Дом ужасов - Кирилл Андронкин

Котенок бросился назад к машине.

— Ну, нет, только не это, — ворчливо пробормотал Тронен. Он захлопнул дверцу, пристегнулся и резко взял с места. В зеркальце заднего вида ему был виден крошечный пушистый комочек на дороге, но вскоре все исчезло.

Да, неважный выдался день. Холод пробирал до костей. Все тепло от печки уходило куда-то за спину и грело не больше, чем первые лучи зимнего солнца.

«Вот так, крутишься на работе как заводной, жена ушла, и никому нет никакого дела, жив я или уже умер…»

«Нет, — сказал он себе, — перестань хныкать и не отрывайся от жизни. По крайней мере нескольким людям ты отнюдь небезразличен. Начальство хочет, чтобы ты занимался этим делом, одновременно пополняя их банковские счета, тогда как подчиненные хотят, чтобы ты поскорее освободил свое место и расчистил им путь для дальнейшего восхождения по служебной лестнице. И всегда на первом месте Она Работа. Или Она — это Уна? Я-то думал, что нашел в ней оазис тепла, а на самом деле ей была необходима лишь поддержка, чтобы иметь возможность сдувать пыль с трупов, пролежавших три тысячи лет под холодным саваном.

Ладно, черт с ней. Сегодня у нас что, среда? Можно потерпеть и до субботы. Нечего пороть горячку, тем более, что дел полно. В крайнем случае схожу в городе в массажный салон, ведь это так просто: ваш секс — мои деньги. Кажется, есть даже выражение такое: холодный, как сердце шлюхи. А почему бы нет? А когда в следующий раз стану жениться, надо будет повнимательнее выбирать».

Завод возвышался, как обрезанный со всех сторон кубической формы ледник, на стоянке припаркованы лишь несколько автомашин. Тронен поспешил к главному входу.

— Доброе утро, сэр, — проговорил ночной охранник, и Лео не мог не заметить непривычную холодность, столь отличную от обычного радушия.

«Что это такое с Джо? — на секунду подумал он. — Тоже какие-нибудь проблемы? Надо будет потом поинтересоваться. Хотя нет, какое мне до него дело?»

Его шаги гулким-эхом отдавались в коридорах. Его обитый панелями и украшенный специально подобранными картинами кабинет раньше казался ему более приветливым, а сейчас почему-то поразила царившая в нем тишина и совсем уж странно — висевшие за окном длинные сосульки. Он повернул ручку термостата в сторону увеличения обогрева. Усевшись за письменный стол, зашелестел лежавшими на нем бумагами, и на ум пришло неожиданное сравнение с замерзшими лужами, которые похрустывают под ногами.

— Доброе утро, мистер Тронен, — поприветствовала его пришедшая к девяти секретарша. — Бог ты мой! Да у вас здесь настоящие тропики!

— Что? — Он окинул взглядом ее стройную фигурку. — Да, мне так удобнее. — Впрочем, он был не вполне искренен, поскольку так и не снял пиджака, который обычно скидывал сразу же, оставаясь один в кабинете.

Она подошла к термометру.

— Тридцать два градуса. — И, перехватив его взгляд добавила: — Конечно, большую часть времени я нахожусь у вас за дверью, но, простите меня, мистер Тронен, с вами действительно все в порядке? У вас такой усталый вид.

— Да ладно, — буркнул он. — Вот, — он протянул ей папку с бумагами. Подготовьте отчеты в соответствии с моими резолюциями. И пожалуйста, сделайте это к дневной почте.

— Слушаюсь, сэр. — Она крайне редко пользовалась столь почтительным обращением. Обиделась, что ли? Ну и Бог с ней…

В середине дня пришел начальных отдела деловых операций.

— Знаешь, Лео, только что звонил человек от Джона Дира — не Густафсон, а тот, который над ним стоит, Кручек его фамилия. Ну так вот, его интересовало, как у нас поставлен контроль за качеством… В общем, я сейчас прямо и не знаю, что и делать с этим контрактом, никак не знаю.

Еще позже объявился управляющий делами профсоюза.

— Мистер Тронен, вы объяснили мне, как при нынешних инфляционных процессах избежать серьезных проблем. Меня тогда удовлетворили ваши слова и я передал их своим парням. Но отопление в цехе остается никудышным и, если вы не сдержите свое обещание заменить всю систему, то, боюсь, что при нынешней собачьей зиме вам не избежать забастовки.

Между всем этим он выкроил время, чтобы перекусить принесенным из кафетерия бутербродом, а заодно посмотреть по телевизору новости. Какой-то государственный деятель сообщил, что страна уже находится в стадии спада деловой активности, и многие намекают на приближающуюся депрессию. Эксперты предсказывают нехватку топлива, так что события прошлого года покажутся всем отпуском на Гавайях в сравнении с тем, что их ждет сейчас.

