Вкус убийства - Анна Малышева

– Давай за тебя.

– Нет, за твои картины! – Таня едва пригубила напиток, хотя знала, что градусов в нем не так много.

– Тебе понравилось? – Он отставил в строну свой пустой бокал. За вечер Толик выпил порядочно, но на его внешнем виде это никак не отразилось. – Не думал, что девушке может понравиться такое безобразие.

– Может. А что это? Как называется?

– «Ад одиночества», – ответил он, глядя мимо нее на свой рисунок. Казалось, он сам был заворожен. – Мой приятель планирует сделать постановку по Акутагаве <Акутагава Рюноскэ (1892 – 1927) – японский писатель, автор философских новелл-притч.>. Попросил набросать эскизы декораций, костюмов, общую концепцию… Еще неясно, будет ли спектакль, достанет ли он денег. Но мне захотелось попробовать.

– Ад одиночества? – повторила Таня, глядя на рисунок. – Но их же тут много…

– Вот это и есть самое страшное, – ответил он и неожиданно ее обнял.

Она попыталась высвободиться, но он все крепче прижимал ее к себе. Его горячее дыхание обжигало ей голую шею, она чувствовала, как его губы скользят вверх, к ее уху, потом спускаются к плечу.

Таня рванулась и попыталась лягнуть его каблуком.

Промахнулась, но он все же ослабил хватку и прошептал:

– Что ты ломаешься, тебе же не впервой!

– Гад! – крикнула она плачущим голосом и снова попыталась его ударить. На этот раз она заехала ему каблуком по голени. Удар вышел не слишком сильным, но он обозлился. Тряхнул ее за плечи и стиснул так, что у Тани в глазах потемнело.

– Шлюха! Зачем же ты сюда явилась?

– Ты должен рассказать мне о Валере! – крикнула она.

Это вырвалось у нее машинально. На самом деле Таня сейчас уже ничего не хотела знать. Ни о Валере, ни о ком другом. Ей хотелось одного – каким-то чудом вырваться из этих горячих рук, из этой квартиры, из этого мерзкого дома.

– Он трахал тебя? – Голос у парня стал язвительным, даже сладострастно-язвительным. Уж в этот момент он точно не улыбался. – Он тебя заразил?

– Чем?

Она уже плакала по-настоящему.

– Чем? СПИДом!

Таня онемела от изумления и даже перестала вырываться. Толик сам ее отпустил. Он развернул ее за плечи и придержал, чтобы Таня не упала – она едва держалась на ногах.

– А ты и не знала? – проговорил он, пристально вглядываясь ей в глаза. – А из-за чего, по-твоему, он выбросился с семнадцатого этажа?

– Он был абсолютно здоров!

– Кто тебе сказал?

– Это установила экспертиза!

– Какая еще экспертиза?

Его взгляд стал очень напряженным. Таня поняла, что он услышал нечто совершенно неожиданное для себя. И это придало ей смелости. Она отступила на шаг к двери, и Толик не сделал ни одного движения, чтобы ее удержать.

– Его вскрывали и делали все положенные анализы, – ответила она, отойдя на безопасное расстояние. – И он оказался абсолютно здоровым. С чего ты решил, что у него был СПИД? Это не насморк и встречается не так уж часто.

– Значит, он не заразился… – будто про себя, сказал Толик. – Тогда почему я…

Он словно впервые увидел Таню. Девушка стояла уже у самой двери, нащупывая ручку. Еще мгновение – и она была бы в коридоре.

– Постой, – почти умоляюще сказал он, глядя на нее. – Ты уверена, что он был здоров?

– Да!

Таня снова учуяла неладное. Этот его взгляд – какой-то отсутствующий, какой-то нездешний… Так может смотреть насекомое за минуту до прыжка. Рыба за стеклом аквариума. Инопланетянин… "Инопланетянин? – Она вспомнила совсем недавний разговор с Семеном, его взгляд, его слова. – Что сказал Толик?

«Он не заразился, тогда почему я…» Он считает себя больным? Или действительно болен?" Она как будто опять услышала голос Семена: «Хуже всего то, что начинаешь ненавидеть здоровых. Это бывает приступами. Вот сейчас я возненавидел вас». И ей стало по-настоящему страшно.

– Значит, Валера считал, что болен? – спросила она, незаметно поворачивая ручку двери. – И поэтому покончил с собой? Ему было лень сделать анализ крови – это ты хочешь сказать?

– Но я-то сделал! – В его взгляде вспыхнуло отчаяние. – Я болен, а мы оттрахали одну девку на двоих! У него же на хате, перед тем как он уехал в свою сраную Финляндию! Я заболел, а он…

Толик сделал шаг, другой… Ноги его не удержали. Он упал на стул и судорожно сжал руки. Таня увидела, как побелели его пальцы. Он весь дрожал от напряжения, голова была опущена, и теперь он не казался ни красивым, ни сильным.

– Это ты ему сказал? – тихо спросила она.

Дверь в коридор была уже приоткрыта. Оттуда потянуло сквозняком, но Толик даже не поднял головы.

– Да, – глухо ответил он. – Он явился в клуб, когда я уже знал о своих анализах. Мы выпили в баре, и он сказал, что ему нужно призанять немного денег. Я дал ему пятьсот рублей, и мы выпили вместе. Потом он предложил поехать к нему, посмотреть кассету, которую записал в Финляндии Черт, он говорил и говорил… А я смотрел на него.

Он так здорово отдохнул, так выглядел! Загорелый, бородатый, веселый… А я уже подыхал. Не от боли, я ничего не чувствую. От страха! Это убивает, убивает каждую минуту! Я смотрел на него и понимал, что расстаться с ним не могу. Я хотел подольше побыть с ним, послушать, как он радуется жизни.

А потом, в самую неподходящую минуту, все ему сказать. Я хотел увидеть его лицо, когда он узнает… Я должен был это увидеть! Я прошел через это, пусть и он пройдет!

Толик закрыл лицо руками, его голос стал глуше.

Таня слушала его, не в силах пошевелиться. Она слишком хорошо представляла эту сцену. Когда Валера чем-то увлекался, он мог даже не сразу услышать, что к нему обращаются. Он был так счастлив после своей поездки, так полон впечатлениями… Наверное, те слова он тоже понял не сразу.

– Я сказал об этом, и он еще долго смотрел на меня и улыбался, – продолжал Толик каким-то сорванным голосом. – Потом ответил, что я шучу. Я показал ему листок с результатами анализов, И сказал, что девица у нас была одна на двоих и болезнь тоже одна. Предложил за это выпить – ведь мы стали вроде как родственниками. Я ржал как ненормальный! Меня просто пробило! Наверное, так смеются в аду, когда терять нечего,..

"Ад одиночества… – Таня не сводила с него глаз. – Все падают в одну и ту же пропасть, но даже в последний миг продолжают терзать друг друга. Каждый сам за себя, каждый против всех.

Каждый сам по себе".

– Мы выпили. – Толик неожиданно встал и нащупал на столе белую бутылку «Малибу», налил себе в первый попавшийся стакан, не слишком чистый на вид. О Тане он даже и не вспомнил. Казалось, он разговаривает сам с собой. – Потом Валера еще раз сказал, что это шутка. Что справку можно подделать.