История Польши - Михал Тымовский

Принципиально иная концепция польской национально-освободительной борьбы («ирреденты»{134}), которая по соглашению с габсбургской монархией будет направлена против России, впервые прозвучала из уст Владислава Студницкого. Полный блестящих замыслов, но неумелый организатор и перессорившийся со всеми политик, он, однако, меньше всех принимался в расчет в будущем ходе событий. Инициативу перехватил Пилсудский. После поражения революции 1905 г. он разочаровался в силе рабочего класса и его желании обрести национальную независимость. Именно поэтому Пилсудский обратил свой взгляд на молодежь. ППС — Революционная фракция быстро стала только фасадом, в то время как основную часть времени Пилсудский и его соратники посвящали созданному в 1908 г. тайному Союзу активной борьбы, а с 1910 г. — легальной полувоенной организации «Стрелок» («Strzelec»), которая готовила кадры для предстоящей войны. Этому способствовала политическая инициатива, направленная на создание политического представительства антирусской ориентации и объединявшая представителей партий из польских земель России и Австрии. Эта инициатива нашла воплощение в созданной в 1912 г. Комиссии (первоначально Временной) объединенных партий, выступающих за независимость. Наряду с ППС — Революционной фракцией, ППСД и галицийскими людовцами (после раскола в рядах последних — только ППС — Левицы) в нее вошли и те группы, которые взбунтовались против Дмовского. Именно они создали военизированные польские стрелковые дружины, готовившиеся к участию в будущей войне. Консерваторы взирали на действия Пилсудского со смешанными чувствами. Все их симпатии были на стороне Австро-Венгрии, но они боялись социалистического прошлого Пилсудского и его чрезмерной самостоятельности.

Дмовский не рассчитывал на то, что война приведет к восстановлению независимой Польши. Он хотел объединения всех польских областей под скипетром русского царя. Дмовский вполне логично предполагал, что Россия будет не в состоянии «переварить» столь обширную Польшу с ее многочисленным населением, а потому рано или поздно предоставит ей автономию. Впрочем, помимо политических деклараций и заверений в лояльности будущих польских подданных, он ничем не собирался жертвовать для России. Со стороны же России, по убеждению Дмовского, напротив, в случае начала войны должен был последовать какой-то жест, чтобы заручиться доверием поляков.

У противников России расчет был совершенно иной. В качестве первого пункта в списке польских притязаний рассматривалось создание государственного организма, пусть и не полностью самостоятельного. В рамках этого организма они стремились объединить польские земли России и Австрии, хотя на первое время готовы были довольствоваться только Королевством Польским. Они считали, что даже национально-территориальная автономия, подобная той, которую уже имела Галиция, приблизила бы поляков к желанной цели обретения независимости. Аргументы были самого разного свойства. Для Пилсудского важнее всего была польская государственность. Группы, порвавшие с Национальной лигой, рассчитывали на возможность обретения более благоприятных условий для развития национальной жизни и на предотвращение нависшей над большей частью поляков угрозы утраты национальной самобытности.

Некоторые социалисты из ППС — Революционной фракции и ППСД, а также людовцы напоминали о пользе, которую принесет рабочим и крестьянам уничтожение русского господства и утверждение более демократичных принципов социальной и политической жизни — в той мере, в какой это имело место в Австрии.

И все же значительное число польских политических деятелей и большая часть общества вовсе не желали втягиваться в обсуждение плюсов и минусов той или иной геополитической ориентации. Они отнюдь не стремились к соглашению с тем или иным государством. И самое большее, что делали, — это заявляли о своей будущей лояльности в отношении того государства, в котором предстоит жить полякам. Все ожидали предложений, хотя недоверчиво воспринимали намерения как Берлина, так и Петербурга и отдавали себе отчет в том, что в итоге судьбу Польши определит расстановка сил в Европе. Если проиграет Россия, не оправдаются расчеты Дмовского, если Германия с Австро-Венгрией — потерпят фиаско планы Пилсудского.