Ведя в сумерках машину к дому, он вспомнил о котенке. За весь день это случилось в первый раз — слишком много было всяких проблем, не дававших возможности ни на минуту расслабиться и восстановить в памяти это нелепое проявление дружеских чувств. Впрочем, что там говорить о дружбе: друзей у него не было. «И тебе, киска, — думал он, чтобы ни случилось за эти десять или двенадцать часов, живой ты вообще или уже мертвый, никогда не понять, что такое человеческое равнодушие».

Первым, кто поприветствовал его, был, как всегда, гараж с автоматическими дверями. Он прошел к парадному входу и сразу заметил лежащий на коврике белый пушистый комочек. Котенок.

— Что?! — Тронен даже отскочил от крыльца в снег, белевший под холодными звездами. У него сжалось сердце, перехватило дыхание, выступил пот. Нет, это было невероятно!

Через минуту, чуть отдышавшись, он смог, наконец, взять себя в руки. Разумеется, с какой стати ему чего-то бояться? Опасаться этого мерзкого, хныкающего куска жалкой плоти? Случись подобное — вот тогда действительно были бы какие-то основания для страха. Он подошел ближе. Лежавшее у его ног существо еле шелохнулось, чуть слышно мяукнуло. Он открыл дверь, пошарил рукой, нащупал выключатель и зажег свет, при котором внимательнее разглядел животное. Да, тот же самый зверек, только крайне ослабевший от холода и голода, глаза замутились, шерсть и усы покрылись инеем.

Кошки часто возвращаются. Этот же явно обладал особенной силой, заставлявшей его цепляться за жизнь.

Тронен выпрямился. Ни при каких обстоятельствах не пустит он его внутрь, даже на одну-единственную ночь. Ему и самому не было понятно, откуда в нем подобная ненависть. Ведь сначала-то он отнюдь не возражал, а что касается грязи, то можно ведь было принять соответствующие меры предосторожности. И все же… О черт, наконец решил он, хватит с меня всего остального, что постоянно треплет нервы. Уна, конечно же, расчувствовалась бы, а он…

Сама мысль о том, что утром придется заниматься окоченевшим трупом, показалась Тронену омерзительной. Он набрался решимости: со всем этим надо кончать прямо сейчас.

В гараже он взял ведро и из крана во дворе налил в него воды. Леденящий холод металла заставил его вздрогнуть, грохот ударявшейся о дно струи в вечерних сумерках казался ревом водопада. Он сжал зубы, поставил ведро на крыльцо, снял пальто, пиджак и засучил рукава. Не вставая с того места, где лежал, котенок чуть шевельнулся, словно пытался лизнуть его пальцы. Лео поспешно сунул крошечный комочек под воду.

Он даже не предполагал, что эти подводные подергивания продлятся так долго. Когда же наконец извлек неподвижное тельце, то показалось, что подрагивания продолжаются может быть, уже у него в мозгу.

Что-то кружило, вертело, бурлило, словно водопад. Боже, как ему хочется выпить! Он опустил котенка на пол и выплеснул воду, почти не видя, куда льет, а только слышал шум. Неприятнее всего было теперь взять намокший предмет в руку, оттащить его в дальний конец гаража, бросить там в мусорный бак и захлопнуть крышку. Поставив ведро на место, он поспешил назад, в дом, к ванной, по ходу везде зажигая свет. Тщательно вымыл руки — воду пустил такую горячую, которую только могла вытерпеть кожа.

Что это он стал таким брезгливым? Раньше подобного за собой не замечал. В голове творилось нечто незнакомое, накатывала какая-то темнота, и его всего словно кружило в гигантском водовороте.

Впрочем, спал он действительно мало, а уход Уны, похоже, оказал более сильное воздействие, чем он предполагал. Так что там насчет выпивки?

Он подошел к бару. Звук булькавшего по кусочкам льда виски показался ему невыносимо громким. Тронен прошел со стаканом к своему стулу. Он с такой силой сжимал стакан, что рука дрожала, льдинки бились друг о друга, а жидкость едва не выплескивалась через край. Вкус напитка показался ему неприятным и он испытал приступ безумного страха оттого, что виски попадет не в то горло и он захлебнется. «А может, зря я в свое время выступал против марихуаны, подумал он. — Тоже расслабляет, и не жидкая»…

Пронзительно зазвонил телефон — он вздрогнул. Стакан выскользнул из пальцев, виски выплеснулись на ковер, за кусочками льда потянулись тоненькие ручейки влаги. Уна? Споткнувшись и едва не упав, он все-таки снял трубку.