Войны и дружины древней Руси - Владимир Волков

Следующий 1473 год Холмский встречал на другом рубеже. Псковичи, давно уже воевавшие с ливонскими рыцарями, начали переговоры с Орденом и отправили к Ивану III послов с просьбой поддержать их и прийти с войском либо самому, либо прислать к ним своего сына. Великий князь прислушался к мольбам псковичей, но направил к ним не сына Ивана, а лучшего своего воеводу Данилу Холмского. Во главе большой московской рати князь пришел к Пскову и 7 января 1474 года заключил с устрашенными немцами выгодный для Русской земли мир на 30 лет. Псковичи так и назвали это выгодное для них соглашение «Данильев мир». Именно тогда довольный своим воеводой Иван III пожаловал Холмскому боярский чин. Псковичи же поднесли ему в качестве дара 200 рублей, немалую по тем временам сумму.

Однако в том же 1474 году великий князь обрушил на Данилу Холмского свой гнев и опалу, обвинив его намерении бежать со всей семьей за границу. Вполне вероятно, что успехи этого воеводы вызвали зависть у других приближенных государя, поспешивших оклеветать шелонского героя. Возможно, свою роль сыграло и недовольство Ивана III псковичами, пожаловавшего Холмскому 200 рублей, а ему, великому князю, приславшими лишь 150. Воевода был взят под стражу, и только поручительство восьми бояр вернуло ему свободу (поручившиеся за Данилу Дмитриевича думцы обязались в случае его бегства выплатить в казну 2 тысячи рублей). Выпущенный из заточения Холмский на кресте присягнул Ивану III, который удовлетворился этим и простил воеводу.

В 1477 году пришло время оправдывать доверие государя, решившего окончательно покорить Новгород. На этот раз Передовой полк – ударную силу московской армии – возглавил младший брат Ивана III, Андрей Вологодский. Однако советником и помощником его стал Данила Дмитриевич, фактически и руководивший действиями передовой рати. Зная о намерении новгородцев сесть в осаду, князь со своими людьми совершил стремительный рейд через замерзшее озеро Ильмень и в ночь с 24 на 25 ноября 1477 года осадил город, захватив старую княжескую резиденцию на Рюриковом городище. Решительность этой атаки произвела в Новгороде сильное впечатление. Сразу же позабывшие о своих вольностях вечники приняли решение покориться великому князю и окончательно признали над собой власть Москвы.

Во время драматических событий 1480 года, когда пришел к Угре ордынский хан Ахмет, навстречу ему высланы были войска, которыми командовали наследник престола Иван Иванович Молодой и князь Холмский. Нет никаких сомнений, что именно Данила Дмитриевич распоряжался организацией обороны речных переправ. Впрочем, с Иваном Ивановичем они прекрасно поладили, наперекор воле Ивана III решив не отступать перед численно превосходящими силами врага. В 5-дневной битве на бродах русским воинам удалось остановить наступательный порыв татарских полчищ. В конце концов, Ахмету пришлось отвести свои поредевшие войска от московского рубежа. Так воевода Холмский оказался сопричастен великому делу – окончательному освобождению Руси от злого татарского ига. Уже благодаря этому имя его должно было бы сохраниться на скрижалях российской истории, но впереди у знаменитого воеводы был еще один славный подвиг.

В 1487 году во главе большой московской армии воевода Холмский выступил в новый поход на Казань. Русские полки шли уже знакомой дорогой, полные решимости на сей раз победить врага. Вместе с Холмским в поход отправился и служивший Москве татарский хан Мухаммед-Эмин, за заслуги свои владевший Каширой. Теперь же Иван III решил сделать его казанским «царем». Татары попробовали остановить продвижение московской рати, но в сражении близ устья реки Свияги войско казанского Али-хана было разбито. Мало кому удалось уйти от русских сабель и стрел. Преследуя бегущих врагов, Холмский переправился с войсками через Волгу и 18 мая 1487 года начал осаду татарской столицы. Город немедленно окружили валом и частоколом (острогом) и эта предосторожность оказалась вполне разумной. Благодаря ей отряд князя Али-Газы (Алгазы), попытавшийся воспрепятствовать осадным работам русских, удалось разбить и отогнать далеко за Каму. Осада Казани продолжалась три недели и увенчалась полной победой. 9 июля 1487 года Али-хан сдался, и войско Данилы Холмского вступило в город. На долгие годы в Казанском ханстве воцарился сторонник Москвы Мухаммед-Эмин, прекративший набеги на русские земли. Придавая огромное значение одержанной победе, Иван III весть о ней направил через своих послов даже в далекую Италию.

