Освобожденный любовник - Уорд Дж. Р.

— Ты уверен в том, что собираешься сделать? — мягко спросила она.

— Да.

— Подозреваю, Зи идет с тобой?

— Он мой свидетель, — Фьюри покрутил в руке самокрутку. Затем взял еще одну. Закурил.

— Когда ты вернешься?

Он покачал головой, выдохнул.

— Праймэйл живет на Другой Стороне.

— Вишес же не собирался.

— Особая договоренность. Я все еще буду сражаться, но хочу остаться там.

Когда она потрясенно вздохнула, он посмотрел на свое отражение в античном зеркале. Его волосы были влажными и запутались на концах, поэтому он схватил щетку и начал выдергивать ею волосы, пытаясь привести их в порядок.

— Фьюри, что ты дела… Ты не можешь появиться на церемонии лысым… Прекрати. Господи, так ты выдерешь себе все волосы. Она подошла к нему сзади, взяла щетку из его рук, и указала на кушетку рядом с окном. — Сядь. Позволь мне сделать это.

— Нет, спасибо. Я сам мо…

— Ты слишком груб с собой. Давай, — она слегка подтолкнула его. — Позволь мне сделать это.

Без всякой хорошей причины и по множеству плохих, он сел на кушетку, скрестив руки на груди, и собираясь с духом. Бэлла начала с нижней части его гривы, сначала пройдясь щеткой по кончикам волос, а затем, поднимаясь вверх, пока не дошла до макушки, и стала медленно их расчесывать по всей длине. Вслед за взмахом щетки она прошлась по ним свободной рукой, приглаживала успокаивающими движениями. Звук щетинок, проходящих сквозь его волосы, тянущие ощущения на затылке и ее запах были горьковато-сладким удовольствием, которое делало его беззащитным.

На его ресницах заблестели слезы. Казалось, это так жестоко — встретить ее, видеть перед собой то, о чем всю жизнь мечтал, но не мог получить ни при каких обстоятельствах. Хотя, так и должно было быть. В его жизни всегда было что-то, чего он не мог достичь. Сначала он потратил сотню лет, чтобы отыскать своего близнеца, чувствуя, что Зейдист жив, но не в состоянии спасти его. Затем он освободил брата, для того, чтобы обнаружить, что он по-прежнему очень далек от него. Век, который последовал после их побега от Госпожи, был тоже своего рода адом, когда он жил в постоянном ожидании того, что вот-вот Зи опять слетит с катушек, вмешиваясь, когда так и происходило, и, беспокоясь, когда наступит следующий раунд этой бесконечной драмы.

Затем появилась Бэлла и они оба влюбились в нее.

Бэлла была прежней пыткой, но в новом обличье. Потому его судьбой была постоянная тоска, ему суждено всю жизнь оставаться сторонним наблюдателем, видеть огонь, но быть не в состоянии приблизиться к нему так близко, чтобы согреться.

— Ты когда-нибудь вернешься? — спросила она.

— Я не знаю.

Щетка застыла.

— Может быть, она тебе понравится?

— Может быть. Не останавливайся пока. Пожалуйста… не сейчас.

Фьюри протер глаза, и щетка возобновила свои движения. Это тихий, спокойный момент был их прощанием, и она знала это. Она тоже плакала. Он чувствовал в воздухе свежий чистый запах дождя.

Но она плакала по совсем другой причине. Она плакала, потому что жалела его и его будущее, а не потому что, любила его или, что ее сердце разбивалось от мысли, что она никогда-никогда больше его не увидит. Да, ей будет его не хватать. Она будет беспокоиться о нем, безусловно. Но не тосковать по нему. Впрочем, так было всегда.

И все это должно было порвать его цепи и вырвать из этой слезно-сопливой рутины, но как бы ни так. Он полностью погрузился в грусть.

Конечно, он будет видеться с Зейдистом там, на Другой Стороне. Но ее… он не мог себе представить, что она придет к нему. И, скорее всего это будет неправильно, он ведь Праймэйл, и личные встречи с женщиной из внешнего мира будут непростительными, даже если это шеллан его близнеца. Моногамия с Избранными — вот удел настоящего Праймэйла.

Тогда до него дошло. Ребенок. Он никогда не увидит малыша ее и Зи. Разве что только на фотографиях.

Щетка прижалась к его волосам и пробежалась по затылку. Закрыв глаза, он отдался ее ритмичным движениям.

— Я хочу, чтобы ты полюбил.

Я уже люблю.

— Все в порядке.

Она остановилась и встала перед ним.

