СССР-2061 (антология) (СИ) - Гвор Виктор

— В планах министерства транспорта нет порта Хатанга, — подал голос Читин.

— Действительно, он и не нужен при текущих условиях. Но если принять нашу схему, то разработка месторождений становится выгодной. Более того, если использовать нашу новую схему разгрузки, то негомогенные перевозки море-железная дорога-море-автотранспорт становятся очень выгодными и быстрыми, — распалялся Юрий.

— Но вся инфраструктура заводов заточена под специализированные вагоны. Мы не в США. Это там всё подвозят автотранспортом, а у нас везде железнодорожные подъездные пути, вы игнорируете существующую инфраструктуру — решил перейти к обвинениям Читин.

— Отнюдь, и для любого завода всё останется точно так же. Моторизированная телега с завода приезжает на станцию, получает свой контейнер с грузом и точно так же сбрасывает его на разгрузке завода. Нет нужды гонять вагоны с железной дороги до разгрузки, все вагоны в деле.

И так далее и тому подобное. Юрию пришлось ещё не раз объяснять и про выгоду от дирижабля, и обосновывать в цифрах экономическую выгоду от выигрыша по времени на новых станциях, и выигрыш от ускорения передвижения составов. Но главного вопроса, который он так ждал, никто ему не задал. Пришла очередь Читина отвечать на вопросы. Комиссия так же насела и на него. Он отвечал, приводил обоснования, доказывал, что классический проверенный подход не только хорош, но и соответствует текущим планам, а значит будет получена значительная выгода, поскольку нет нужды проводить изменения. Когда Юрий почувствовал, что вопросы комиссии практически иссякли, он задал свой вопрос:

— Алексей Васильевич, а какой предполагается в вашем проекте эффект, — выдержав паузу, Юрий ввернул, — для строительства нового советского человека?

Читин замялся впервые за сегодняшнее выступление и попытался найти слова:

— Ну как же, Трансиб-2 будет новой транспортной артерией связывающей страну. Это обеспечит новые транспортные возможности и коммуникации… — он пытался найти слова чтобы, сказать ещё что-то.

— Но ведь это есть и сейчас. В Союзе практически нет проблемы с движением людей. Личная малая авиация, новые самолёты и дирижабли и так связали людей страны между собой, — заметил кто-то из комиссии.

— Ну, будет больше возможностей для заселения районов крайнего севера и их освоения… — не сдавался он, хотя аудитория начала чувствовать, что он выдумывает на ходу.

— Но ведь старая транспортная схема не делает добычу полезных ископаемых здесь рентабельной, производство логичнее размещать южнее, да и жить в этих районах не особо полезно для здоровья, — опять парировали из комиссии.

— Нуу… Товарищ Иванов, а что вы скажете на этот счёт? — попытался вернуть вопрос Читин, что на этом этапе дискуссии не запрещалось.

В этот момент Юрию практически стало его жаль. Он попался в эту ловушку с головой и, как и рассчитывал Юрий, не был способен ответить на этот вопрос, так как не рассуждал в этих категориях. Для Читина сфера строительства человека находилась за пределами рассмотрения и понимания, кроме того, он просто плохо знал историю Свердловской железной дороги.

