Генерал Ермолов - Владимир Лесин

«Натура сильная, непреклонная и чрезвычайно талантливая, — как пишет биограф Алексея Александровича, — он никогда не оставался в тени, даже стоя рядом с такой личностью, как Ермолов, для которого Вельяминов был не только ближайшим помощником, но его вторым “я”, другом, пользовавшимся его безграничным доверием»{509}.

По свидетельству Дениса Васильевича Давыдова, Вельяминов отличался исключительными способностями и «редкой самостоятельностью характера». Все эти качества начальника штаба Грузинского корпуса позволяли ему одинаково успешно пользоваться авторитетом и у «ермоловцев», и у столичных министров, и у грузинских грабителей и взяточников и, как ни странно, «вить веревочки» из Алексея Петровича, который, как нас убеждал Грибоедов, больше всего считался со своим мнением.

Один младший современник Алексея Александровича отнёс его к числу людей, которые «не сварили в желудке самодержавие и деспотизм»{510}.

На Кавказ Вельяминов приехал вместе с Ермоловым, имея чин полковника. Через два года мы видим его уже генерал-майором.

Особенно отличился он на Кубани.

Александр Гарсеванович Чавчавадзе родился в 1787 году в Петербурге. Его отец Гарсеван Ревазович был одним из полномочных представителей царя Ираклия II при подписании Георгиевского трактата, юридически закрепившего вхождение Грузии в состав России, а позднее — послом на берегах Невы. Крестной матерью мальчика стала Екатерина II Великая. Он получил образование в одном из лучших пансионов Северной столицы.

Русский государь Александр Павлович, придя к власти, лишил наследников Ираклия II прав на грузинский престол, что вызвало обострение оппозиционного движения местного дворянства, делавшего ставку на царевича Александра Ираклиевича, рассчитывавшего на помощь дагестанских ханов и иранского шаха. К заговору примкнул и юный князь Александр Гарсеванович Чавчавадзе, за что неизбежно должен был поплатиться.

В 1804 году заговор был раскрыт, а его участники арестованы. В числе последних оказался и Александр Чавчавадзе, приговоренный к ссылке в Тамбов на три года. То ли из сострадания к семнадцатилетнему юноше, то ли из уважения к заслугам Гарсевана Ревазовича, преданного России, император помиловал молодого князя и определил в Пажеский корпус, после окончания которого он получил назначение в лейб-гвардии гусарский полк.

Некоторое время А.Г. Чавчавадзе состоял адъютантом князя Ф.О. Паулуччи, затем принял участие в войнах с наполеоновской Францией, вместе с армией побывал в Париже, а по возвращении в Россию служил в лейб-гвардии гусарском полку, расквартированном в Царском Селе. Его однополчанами были П.Я, Чаадаев, Н.Н. Раевский и П.П. Каверин. Очень вероятно, что здесь он мог видеть совсем юного лицеиста А.С. Пушкина, подававшего большие надежды.

В 1817 году ротмистр Александр Гарсеванович Чавчавадзе, переведенный из гвардии в Нижегородский драгунский полк полковником, вернулся на Кавказ. Здесь его однополчанами оказались Александр Иванович Якубович, Давид Осипович Бебутов, испанский революционер дон Хуан Ван Гален. Вместе с другими поэтами он вошел в плеяду грузинских романтиков, чьё творчество было окрашено вольномыслием и политическим свободолюбием.

Историк Василий Потто писал, что муза Александра Чавчавадзе соединила в себе «обширное европейское образование с духом истого грузина… она одинаково сроднилась и со скептицизмом Вольтера… и с удалью грузинских народных бардов»{511}.

С 1818 года, то есть со времени первого приезда в Грузию, А.С. Грибоедов общался с А.Г. Чавчавадзе. Встречались и в Тифлисе, где князь арендовал флигель, и в имении Цинандали, и, может быть, в Караагаче, где квартировал Нижегородский драгунский полк. В семействе друга, ставшего тестем, поэт нашел себе жену Нину Александровну.

Многие современники пишут, что офицеры Нижегородского драгунского полка летом часто собирались в имении полковника Чавчавадзе Цинандали, где всегда было много гостей, а потому шумно. Дом князя стоял на крутом берегу реки Чебохури, и с его балкона открывался прекрасный вид на долину, покрытую садами, а на горизонте возвышались снежные вершины Кавказа{512}.

Александр Иванович Якубович родился в 1796 или в 1797 году. За его отцом, уездным предводителем дворянства, в Полтавской и Черниговской губерниях числилось более тысячи душ крепостных крестьян. Мальчик получил хорошее домашнее воспитание и образование. Потом, как и Ермолов, учился в Московском университетском благородном пансионе.

Действительную службу юный Александр начал в августе 1813 года юнкером лейб-гвардии уланского полка. Он успел принять участие в заграничном походе русской армии, с которой дошёл до Парижа и вернулся на Родину.

За участие в качестве секунданта в дуэли А.П. Завадовского с В.В. Шереметевым А.И. Якубович был переведён на Кавказ в Нижегородский драгунский полк прапорщиком, где стрелялся с А.С. Грибоедовым и ранил драматурга в левую ладонь, лишив Россию талантливого композитора и музыканта, В тот же день, 23 октября 1818 года, А.П. Ермолов отправил дуэлянта из Тифлиса в Дагестан в отряд князя В.Г. Мадатова, получившего приказ покорить Казикумыкское ханство. Там в боях против горцев он отличился, за что из поручиков был произведен в штабс-капитаны и представлен к награждению орденом Святого Владимира.

Позднее Якубович геройствовал в составе отряда Вельяминова на Кубани, где был ранен пулей в лоб. «Лоб оказался крепче», — иронизирует Брюханов. Может, оно и так, но это ранение явилось отнюдь не формальным основанием проситься в отпуск на операцию в клинике Медико-хирургической академии. Потом, уже в Сибири, его мучили страшные головные боли, от которых он порой даже терял сознание.

Через год после ранения Якубович получил отпуск, приехал в Петербург, где встретил Кондратия Фёдоровича Рылеева. Капитан пожаловался поэту на то, что его заслуги незаслуженно обойдены, и выразил намерение убить Александра I. «Логика, соответствующая травмированному черепу», — прокомментировал порыв Александра Ивановича упомянутый исследователь Брюханов.

Стоит ли серьёзно воспринимать это заявление Якубовича? Думаю, вряд ли. Однажды Александр Иванович распустил слухи о существовании на Кавказе тайного общества. Попытка князя Сергея Григорьевича Волконского, специально командированного в Грузию, найти его кончилась неудачей. Теперь капитан гвардии решил поквитаться с царём, но тот то ли сам умер, то ли стал жертвой очередного заговора. Однако прежде чем это произошло, среди северных декабристов разыгрался настоящий спектакль: один клоун деланно пугал своих товарищей покушением на государя, два других его умоляли не делать этого: Никита Михайлович Муравьёв, стоя перед ним, а Кондратий Фёдорович Рылеев, ползая на коленях.