки того, что Дух показал Мико, и она права, одни ёкаи хотят мира, а другие видят в людях только развлечение и пищу. Я был глуп, пытаясь закрывать на это глаза.

– Война не начнётся, – не сдавалась Кёко. – Мы снимем печати, это исцелит Хидэо, он займёт место отца, и никакой войны не будет.

– Мы не знаем, Кёко, – сказал Шин. – Спасёт ли снятие печатей жизнь Хидэо. А на кону стоят тысячи невинных жизней. Пожалуйста, я прошу тебя, пойми. – Он обхватил её за плечи, и на этот раз она не стала отстраняться. – Мы… я сделаю всё, чтобы Хидэо выжил, продлю его жизнь настолько, насколько смогу, даже если на это понадобится вся моя магия. Слышишь? Посмотри на меня.

Кёко вскинула на Шина полный отчаяния взгляд. Она уже не пыталась сдерживать слёзы, и они блестели на щеках.

– Я клянусь тебе, я сделаю всё, что в моих силах.

– Мы все сделаем, – сказал Райдэн. – Мы не бросим ни тебя, ни Хидэо. Но сейчас – так будет правильно.

Кёко покачала головой и уткнулась лицом в грудь Шину, и он с готовностью принял её в свои объятия. Плечи её подрагивали, но плача слышно не было. Райдэн провёл рукой по лицу, запрокинул голову и выдохнул – он вдруг показался Мико усталым и измождённым, словно всё это время тащил на себе неподъёмный груз, и теперь он стал ещё тяжелее.

– Давайте выбираться отсюда, – сказал он и спрыгнул с острова на ближайший камень.

Мико вернула кагура-сузу в иссохшие руки монаха и низко поклонилась.

Выход из пещеры они нашли не сразу – он скрывался за зарослями лиан, и дальше петлял лабиринтом каменных коридоров. Но волшебный веер чувствовал ветер, и Райдэн уверенно вёл их сквозь кромешную тьму.

Сперва Мико услышала шум водопада, а после впереди замаячил слабый свет. За ними пришли прелые запахи леса и пение цикад. На горном склоне уже светало, и Мико невольно зажмурилась, выбираясь из темноты пещеры. Вход в неё был частично завален камнями, поэтому пролезть можно было только по одному.

Выбравшись, они огляделись. Гора, густо поросшая лесом, с вершины, которую едва можно было разглядеть в тумане, мчался вниз водопад, который Мико видела уже не раз.

– Это гора Хого? – спросила она, испытывая необъяснимую досаду.

– Источник магии, – проговорил Шин, заворожённо глядя на водопад. – Место рождения Сияющей Богини, самое магически сильное место на острове и во всей Хиношиме, ну, конечно…

– Значит, всё это время ответ был так близко, – ухмыльнулся Райдэн. – Кто бы мог подумать. Что ж, по крайней мере, до дома Кёко доберёмся относительно быстро.

– Я исходила здесь всё вдоль и поперёк, – нахмурилась Кёко. – И совершенно точно не помню этой пещеры.

– Скрывающие чары. – Шин показал на высеченные на заваливших вход камнях кандзи. – Монахи знали своё дело.

– Тогда почему сейчас я её