Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История

Итак, прекрасно разработанная операция по ликвидации укреплений красных на Днепре и выход на большую дорогу, после блестящего начала, должна была оборваться. Теперь мы стояли лицом к лицу со всеми освободившимися силами Польского фронта и уже направленной в наш тыл конницей Буденного. Сложилась грозная для нас обстановка. Назревал финал борьбы за Крым и нашу участь.

Повернутые с направления на Апостолово и Александровск, мы на рассвете подверглись фланговому удару красных со стороны Екатеринослава. Наша колонна спешно разворачивалась и вливалась в бой. Красные стойко держались, но все же принуждены были отойти и открыть дорогу к понтонным мостам у Хортицы, куда мы прибыли ночью и переправились на восточный берег Днепра, это совпало с неуспехом 2-й армии генерала Драценко, потерпевшей его в бою на переправах, и со смертью генерала Бабиева, вдохновителя всей операции и кумира кубанских казаков.

Сильный противник глубоко вклинился в нашу территорию и перешел в наступление на перешейки Чонгар и Перекоп. Корниловская дивизия спешно была переброшена в район Верхнего Рогачека. Здесь разыгрались упорные бои; мощную поддержку оказывала 6-я батарея, двигаясь непосредственно за цепями своих ударников. Без похвальбы можно сказать, что малые потери и быстрота наступления достигались работой батареи на своем участке. 52-я дивизия красных опять была отброшена, но нам не удалось занять мост на переправе ввиду движения противника в нашем тылу, отрезавшего нас от перешейков. Теперь уже Буденный, со своей многочисленной конницей, развернул свои силы против нас. Двое суток мы под натиском красных отходили к перешейкам, и чем ближе мы были к перешейкам, тем все напряженнее становились бои, уже в районе Аскания-Нова, и движение противника обозначилось с тыла, где красные успели захватить Чонгар и подойти к Перекопу.

Мы находились в полном окружении, однако дух наш не был сломлен и особенно проявился под селениями Михайловка и Отрадная. Здесь закончилось наше тактическое окружение. Стоя всю ночь в цепи своих ударников, батарея наблюдала конницу врага, обозначавшую себя многочисленными кострами на всем многоверстном фронте. Мы с нетерпением поджидали красных, готовые принять их на картечь, а пехота — пулеметным огнем, но так до утра и не дождались. Предчувствовали красные, что их ждало в такой попытке…

Утром мы начали отход и здесь соединились с могучей дивизией дроздовцев. Двумя мощными колоннами по целине мы двигались к Чонгару. Этой картины забыть нельзя: спокойно идут в сомкнутых колоннах Добровольческие полки, а параллельно идут развернутые лавы красных, они даже не пытаются атаковать с близкого, около полутора километров, расстояния, только их станковые пулеметы на тачанках и одиночные орудия обстреливают наши колонны, но стрельба малодействительна и сразу прекращается огнем наших, перекатами действующих батарей. Наш огонь губительный. К обеду преследующая нас конница исчезает, и мы свободно продолжаем свое движение.

Ночью в селении Ново-Михайловка мы неожиданно для красных атаковали их на ночлеге. Почти полностью буденновская бригада 1-й конной дивизии была уничтожена. Батарея приобрела около 30 лошадей, отбитых у бежавших в панике красных. Этим ударом мы открыли себе дорогу на Чонгар, куда к ночи следующего дня прибыли и вошли в Крым. Мало хорошо задумать план нашего уничтожения, но надо было проявить исключительную доблесть, а ее не хватало перед противником, не знавшим тактического поражения. Русская Армия отошла, вполне сохранив свою боеспособность и готовая устоять в обороне Крыма, но обстоятельства складывались не в ее пользу, и, уступая року, пришлось испить горькую чашу изгнанничества.

События развивались так: Корниловская дивизия спешно была направлена вдоль Сиваша на Перекоп, для смены частей 2-го корпуса генерала Слащева. Ветреная, морозная стояла погода во время перехода, и она стала грустной прелюдией ко всей дальнейшей трагической борьбе за Крым. Днем спешно происходила смена частей, а к вечеру дня смены Дроздовская дивизия, оборонявшая Сиваш, была атакована значительно превосходящим силами противником. Для ее поддержки Корниловская бригада отправила четыре батареи под командой командира 6-й батареи. Помощь наша пришла поздно, когда враг на замерзшем Сиваше развернул свои силы и обошел дивизию с правого фланга. Наш огонь с фронта остановил противника, но не повлиял на общую обстановку, и ночью нам пришлось отойти на Юшуньские позиции.

Горсточки корниловцев заняли свои позиции, поджидая спешившие пополнения, отставшие и задержанные общим сдвигом фронта. 6-я батарея заняла позицию в центре боевого расположения, между 1-й и 2-й линиями укреплений. Стояла пасмурная погода конца октября. Красные долго не появлялись, и только к 12 часам дня обозначилось их наступление. Фронтальная атака была легко отбита. Тогда, сковывая нас с фронта, красные начали обходить с левого фланга, около 2 рот их вышло на лед залива, батарея на прицеле 20 смела наступающие цепи. До самой темноты батарея вела столь интенсивный огонь, направляя ее по видимым участкам боя, что к концу дня осталась с одним орудием, остальные три были отправлены в починку, так как все оттяжки или поломались, или погнулись, чего не могло случиться с нашей материальной частью, а французская, и к тому же старого образца, каковой была вооружена батарея, не могла выдержать такого напряжения огня. Горы расстрелянных гильз свидетельствовали о колоссальной работе и интенсивности стрельбы.

К сожалению, в самые решительные моменты боя отсутствовали все орудия, и без преувеличения можно сказать, что противник в этом случае был бы обескровлен. Усилия противника все же увенчались успехом на правом фланге, где ему удалось овладеть окопами, которые, за неимением резервов, остались в руках красных. Пополнение не успело подойти. Отдан был приказ об отходе, и в момент взятия «посадки» неприятельская граната упала рядом с орудием и оторвала ноги старшему фейерверкеру Кудрявченко. В этот трагический момент умиравший воин просил подойти командира и напутствовать его. Командир его обнял и прочел над ним молитву. Ушел христолюбивый воин в селения праведных, а батарея влилась в отходящую колонну. Опять судьба обратилась против нас, но в этот раз — фатально, приведя нас к исходу…

Дорога на Севастополь сопровождалась горьким раздумьем, надо было призвать духовные силы, чтобы не потерять воли к перенесению новых испытаний, покрытых мраком неизвестности. В тяжком размышлении мы подошли к Трем Обломам и остановились на ночлег. Здесь были собраны все остатки дивизии со своей артиллерией. Усталые и морально разбитые, после короткого ужина стали укладываться на полу избы, причем командир батареи отдал приказание