Реликварий - Линкольн Чайлд

– …злодеяния, невиданные в нашем городе! – говорила миссис Вишер. – Сейчас, пока мы с вами беседуем, по меньшей мере дюжина моих лучших друзей страдает на больничных койках. И одному лишь Богу известно, сколько ещё достойных людей получили увечья. Я обещаю вам, как уже обещала мэру, что на город обрушится ливень судебных исков. Ливень, мистер Хорлокер!

– Миссис Вишер, – предпринял героическую попытку шеф, – мы получили сведения, что молодые люди из числа участников демонстрации первыми инициировали беспорядки…

Но миссис Вишер его не слушала:

– И когда все это закончится, когда парк и улицы города будут очищены от грязи, мусора и обломков, наша организация сделается сильной как никогда. Если мэр испугался нас сегодня, завтра он будет трепетать в десять раз сильнее. Смерть моей дочери стала той искрой, которая зажгла пламя нашего священного дела. От этого гнусного нападения на нас и на наши свободы запылает небывалый пожар! Не рассчитывайте, что…

Хейворд отошла, решив, что сейчас, видимо, не самое лучшее время для разговора с шефом. Кто-то потянул её за рукав. Обернувшись, она увидела Карлина. Ни слова не говоря, он показал через Эспланду в сторону Большой лужайки.

Хейворд посмотрела – и застыла на месте.

Большая лужайка превратилась в поле боя. В адском, мерцающем свете многочисленных маленьких костров, которыми стали урны, группы людей сталкивались и расходились, наступали и отступали, чтобы тут же атаковать вновь. В отблесках пламени было видно, что некогда ухоженное, похожее на ковер из травы поле, превратилось в свалку мусора. Темнота и грязь не позволяли определить, кто из сражающихся бездомный, а кто – законопослушный налогоплательщик. С запада и востока от лужайки в два ряда стояли полицейские автомобили. В дальнем углу сбились в кучку несколько элегантно одетых людей – все, что осталось от элиты движения “Вернем себе наш город”. Они, видимо, сообразили наконец, что полуночное бдение на Большой лужайке скорее всего не состоится. От периферии лужайки к центру медленно продвигались отряды полиции и Национальной гвардии. Защитники правопорядка работали дубинками, разгоняя дерущихся. Тут же производились и аресты.

– Во дерьмо! – выдохнула Хейворд. – Туда их…

Карлин изумленно поглядел на неё и неодобрительно кашлянул.

За их спинами вдруг началось активное движение. Обернувшись, Хейворд увидела, как удаляется изящной походкой миссис Вишер. Она шла, гордо подняв голову во главе небольшой группы сторонников и телохранителей. За ними тоскливо плелся Хорлокер. Шеф полиции смахивал на боксера после двенадцати очень неудачных раундов. Словно в поисках опоры, Хорлокер тяжело прислонился к стене Замка.

– Кончили они наконец заливать в Резервуар этот – как его там? – слегка восстановив дыхание, спросил он.

– Тиоксин, – подсказал хорошо одетый человек с портативной рацией. – Да, закончили. Пятнадцать минут назад.

Хорлокер ввалившимися глазами смотрел на присутствующих.

– Почему, черт побери, мне ничего не докладывают? – Он заметил Хейворд. – Ты, значит, здесь! – пролаял он. – Как тебя там? Харрис?

– Моя фамилия Хейворд, сэр. – Она шагнула вперед.

– Не имеет значения. – Хорлокер оттолкнулся от стены. – От д’Агосты что-нибудь слышно?

– Нет, сэр.

– А от капитана Уокси?

– Нет, сэр.

Плечи Хорлокера снова поникли.

– Боже Всемогущий, – прошептал он, глядя на часы, – до полуночи всего десять минут. – Он повернулся к стоящему справа офицеру:

– Какого дьявола они все ещё там? – Шеф указал на Большую лужайку.

– Когда мы пытаемся их разогнать, они рассыпаются, чтобы тут же собраться в другом месте. И к хулиганам постоянно прибывает подкрепление – множество людей просачивается через ограждения. Без слезоточивого газа справиться будет очень трудно.

– Так какого же черта вы его не применяете?

– Согласно вашему приказу, сэр.

– Моему приказу? Люди Вишер давно ушли, идиот! Полей их газом. Немедленно!

– Есть, сэр!

По парку раскатился низкий гул. Казалось, он исходит из самого центра земли.

Хорлокер снова ожил. От радости он даже подпрыгнул:

– Вы слышали?! Это взорвались заряды! Проклятые заряды!

Копы, обслуживающие радиоаппаратуру, вяло зааплодировали. Карлин бросил на Хейворд недоумевающий взгляд:

– Заряды?

– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Интересно, чему они так радуются, сидя по уши в дерьме?

Затем, словно повинуясь неслышимой команде, все повернулись к Большой лужайке. В открывшейся перед ними сцене присутствовала какая-то извращенная, противоестественная привлекательность. До них долетали крики и вопли настолько мощные, что казалось, будто они несут с собой звуковой удар. Из общего рева то и дело выделялись отдельные звуки: проклятия, крики боли, удары…

Внезапно из самых недр парка донесся странный вздох. Казалось, будто само основание Манхэттена проваливается под землю. Поверхность Резервуара, обычно спокойная, как мельничный пруд, вдруг пришла в движение. По водной глади пробежала мелкая рябь, в самом центре забулькали пузырьки воздуха.

В командном пункте установилась полная тишина. Все взгляды обратились к Резервуару.

– Волны, – прошептал Карлин. – В Резервуаре Центрального парка, будь я проклят!

Резервуар издал низкий, похожий на отрыжку звук, за которым последовал угрожающий рев водного потока, с неимоверной силой устремившегося в недра Манхэттена. Сквозь шум драки до Хейворд донесся глухой гул: потоки воды начали заполнять подземные галереи и давно забытые тоннели.

– Слишком рано! – крикнул Хорлокер.

Хейворд не сводила с Резервуара глаз. Уровень воды начал снижаться – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. В отраженном свете полицейских прожекторов и многочисленных костров Хейворд увидела обнажившиеся стенки Резервуара. Вода бурлила и пенилась, увлекаемая в гигантский водоворот.

– Остановись, – прошептал Хорлокер.

Уровень воды неуклонно снижался.

– Ну прошу же, остановись, – бормотал шеф полиции, неотрывно глядя на север.

Резервуар изливался все быстрее. Внезапно гул начал стихать, волны заметно уменьшились. Вода успокоилась, сброс пошел медленнее. На командном пункте стояла мертвая тишина.

Хейворд с изумлением увидела, как с севера в Резервуар полилась вода. Вначале это были отдельные струйки. Затем струйки слились в ручеек, который через несколько мгновений превратился в ревущую многоводную реку.

– Вот сукины дети! – прошептал Хорлокер. – Все-таки они сделали это.

Все выходы внизу были запечатаны, и сброс прекратился. Но вода с севера продолжала прибывать. Ее уровень начал подниматься. Водопад изливался в Резервуар с нарастающей мощью. Вскоре волны уже бились о кромку брега. Еще мгновение – и вода хлынула через край.

– Господи! – выдохнул Карлин. – Теперь им всем придется поплавать.

Массы воды, перелившись через край Резервуара, хлынули в темноту парка, заглушая шум драки гулом, шипением и плеском. Хейворд застыла в ужасе и восхищении. Резервуар напоминал сейчас гигантскую ванну, в которой забыли закрыть кран. Вода смыла груды свежевыкопанной земли и понесла мутную взвесь между невысоких деревьев. Хейворд казалось, что она видит большую реку – спокойную, неторопливую и неудержимую. И река эта текла в сторону низины – к Большой лужайке. На смотровой площадке Замка Бельведер царило напряженное ожидание. Темный, поблескивающий поток, невидимый для участников драки, приближался к полю боя. Когда он достиг дерущихся, шум схватки заметно изменился: в нем появилась какая-то странная неуверенность. Группы сражающихся вначале рассыпались, потом снова собрались, снова рассыпались. Вода хлынула на поляну, и вся толпа с дикими воплями бросилась искать спасения. Некоторые полезли на деревья, большинство же, в панике давя упавших, неслось к ближайшим выходам из парка.

А вода все прибывала.

Она заливала площадки для игры в бейсбол, гасила костры, валила наземь мусорные урны. С громким бульканьем вода ворвалась в театр Делакорт, окружила и поглотила Черепаший пруд и плескалась уже у подножия Замка Бельведер. Вскоре шум воды начал стихать. Новорожденное озеро успокаивалось. На его поверхности дробились яркие блики. Бликов становилось все больше и больше. Вода успокаивалась. Вскоре озеро превратилось в зеркало, в котором отражались тысячи звезд.

На командном пункте стояла тишина. Все были заворожены грандиозным зрелищем. Затем раздался общий радостный вопль. Наполнив помещения и башни Замка, вопль вознесся в ясное ночное небо.

– Жаль, что мой старик всего этого не видит, – ухмыльнулась Хейворд, поворачиваясь к Карлину. – Он бы сказал, что это все равно что вылить ведро воды на собачью свадьбу. Держу пари на сколько угодно долларов, что именно это он бы и сказал.