Полудемон. Король Алекс - Галина Гончарова

Несостоявшегося тестя я в последний путь не провожал, у меня поважнее дела были.

Устроить смотр войскам, повесить шестерых генералов и десятка два полковников, я уж молчу про интендантов… по итогам проверки осталось два не повешенных. Остальных пришлось…. да, пришлось. Я б и этих двух повесил, но они успели сдать награбленное и покаяться.

Зато и десяти дней не прошло, как в войсках появилось новое обмундирование, сапоги, телеги, лошади, оружие…

А там и ответ из Теварра пришел.

Матирель Ратаверский объявлял мне войну.

Удивлен я не был, чего уж там. Не признает же его величество свою вину? Да никогда! Это ж признать, что в твоем королевстве чернокнижники развелись, впустить туда Храм…

Короче — кто признал ссебя виноватым, того со всех сторон бить и будут. Разумеется, я тут же отписал в Риолон. Мол, так и так, идем врага воевать, не поможете ли людьми?

Дарий тут же ответил, что обязательно поможет, как только, так и сразу! Для соседа ж ничего не жалко! Ну, реальной помощи я и не ожидал, зачем Дарию дергаться? Подождет, пока мы с Теварром друг друга измотаем — и добьет победителя.

Мне тоже помощь была не нужна. Я собирался воевать иными методами.

А войско…

Ну, что ж. Будет повод прогуляться, повесить еще интендантов, устроить смотр войскам…

Кто будет управлять в Раденоре?

Да, кто будет управлять в Раденоре….?

— Алекс, ты не можешь так поступить!

— тетушка, а что вы имеете против Моринаров?

— Ну… Твой дядя никогда бы так не поступил….

— Мир его праху, — я ханжески возвел глаза к небу.

Завтра войско выступало в поход. На время моего отсутствия, регентом оставался отец Рене Моринара — герцог Анри Луис Моринар. Он мне клятвенно обещал за это время провести ревизию в казначействе и по возвращении (только вернитесь, ваше величество!) предоставить проскрипционные списки.

Разумеется, Абигейл была не в восторге. Нет бы оставить ее отца — или ее саму…

Ее — нельзя, беременная ж. Его…

А его тоже нельзя! Мне же он не тесть, да и вообще, так нагружать пожилого человека, члена… ну, почти члена королевской семьи!

Брата?

Да он с моей охраной справиться не может! Меня тут едва не убили, а он!

Это что получается, не справился со своими обязанностями — иди на повышение? Так дело не пойдет! Я не согласен!

Это что ж у меня начнется по стране? Всяк дурак канцлером стать захочет? Да, тетушка, не всяк. Но ведь дурак!

Абигейл кривилась, шипела, но крыть было нечем. Разве что потребовать в ультимативной форме…. но — не действовало. Я ведь не Рудольф. Тот ее семейку до смерти возил, а на меня где сядешь — там и лежать останешься.

Так что ушла тетушка несолоно хлебавши. Злая, раздосадованная, но зато провожаемая со всей возможной почтительностью. А то как же! Мы ж одна семья, вы да я…

Томми оставался в этот раз дома. Рене собирался помогать отцу. Я же…

Я готовился.

Мой дворец — моя крепость. И я защищал его.

Насыщал призраками, точно зная, что Абигейл будет плести заговоры. Устанавливал ловушки, чтобы никто не влез в сокровищницу или мои покои. Проклятие — хорошая штука…

А с собой…

Я точно знал, что надо взять с собой.

Ритуальный кинжал, черные свечи и заранее выполненную на большом плаще пентаграмму вызова.

Войско маршировало по дорогам.

Все холопы и служители благословляли нас на священную войну с супостатом. С другой стороны к границе двигался Матирель. Вел войско.

Договориться миром он и не пытался, да я бы и не принял договора. Ни к чему.

Уже в дороге меня догнало письмо от Рика. Меня любили, мне передавали приветы, Анри был очень рад и благословлял продолжать, Марта писала, что душа моей матери ликует…

Рене тоже писал.

Возмущался выходкой свояченицы и одобрял мой план. Гарантировал, что ребенка они воспитают — и никто ничего не узнает. Касси, по его словам, согласилась на все. Впрочем, вразумлять Карли он не предлагал, только писал, что рано или поздно мне так же повезет, как и ему. Найдется и для меня своя Касси, она обязательно где‑то есть…

Я был благодарен учителю за сочувствие, но осадок оставался. Все еще болело внутри… смогу ли я хоть кому‑то довериться?

Вряд ли.

Сейчас главным для меня была разведка. И она не подвела.

Войско теваррцев было в двух днях пути от нас. Больше двадцати тысяч человек, конница, пехота — и эти против наших пяти тысяч. Больше я брать просто отказался.

Люди погрустнели, умирать никому не хотелось. Я утешать людей не стал, просто сказал, что будем драться. Естественно, мы встали лагерем в удобном месте. А что?

Лично я не собираюсь идти вперед с риском наткнуться на чужое войско, когда им будет удобно. Пусть они приходят, а мы их бить будем.

Генералы (свеженазначенные и еще не пришедшие в себя от таких милостей) согласились — и войско принялось разбивать лагерь.

А я пожаловался на головную боль, приказал меня не беспокоить и отправился в палатку.

Чтобы спустя десять минут уйти оттуда.

Взять ритуальные принадлежности — и исчезнуть. Мне предстояло добраться до чужого войска до середины ночи…. кого я вызвал себе в помощь?

Разумеется, Ак — квира.

Демон приходит практически сразу, забыв, что на дворе вечер, голый череп довольно скалится.

— Рад тебя видеть, некромант.

— Поработаешь, нечисть?

Не зло, нет. Но… нечисть ведь! Ак — квир понимает, что я не желаю его оскорбить — и продолжает скалиться. Потом без приказа приносит клятву и я вспрыгиваю ему на спину. Мы мчимся к теваррскому войску.

В лагере противника тихо и спокойно. Два дня пути — не то расстояние, которое можно преодолеть внезапно и обрушиться на противника. Что б и не отдохнуть?

Не долго думая, я выбираю подходящую полянку и расстилаю на ней плащ. Прибиваю к земле метательными ножами, чтобы не собирался в складки и не портил рисунок. Расставляю черные свечи.

Вот так.

Теперь…

Да, самое неприятное. Для некоторых ритуалов нужны жертвы. Придется наловить. С другой стороны, теваррцев двадцать тысяч, мне нужно пять человек — не справлюсь?

Должен. Обязательно кто‑то пойдет по нужде, или часовых наловлю…

Так, собственно, и вышло.

Трое солдат, решивших в недобрый час удобрить кустики, даже не поняли, когда я их оглушал. Долго ли?

Дать по голове, спутать руки и ноги заботливо прихваченной веревкой, взвалить на Ак — квира…

Шум?

Да кто услышит демона в лесу, когда тут рядом двадцать тысяч человек?

Перед часовыми, вконец обнаглев, я явился в своем истинном облике.