— Я хочу, чтобы ты полюбил кого-то по-настоящему. Не так, как думаешь, что ты любишь меня.

Он нахмурился.

— Без обид. Но ты не можешь знать…

— Фьюри, на самом деле ты не любишь…

Он встал, и их глаза встретились.

— Пожалуйста, прояви ко мне уважение, прекратив предполагать, что знаешь мои эмоции лучше, чем я.

— Ты никогда не был с женщиной.

— Был. Прошлой ночью.

На мгновенье она замолчала. Затем сказала:

— Не в клубе. Пожалуйста, только не…

— Это было в ванной в задней части клуба. И это было хорошо. Опять же, она была профессионалкой.

Отлично, он вел себя как полный мудак.

— Фьюри… нет.

— Можно мне мою щетку обратно? Думаю, мои волосы уже в полном порядке.

— Фьюри…

— Щетку. Пожалуйста.

Через какое-то время, казалось, прошел целый век, она отдала ему то, что он просил. Когда он протянул руку и взял щетку, на какой-то момент, длиной во вздох, их соединяла деревянная ручка, потом она опустила руку.

— Ты заслуживаешь лучшего, — прошептала она. — Ты выше всего этого.

— Нет, не заслуживаю. — О Господи, ему хотелось сбежать от выражения горя на ее лице. — Не позволяй своей жалости делать из меня принца, Бэлла.

— Это саморазрушение. Все это.

— Едва ли. — Он подошел к бюро, взял косячок, затянулся. — Я хочу этого.

— Правда? Не потому ли ты весь день куришь красный дымок? Им уже пропах весь дом.

— Я курю, потому что у меня зависимость. Я наркоман, у которого отсутствует сила воли, Бэлла, и который прошлой ночью трахал шлюху в общественном месте. Ты должна меня осуждать, а не жалеть.

Она покачала головой.

— Не пытайся выставить себя передо мной полным уродом. Не получится. Ты достойный мужчина…

— Да ради Бога…

— …который пожертвовал многим ради своих братьев. И, наверное, слишком многим.

— Бэлла, прекрати.

— Мужчина, который пожертвовал ногой, чтобы спасти своего близнеца. Который храбро сражался за свою расу. Который отказывается от своего будущего ради счастья своего брата. Невозможно совершить что-то еще более благородное.

Ее взгляд был твердым, как скала, когда она смотрела на него снизу вверх.

— Не говори мне, кто ты. Я вижу тебя лучше, чем ты видишь себя.

Он заходил по комнате, пока не оказался возле комода. Он надеялся, что на Другой Стороне не было зеркал. Он ненавидел свое отражение. И всегда ненавидел.

— Фьюри…

— Уходи, — сказал он хрипло. — Пожалуйста, просто уйди. — Когда она этого не сделала, он обернулся. — Ради бога, не заставляй меня сломаться на твоих глазах. Мне нужна моя гордость прямо сейчас. Она единственная держит меня на ногах.

Она прижала ладонь к своим губам и быстро заморгала. Затем взяла себя в руки проговорила на древнем языке.

— Удачи тебе Фьюри, сын Эгони. Пусть твои ноги никогда не сходят с верной тропы, а ночь осторожно лежит на твоих плечах.

Он поклонился.

— Желаю тебе того же, Бэлла, возлюбленная налла моего кровного брата Зейдиста.

Когда дверь за ней закрылась, Фьюри опустился на кровать и поднес косячок к губам. Он оглядел комнату, в которой жил с тех пор, как Братство переехало в этот особняк. Осознал, что это место никогда не было ему домом. Это была просто комната для гостей… роскошная, безликая комната для гостей… четыре стены с дорогими картинами маслом, хорошими коврами и занавесками, пышными, как бальное платье.

Как хорошо было бы иметь дом.

А у него его никогда не было. После похищения Зейдиста, еще младенцем, их мамэн заперла себя в подвале, а отец начал охоту на няньку, укравшую Зи. Взрослея, Фьюри жил среди движущихся, дышащих теней, что были его семьей. Все, включая додженов, просто плыли по течению жизни. Без смеха. Без счастья. Никаких праздников.

Никаких объятий.

Фьюри научился молчать и оставаться в стороне. Это было, в конце концов, самое лучшее, что он мог сделать. Он был копией того, кого потеряли, напоминание о горе, которое поселилось в сердцах. Он начал носить шляпы, чтобы скрыть свое лицо, при ходьбе шаркал ногами, сутулился, чтобы казаться меньше, незаметнее.