— Уинстон Черчиль когда-то сказал: «Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота». Вступив в бой с природой Севера, мы обеспечим нашему обществу, а если возродим практику международных стройотрядов, то и миру, новый фронтир. Этим проектом мы даём нашей цивилизации новые пространства для освоения, новую границу, куда должны устремиться все, кто жаждет свежего и неизведанного, кому трудно дышать в офисах или в рутине мегаполисов, но кто готов героически трудиться и видеть, как его руками воздвигаются города там, где до этого был только лёд. Эта новая граница освоенного мира, бросающая вызов всем лучшим человеческим качествам. Именно здесь будет выкован новый советский человек. Стройка в условиях Арктики, когда нужно быстро принимать решения, брать на себя ответственность и работать на общее огромное дело — это личный вызов каждому, кому рутина уже набила оскомину. На стройке подобного рода, как это уже было на стройке Коротчаевской ветки, как воздух нужны будут молодые, инициативные рабочие люди со свежим подходом. Возникнут новые города, целиком построенные теми, кто будет жить в них. Поверьте, человек совсем иначе относится к городу, который он воздвиг своими руками посреди снежного ничто. А ведь строительство в Заполярье — это почти как строительство на Луне. Оно потребует рывка в технологиях, рывка в управлении и личного героизма всех, кто будет участвовать в нём, — Юрий выступал, как на митинге, — Управление Свердловской дорогой на несколько лет станет главным заказчиком новых технологий в стране. Причём не абстрактных «технологий», а очень конкретных технических решений. Молодые люди получат здесь признание и поле для работы не по каким-то бумажкам и надуманным регалиям, а по делам и заслугам. Если кто-то думает о карьере, то это тоже идеальное место. Только на Севере вы сможете взлететь до начальника участка или архитектора города практически сразу после университета. Работу и испытания для этого мы вам дадим, придётся очень много пахать, мало спать и забыть о себе, но и возможности ваши будут практически безграничны. Карьеристы и проходимцы вылетят сразу — они не способны работать самоотверженно. Но те, кто останутся, будут достойны управлять тем, что им будет поручено, и они будут молоды, эпоха их достижений ещё будет впереди. Люди, воспитанные на подобном процессе, будут авангардом общества, с которых остальные смогут брать пример.

Юрий ликовал. Он выплеснул в этой речи то, что давно кипело внутри него, даже если бы после этого дебаты оказались безнадёжно проигранными он всё равно был бы счастлив. Эта жажда нового прорыва витала в воздухе уже долгие годы, но никто не решался высказать её окончательно. Советский человек должен был заявить о себе не как о обывателе, а как о хозяине природы и мира, но никак не решался снова делать этот окончательный шаг. Ему всё казалось, что новая неудача на этом пути похоронит все надежды теперь уже навсегда. Но Юрий верил в людей, и ставил на них всё.

После были ещё какие-то небольшие вопросы, но в целом на этом дебаты завершились. После дебатов Юрий встретился с Игорем и Анатолием в баре неподалёку от здания министерства. Пригласили туда и команду проекта.

— Ну, как мой счёт? — самодовольно спросил он.

— Ты проиграл вчистую, — Игорь был подавлен — что же теперь будет?

— А ты, Толя, тоже думаешь, что я проиграл? — осведомился всё так же улыбающийся Юрий.

Анатолий посмотрел на товарища, ожидая подвоха.

— Счёт не в твою пользу почти в два раза, но ты сияешь. Колись, в чём подвох? — спросил он Юрия настойчиво.

— Да ты что? Ты же сам подал мне эту идею.

Анатолий и Игорь воззрились на него непонимающе.

— Ну вы даёте. Кто главным образом голосует онлайн? — сжалился над друзьями Юрий.

— Ты хочешь сказать…

— Именно это я и хочу сказать, — перебил он Анатолия, — онлайн голосуют в первую очередь заинтересованные. Специалисты, партийцы, министерцы — те, кто следит за профильными заседаниями больше всего. Их голоса наиболее весомые, и даже тут мы получили всего два к одному.

— О чём вы толкуете? — Игорь воззрился на них непонимающе.

— Он хочет сказать, что даже среди наиболее консервативной части мы зацепили очень многих, — начал пояснять Анатолий, до которого, кажется, начало доходить, — но следующий месяц голосовать будут все, кто посмотрит трансляцию, а это обычные люди, и если мы правильно угадали предыдущие настроения, то их будет много-много больше, чем специалистов.

— Бармен, пива мне и моим друзьям, — крикнул Юрий, — сухой закон рабочего периода объявляю закрытым, нужно отметить.

Бармен налил в кружки пенящегося азотированного напитка, похожего на сметану.

— Который сейчас час? — спросил Юрий, отхлёбывая из бокала.

— Десять вечера, — ответил бармен.

— Как раз уже новости прошли и все закончили работу. Ну-ка, Толя, открой страницу голосования, — попросил Юрий.