Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

Фок перевел взгляд на прикрытое тело, гадая, успела ли Саша залезть под покрывало, чтобы проверить это, и вспомнил, как сужались зрачки Фриама под ярким солнцем. А ведь и вправду – вертикальные…

– К чему ты клонишь? – резко спросил Сергей.

– Я, кажется, все поняла, – сообщила Саша и невпопад улыбнулась. Трясло ее при этом так, что удивляло, как она вообще может двигать губами. Порванный когтями комбинезон почти затянулся, но на нем виднелись темные подтеки: гипадера полоснула глубоко, кровь еще сочилась. – Фриам. Людочка. Эксперименты. То, о чем рассказывала Тори… Все сходится!

И Фок вдруг тоже все понял. Про Фриама и про Людочку, и про эксперименты. И даже что неведомая Тори, кем бы та ни была, рассказывала что-то нехорошее. Даже зловещее. Такое, что испортит весь их счастливый финал! Поэтому нельзя было допустить, чтобы Сергей продолжал слушать Сашу. Фок поговорит с ней сам, потом, когда все закончится, а пока все это: Фриам и Людочка, эксперименты и рассказы, должно было остаться за бортом.

– Она в шоке, вот и несет всякий бред, – перебил Фок, вставая между Сашей и братом. – Давай сферу!

Сергей послушно отдал, но выхватил, едва рубка вновь окрасилась водными переливами.

– Погоди, – он с нажимом растер голову и встряхнул ею. – Темно просто стало и… Сейчас…

– Ты же не словишь приступ, да? – нервно уточнил Фок, готовясь ловить его, если что. – Смотри на свет, мне помогает.

– Знаю, мне тоже… – Сергей сосредоточенно уставился на световые полосы. – Кружат, заразы… И папаши, как назло, нет.

– Ничего, – заверил Фок, надеясь, что не выдает себя дрожью в голосе. – Недолго им осталось, потерпи. Давай я начну, а ты смотри на свет. А еще лучше – в коридор выйди, я и сам тут справлюсь.

Сергей помотал головой (вот упрямец!) и молча протянул сферу. Сама проекция не была источником света, но накладывалась так, что казалась им. Блики над головой пронзали «толщу» воды, будто настоящим солнышком.

– Итак, – выдохнул Фок, машинально провожая взглядом крупную пеструю рыбину. – Прежде, чем мы начнем, я хочу предложить компро… Не смотри туда!

– А? – Сергей вздрогнул и отвел взгляд от скрытого толстовкой тела. – Мне показалось…

– Сосредоточься!

– Да, сейчас…

Он с нажимом потер лоб, продышался… и его глаза будто магнитом снова притянуло к Людочке. Фок схватил его лицо и силой повернул к себе, расцарапав щеку зажатым в руке камнем.

– Хватит туда смотреть!

– Она не бессмертная, да? – вдруг сглотнул Сергей.

Фок не знал, что ответить. Вернее, знал, подозревал, но отвечать так однозначно было нельзя. Когда Саша, просидевшая в ступоре несколько минут, отмерла и пошевелилась, вздрогнули оба: померещилось, что это двинулась Людочка.

– Сережа, – взмолился он, – мы не будем сейчас об этом думать! Нам нужно избавить тебя от теней, а потом обсудим все, что хочешь. Я… А, к черту! Что ты хотел сделать? Давай быстрее!

На компромиссы не осталось времени.

– Люди. Найди людей, – приказал Сергей и пробормотал что-то, явно обращаясь к теням.

Фок не меньше минуты соображал, как выйти из меню озера. Интерфейс, если это слово тут вообще применимо, у терральтера был непривычный. Оказалось, что нужно потянуться наверх – «вынырнуть». Снова оказавшись «на суше», Фок случайно прошел выше, чем надо, и, добравшись таким образом до «космоса», раскрутил планету, пытаясь найти на ней очертания городов. Но характерной засветки нигде не было: то ли терральтер ее не показывал, то ли населяющая планету раса еще не строила крупных поселений.

– Не делай этого, Фок! – вдруг подала голос Саша, заставив его палец дрогнуть над какой-то равниной.

– Заткнись! – рявкнул на нее Сергей.

Фок сменил тактику. Теперь он приближал рандомные участки поверхности, надеясь наткнуться на какую-нибудь деревушку.

– Где озеро, которое ты мне показывал? Возле него, кажется, кто-то живет…

– Вот, вот здесь.

– Ага…

– Остановись, Фок! – жалобно простонала Саша. – Пожалуйста, не надо!

– Последний раз предупреждаю! – угрожающе процедил Сергей. – Еще слово, Саша – и ты труп! Мне сейчас уже все равно.

Фок нашарил наконец то самое озеро и, осмотревшись, действительно нашел вдалеке забавные маленькие домики. Идти к ним не пришлось – хватило пристального взгляда, и «планета» будто провернулась, а домишки оказались совсем рядом, радостно скакнув навстречу. Дверка в одном из них распахнулась и выбежали маленькие, ему по пояс, существа.

Сперва Фок облегченно выдохнул: все будет проще, чем он думал! Эти «люди» больше на зверей похожи! Но потом присмотрелся и понял, что все хуже, гораздо хуже, чем он боялся.

Это были детеныши.

Фок зажмурился, чувствуя, что время будто замедлилось, ожидая его решения. Опять ненавистный выбор, от которого никуда не деться! На одной чаше весов жизнь брата, на другой – чужие, но уже готовые обернуться ночными кошмарами. Все может закончиться прямо сейчас, но станет ли это избавлением? Или, наоборот, утянет их обоих в черный омут, из которого уже не будет выхода?

Детеныши резво пробежали из одного домика в другой и снова скрылись, понятия не имея, что за ними наблюдает…

– УБИЙЦА! – Фок подскочил и против воли сгорбился. В отличие от тени, Саша не шипела, а орала на срыве, но это слово звучало противно в любом исполнении. – Дети, Фок! Это же дети! Ты убьешь детей?!

Обернулся он вовремя: Сергей вскинул бластер, почти не глядя прицелился и выстрелил. Сбить его руку Фок успел в последний момент и нарвался на оплеуху. Сергей попытался вырвать бластер, но Фок вцепился намертво.

– Хватит! Прекрати! Остановись!

Бластер Фок все-такие отвоевал, и взбешенный Сергей толкнул так, что Фок плюхнулся на спину, не удержавшись на ногах, выронил и оружие, и сферу. Домики исчезли, снова явив белые стены рубки. Лицо Сергея было почти такого же цвета от гнева.

– Не смей мне мешать!

– Так успокойся!

– Она меня довела!

– Никто тебя не трогал, она обращалась ко мне! И она права! – Фок набрал полные легкие воздуха (те болезненно кольнуло после всех сегодняшних испытаний) и выпалил то, что так давно просилось наружу: – Я НЕ ХОЧУ УБИВАТЬ!

Саша всхлипнула и забормотала что-то невразумительное, но Фок смотрел только на Сергея, который, казалось, разом выцвел.

Он долго не признавал это, бегал от этого, но факт оставался фактом: однажды Фок уже убил человека, и ни к чему хорошему это не привело. Мир не стал чище без Капы, добро не одержало верх. Фок даже удовлетворения не чувствовал, только подспудное желание как-то себя оправдать: переложить вину на кого-то другого, убедить себя, что поступить так вынудили обстоятельства. Он не хотел переживать это снова. Правильный путь всегда дольше и труднее, зато