Для молодого Московского государства установившаяся после этой победы тишина на восточных рубежах была очень важна, так как позволила Ивану III начать борьбу за возвращение захваченных Литвой западнорусских земель. Однако в этих войнах старому князю Холмскому участвовать уже не пришлось. В 1493 году он скончался, но имя этого «передового» воеводы по праву стоит в передовом же ряду великих русских полководцев и воителей.

Данила Васильевич Щеня

Князь Данила (Даниил) Васильевич Щеня (? – после 1515) происходил из рода бояр Патрикеевых, потомков литовского князя Патрикия Наримонтовича, приехавшего в Москву в самом начале XV века. Сын этого князя, Юрий Патрикеевич, дед Данилы Щени, был женат на дочери великого князя Василия I, Марии (по другим сведениям – Анне). Их старший сын Василий умер рано, и воспитанием его сыновей и своих племянников, Ивана Булгака и Данилы Щени, занимался младший брат покойного, Иван Юрьевич Патрикеев, один из самых видных полководцев великого князя Ивана III, именовавшийся его «наивышшим воеводой». Известными московскими военачальниками стали и его сыновья – Михаил Колышка, Василий Косой, Иван Мунында. Но все же особую известность снискали племянники – Иван Булгак и Данила Щеня. Особенно прославился последний, герой Ведроши и Смоленска.

Имя Данилы Васильевича впервые упоминается в документах от 1457 года по рядовому имущественному делу. По предположению Н. С. Борисова, в 1459 году под началом дяди Ивана Патрикеева он участвовал в походе на Вятскую землю и хорошо узнал театр военных действий в этом далеком краю. Это обстоятельство, возможно, сыграло роль в последовавшем через 30 лет назначении Данилы Щени командующим именно в новом походе на Вятку.

В 1475 году он назван в числе двенадцати бояр, сопровождавших великого князя Ивана III во время его поездки в Великий Новгород. Однако до поры до времени больших военных назначений Щеня не получал. Первый достоверно известный поход под командованием Данилы Васильевича, как уже было сказано выше, был совершен только в 1489 году – вместе с другим московским воеводой, боярином Григорием Васильевичем Морозовым-Поплевой, он командовал московской ратью, направленной в Вятскую землю. Вятчане, то мирившиеся с Москвой, то грабившие порубежные волости, вновь напали на Великий Устюг. Тогда на них и было направлено 64-тысячное великокняжеское войско. Сопротивляться огромной рати вятчане не решились и прислали к Даниле Щене своих старейшин, обещавших служить великому государю и выплачивать ему дань. 16 августа 1489 года столица края, город Хлынов (Вятка), был занят московскими войсками. Так состоялось присоединение к Русскому государству обширной Вятской земли. Тогда же власть Москвы признали и «арские князья».

Даниил Васильевич стал активным участником русско-литовских войн конца XV – начала XVI веков. Задумав вернуть захваченные Великим княжеством Литовским в прошлые века западнорусские земли, великий князь Иван III на первых порах действовал чрезвычайно осторожно, стараясь уговорами и обещаниями привлечь на свою сторону служивших Литовскому государству русских верховских князей. Владения их, как видно из названия, находились в верховьях реки Оки. Свою руку на эти земли наложил Витовт, не особенно интересуясь мнением зятя – Василия I. Но верховские князья сохраняли известные права и привилегии, за соблюдением которых очень внимательно следили в Москве, постоянно оговаривая их в докончаниях (договорах) с Литвой. Среди факторов, оказавших значение на окончательный выбор ими сюзерена, определяющими стали русское происхождение (верховские князья были потомками князя Михаила Всеволодича Черниговского), непоколебимая верность православию. Свою роль в этом выборе сыграла и близость степных границ, откуда с удручающим постоянством на литовские земли совершали набеги войска союзного Москве крымского хана Менгли-Гирея.

Отъезды верховских князей на московскую службу начались еще в начале 1470-х годов. Одним из первых перешел к Ивану III князь С. Ю. Одоевский, погибший осенью 1473 года во время одного из пограничных конфликтов. Его сыновья, Иван Сухой, Василий Швих и Петр Семеновичи Одоевские, владевшие половиной родового города Одоева, уже верой и правдой служили московскому государю, участвуя в постоянных столкновениях на границе. Однако другие верховские князья не спешили следовать примеру Одоевских. Выезд в Москву в 1481/1482 году Федора Ивановича Бельского вряд ли можно считать обычным княжеским отъездом с сохранением своей «отчины». Он вынужден был бежать из Литвы, спасаясь после неудачного заговора против Казимира IV Ягеллончика, в котором Ф. И. Бельский был замешан вместе со своими родственниками – князем Михаилом Олельковичем и Иваном Гольшанским. Заговорщики собирались отторгнуть в пользу Московского государства всю восточную часть Великого княжества Литовского вплоть до реки Березины. В Москве Бельский был благосклонно принят и щедро пожалован, но все его литовские владения были конфискованы Казимиром.