Глава XVI

БОРЬБА ЗА ГОСУДАРСТВО

Поляки были готовы к началу войны. Локальный конфликт между Австро-Венгрией и Сербией привел к тому, что 1 августа 1914 г. Германия объявила войну России, и вскоре значительная часть Европы оказалась охвачена войной. Первыми отреагировали на эти события поляки, бывшие противниками России: краковские консерваторы стали добиваться от Вены обещаний создать из Галиции и Королевства Польского третье государственное объединение в составе габсбургской монархии. Попытка, однако, закончилась неудачей. Большего удалось добиться представителям «Комиссии объединенных партий, выступающих за независимость», так как они ничего не требовали, а, напротив, предлагали свою помощь в организации восстания против России, взамен добиваясь от австрийцев разрешения пропустить отряды стрелков на территорию Королевства Польского. Это полностью соответствовало словам Пилсудского о том, что, прежде чем выдвигать какие-либо требования, необходимо продемонстрировать свои силы. «Первая кадровая» рота стрелков перешла австро-русскую границу 6 сентября, и тогда же Пилсудский объявил о создании в Варшаве Национального правительства. С помощью такой уловки он хотел придать большую убедительность предпринятым действиям. Впрочем, она не помогла, так как планы восстания себя не оправдали, и австрийцы утратили к ним интерес. Чтобы избежать расформирования отрядов стрелков и в то же время принудить к сотрудничеству галицийских эндеков, краковские консерваторы и близкие к ним деятели постановили образовать представительство всех политических движений и партий польских земель Австро-Венгрии. 16 августа был создан Верховный национальный комитет (ВНК), а с согласия Вены принято решение об организации польских легионов, в которые вливались отряды стрелков. Взамен Пилсудский согласился на роспуск фиктивного национального правительства.

Галицийские эндеки пытались не допустить вооруженного столкновения с Россией под польскими знаменами и через два месяца вышли из ВНК. Пилсудский также был недоволен ограничением свободы политических движений, но его попытки самостоятельно сблизиться с Германией потерпели неудачу. Как командир первой бригады (вначале первого полка), он стремился к возможно более активному участию легионеров в военных действиях, дабы возродить легенду вооружённой борьбы за Польшу. Первая бригада сражалась в декабре 1914 г. под Ловичем, в мае 1915 г. — под Конарами. Популярности легионов способствовали успехи второй бригады (например, атака польских улан под Рокитной в июне 1915 г., а также длившиеся в течение всего лета 1915 г. бои в окрестностях Раранчи). Пилсудский не имел влияния на ВНК, однако способствовал развитию политической деятельности в Королевстве Польском — на территориях, занятых немцами и австрийцами, и даже в тех областях, которые находились еще под властью русских. Инициатива поляков должна была стать козырем Польши в будущих переговорах с властями Германии и Австро-Венгрии.

Австрийцы, впрочем, не торопились давать конкретные обещания. Главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич уже 14 августа издал манифест, в котором было обещано создание объединенной Польши — «свободной в вере, языке и самоуправлении». Именно этого ожидали эндеки, однако им недоставало официальных заверений русского царя и конкретных изменений в российской политике в отношении поляков. По-прежнему продолжалась политика русификации, тогда как в Галиции поляки пользовались национальными свободами. Поэтому все обещания носили явно условный характер и зависели от победы России в войне и от последующего присоединения к ней польских земель Австрии и Пруссии. В противном случае все могло остаться по-прежнему.

Оснований для энтузиазма у поляков не было. Несмотря на это, большой популярностью пользовались учрежденные с согласия России гражданские комитеты во главе с Центральным гражданским комитетом. Они представляли собой общественно-экономические и благотворительные организации, в которых видели прообраз польского самоуправления. Хуже обстояло дело с политическим представительством. В ноябре 1914 г. был создан Польский национальный комитет (ПНК), в который вошли эндеки и «реалисты». Русские власти отнеслись к нему прохладно, полагая, что целью данного учреждения является требование новых уступок в польском вопросе. В то же время они вовсе не желали излишне подчеркивать и польский характер добровольческого Пулавского легиона, созданного в качестве конкурента легионов, сражавшихся на стороне Центральных держав. Разочарованный, ПНК прекратил свое участие в его формировании.