100 ВЕЛИКИХ МОНАРХОВ - Константин Рыжов

В 1872 году Тунчжи женился на девушке по имени Алутэ, обладавшей независимым и решительным характером. В 1873 году Цыси внешне устранилась от государственных дел. Она увлеклась разведением цветов и шелковичных червей, забавлялась с собаками и кошками. Однако император не решался ничего предпринимать, не испросив прежде её согласия. Фактически он выполнял только формальные обязанности. Все нити управления по-прежнему находились в руках его матери. С сыном у Цыси не было проблем, но невестка вызывала у неё всё больше беспокойства. Алутэ считала себя полноправной императрицей и смело бросила вызов свекрови, которая медлила расставаться с верховной властью. Между ними то и дело происходили ссоры. Чтобы расстроить союз сына с невесткой Цыси молчаливо поощряла его разгульный образ жизни. Результаты этого не заставили себя ждать. Вскоре на теле Тунчжи обнаружили страшные сифилитические язвы. Он был смертельно болен. Алутэ дни и ночи проводила у постели больного. Незадолго до своей кончины Тунчжи собственноручно написал указ, заверенный императорской печатью, в котором объявлял Алутэ регентшей. Вездесущие евнухи тотчас донесли об этом Цыси. Она явилась в комнату умирающего, отобрала у него указ и тут же сожгла его. После этого Цыси с силой ударила Алутэ по лицу. С этой минуты её судьба была предрешена.

В январе 1875 года, в возрасте 19 лет, Тунчжи умер. Он не оставил наследника, и Цыси объявила его преемником племянника Сяньфэна - четырёхлетнего князя Цзайтяня (он был сыном великого князя Чуня и младшей сестры Цыси Дафэн). Этот ребёнок и стал императором Гуансюем. Тотчас от его имени был обнародован указ, вручавший регентство вдовствующим императрицам Цыань и Цыси. Что касается Алутэ, то ей был отправлен приказ покончить жизнь самоубийством. Молодая женщина умерла в страшных мучениях в марте 1876 года, приняв большую дозу ртути. Официально было объявлено, что она скончалась от печали по безвременно ушедшему супругу.

Гуансюй оказался худеньким, болезненным, капризным и балованным мальчиком. В 1889 году он официально принял бразды правления, но продолжал относиться к Цыси с подобострастием. Укоренившееся в нём с детства чувство боязливой робости по отношению к тётке сохранилось и в дальнейшем. Хотя Цыси официально отстранилась от дел, это ничего не изменило в сложившемся положении вещей, и она продолжала оставаться полноправной правительницей Китая. По каждому делу император запрашивал мнение Цыси и делал всё в соответствии с её указаниями.

Частная жизнь Цыси тщательно скрывалась от подданных, но с течением времени её подробности стали широко известны. В описании современников образ императрицы выглядит достаточно неприглядно. Сообщают, что Цыси была неразборчива в средствах, пренебрегала всякой пристойностью и часто давала волю страстям. Её обвиняют в том, что она вела разгульный и даже распутный образ жизни. Спустя несколько месяцев после смерти императора Сяньфэна главный евнух Ли Ляньин, внимательно наблюдавший за поведением своей повелительницы, обнаружил, что её стали интересовать эротические книги и непристойные театральные представления. Ли Ляньин сделал вывод, что Цыси нужна интимная жизнь и решил помочь ей в этом. Он пригласил во дворец красивого юношу Яо Баошэна, который зарабатывал на жизнь пением и рассказами в дешёвых ресторанах. Его научили хорошим манерам и под видом врача приблизили к императрице. Яо Баошэн «лечил» государыню тем, что читал ей книжки с любовными историями и рассказывал о случавшихся в пекинских ресторанах эротических сценках. Это возбуждало горячую натуру Цыси. Кончилось всё тем, что вдовствующая императрица забеременела. Когда стало неудобным показываться на виду у любопытных глаз, Цыси уединилась в личных покоях. Вскоре она родила мальчика, которого поспешили незаметно удалить из дворца. Ведь если бы раскрылось, что Цыси смешала свою благородную маньчжурскую кровь с простонародной китайской, ей бы этого не простили. Яо Баошэна снабдили большой суммой денег, отправили в родную провинцию и пригрозили, чтобы он держал язык за зубами.

В дальнейшем подобные истории повторялись ещё несколько раз. Впрочем, Цыси никогда не позволяла любви овладеть её сердцем. Фавориты были ей милы лишь в минуты необузданной оргии, и потому они разделяли с ней только ложе, но не власть. Некоторые из них поплатились за эту высокую честь жизнью. Так, в 1881 году любовником Цыси был необычайно красивый молодой актёр Ян Юэлоу. Он часто проводил ночи в покоях вдовствующей императрицы, но знали об этом только особо доверенные евнухи. Однажды сорегентша Цыань неожиданно появилась в спальне Цыси с намерением о чём-то с ней посоветоваться. Она не застала там Цыси, но увидела на её ложе спокойно лежащего Ян Юэлоу и быстро удалилась. Вернувшись, Цыси узнала о посещении Цыань. Это могло кончиться скандалом, ведь её, правительницу Китая, застали с любовником, что означало грубое нарушение заветов предков. Она решила, как всегда в подобных случаях, действовать незамедлительно. Цыси приказала Ян Юэлоу встать с постели, заметив при этом, что Цыань может скоро вернуться. «Поэтому, - продолжала императрица, - тебе лучше всего скорее удалиться. Здесь, на моём столе, находится прекрасный сок. Выпей его и отправляйся домой». Послушный фаворит сделал так, как она велела. Вернувшись домой, он умер в страшных муках. Оказывается, в чашке с соком, который ему предложила Цыси, находился разведённый мышьяк.

Этот случай был далеко не единственным. Цыси часто избавлялась от неугодных людей с помощью яда. В 1891 году в возрасте 45 лет неожиданно умерла императрица Цыань. Современники были уверены, что она отравилась сладкими лепёшками из отварного риса, которые ей прислала Цыси. С этого времени та сделалась единственной регентшей. В мае 1898 года скончался председатель Верховного императорского совета великий князь Гун. Новым председателем императрица провозгласила своего ближайшего фаворита Жун Лу (по некоторым источникам, он находился с Цыси в интимной связи). Жун Лу был верным слугой императрицы во все годы её правления и не раз приходил к ней на помощь. В том же году Цыси потребовала у безвольного Гуансюя, чтобы он вновь провозгласил её регентшей, и отобрала у него императорскую печать. Сделавшись и де-факто, и де-юре полноправной правительницей Китая, она уже не просила совета у сановников, а приказывала в резких, повелительных выражениях.

Привычки и манеры Цыси были воистину царскими и в них никогда не было даже намёка на вульгарность. Всю жизнь она питала страсть к изысканным блюдам, изысканным нарядам и украшениям. В особых комнатах дворца хранились 6 тысяч коробок с её драгоценностями. Наряд Цыси подчёркивал её несравненное богатство, знатность, блеск и тонкий вкус. Она любила одеваться в дорогостоящий халат и носила накидки, расшитые жемчугом. Голову её украшала причудливая причёска с обилием наколок. Жёлтый цвет (являвшийся, как известно, символом императорской власти) ей определённо не нравился (она считала, что её лицо сливается с жёлтым фоном), и она надевала жёлтый халат только во время официальных церемоний. Для повседневной носки императрица имела более 300 платьев-халатов. Каждый из них был отделан жемчугом и нефритом.

Цыси обожала цветы, особенно белый жасмин. Её личные апартаменты, тронные залы, театральная ложа были щедро украшены всевозможными цветами. На её причёске в любое время года красовались живые цветы. Настоящей страстью Цыси являлся театр. Она знала всех знаменитых актёров Пекина и не пропускала ни одного популярного театрального зрелища. Артисты должны были по несколько раз играть в императорском театре полюбившиеся ей пьесы. Ещё одним постоянным развлечением императрицы было плавание по озеру Куньминху. Белоснежная, словно лебедь, императорская джонка всегда стояла наготове у мраморной балюстрады дворца. Цыси любила рано утром кататься на джонке по тихой глади озёр и наблюдать, как распускаются при восходе солнца лотосы. Причудливые рыбки стаями резвились вокруг. Они были такими ручными, что брали хлеб прямо из рук человека.

Спокойная размеренная жизнь двора была нарушена в конце столетия бурными внешними и внутренними событиями. Китай всё больше попадал в зависимость от западных держав, и это грозило в будущем мощным социальным взрывом. В 1898-1899 годах сильное брожение охватило провинцию Шаньдун, где Германия фактически установила свой оккупационный режим. Строительство железных дорог привело к перемещению традиционных транспортных путей. Города на Великом канале стали приходить в запустение. Изделия местных ремесленников не выдерживали конкуренции с дешёвой западной продукцией. В результате разорилось и лишилось работы несколько миллионов человек. Вскоре антиимпериалистические силы возглавило общество «Ихэтуань» («Отряды мира и справедливости»). Первоначально его главной целью было изгнание миссионеров и запугивание китайцев-христиан. «Ихэтуани» совершали нападение на церкви и вступали в бой с правительственными войсками, которые пытались им противодействовать. В городах шло истребление иностранцев и связанных с ними китайских чиновников. Отряды «ихэтуаней» вошли в столицу, сожгли лавки иностранных купцов и осадили посольский квартал. Поскольку китайские власти ничего не делали для освобождения европейских дипломатов, западные страны перешли к прямой агрессии. 6 июня 1900 года большой отряд интервентов высадился в Дагу. 10 июня он попытался пробиться к Пекину, но был отражён повстанцами. Державы стали наращивать силы. Вскоре в Таньцзине насчитывалось уже 40 тысяч солдат союзников - японцев, англичан, немцев, американцев, русских, французов, австрийцев, венгров и итальянцев. 2 августа началось новое наступление на Пекин, который пал 14 августа и был подвергнут страшному разгрому и ограблению.