Романы. Рассказы - Варткес Тевекелян

Молодые люди не заставили долго уговаривать себя. Они готовы были сидеть в ресторане хоть до утра, но Василий спешил. Он позвал гарсона, расплатился за ужин и встал.

— Мне ведь ехать за город, — объяснил он.

Молодые люди проводили патрона до стоянки машин.

— Почему вы живете за городом? — спросил Борро.

— Не могу подыскать в Париже подходящую квартиру.

— Хотите, я вам помогу? Я знаю, в нашем квартале сдаются очень удобные квартиры.

— Буду весьма признателен, если, конечно, подойдет цена, — сказал Василий и простился с художниками.

Через два дня, под вечер, Василий зашел к владельцу кинотеатра, в котором шла картина «Багдадский вор», и попросил разрешения снять с витрины свою рекламную установку.

— Снять? Зачем? — с недоумением спросил тот.

— Мосье, вероятно, помнит, что я безвозмездно установил у вас рекламу, чтобы доказать вам ее эффективность. По-моему, цель достигнута, и я не вижу смысла оставлять у вас рекламу.

— Я не позволю вам снять ее! — Владелец кинотеатра был явно раздражен. — Картина будет демонстрироваться еще не меньше недели!..

— Боюсь, что это не в вашей власти. У нас с вами нет договора… Впрочем, если желаете воспользоваться услугами нашей фирмы…

— Сколько хотели бы вы получить?

— Три тысячи франков за рекламное оформление до конца демонстрации фильма «Багдадский вор»!

— Вы с ума сошли?! Позавчера вы просили тысячу двести франков!

— Во всякой торговле спрос порождает предложение. Позавчера мало кто знал о нашем существовании, а сегодня весь Париж желает пользоваться нашими услугами. Вы пошли нам навстречу — разрешили смонтировать оформление на витрине своего кинотеатра. Поэтому фирма готова сделать вам значительную скидку. Две тысячи франков. И ни сантима меньше!

Владелец кинотеатра молча отсчитал две тысячи франков и хмуро спросил:

— Дадите расписку или подпишем соглашение?

— Как вам угодно!

Насчет «всего Парижа» Василий преувеличил. Но слухи об успехах новой рекламной фирмы распространились по городу довольно быстро, заказчиков становилось все больше.

В конторе беспрерывно звонил телефон, заходили представители кинотеатров, магазинов. Всех интересовал один вопрос: нельзя ли заказать объемную рекламу на ту или иную кинокартину, на товар. Среди заказчиков были даже хозяева булочных, галантерейных и рыбных лавок. За несколько дней рекламная фирма «Жубер и компания» заключила двадцать шесть договоров и в кассу поступило в виде авансов более четырех тысяч франков.

Главный художник фирмы Анри Борро поставил вопрос о расширении мастерской. Но Василий не спешил с расширением дела и принимал наиболее интересные, выигрышные заказы. Отказ от ряда других заказов служил своеобразной рекламой фирме. Василий не знал твердо, действительно ли это прочный успех или временный бум, как это часто бывает во Франции, да и не только в ней одной. Настоящий, бесспорный успех пришел после оформления витрины другого кинотеатра, в котором была возобновлена демонстрация известного фильма Рене Клера «Под крышами Парижа».

Художники работали над рекламой этого фильма с таким вкусом, с таким удовольствием, словно оформляли любимый спектакль. Под их руками оживал прекрасный, немного грустный Париж с его старыми узкими улочками, черепичными крышами домов, тесными дворами. И, судя по тому, что по вечерам, когда зажигались огни, парижане совершали настоящее паломничество к кинотеатру, молодым художникам удалось передать суть и настроение этого тонкого и умного фильма.

Одна серьезная газета посвятила работе художников рекламной фирмы «Жубер и компания» довольно большую статью. Отметив достоинства фильма, «подкупающего своей простотой, лиричностью и реалистическим изображением подлинной жизни», автор статьи отмечал, что «нашлись молодые талантливые художники, сгруппировавшиеся вокруг рекламной фирмы «Жубер и компания», сумевшие передать в своем оформлении витрины кинотеатра, где идет этот замечательный фильм, всю прелесть картины. Нужно сказать, что деятельность фирмы «Жубер и компания» вообще заслуживает всякой похвалы. Можно без преувеличения утверждать, что молодая эта фирма сказала новое слово в рекламном деле Франции. Хороший вкус, изобретательность, отличное исполнение дают возможность художникам, работающим в этой фирме, поднять рекламу до высокого уровня мастерства. Пожелаем им новых успехов». Под статьей стоила подпись — Жюль Сарьян.

Лучшего нельзя было и желать. Василий не знал только, появилась статья в результате старания Жубера или это личное мнение одного из парижских журналистов. Теряясь в догадках, он не вытерпел и позвонил компаньону.

— Вы читали статью о нас, Жубер?.. Отличная, не правда ли?.. Большое спасибо вам, после такой статьи на страницах солидной газеты дела наши пойдут в гору и мы сможем расширить мастерскую без большого риска… Как, вы ни при чем?.. Я спрашиваю потому, что вы хотели организовать статью… В таком случае это еще лучше, — значит, мы действительно заслуживаем внимания прессы!.. Очень рад, что вы поправляетесь, — надеюсь скоро увидеть вас в конторе… Вы правы, работы, что называется, непочатый край…

«Бывают чудеса на свете, — думал Василий, — журналист рекламирует работу нашей фирмы без всякой корысти!..»

Днем к нему зашел Борро.

— Я обещал помочь вам подыскать удобную квартиру и, кажется, могу исполнить обещание. На улице Сакре-кёр сдается квартира из трех комнат на четвертом этаже. Хотите посмотреть?

— Конечно.

— Мы могли бы отправиться туда хоть сейчас, если вы свободны.

— Поедем сейчас!

Не успели Василий и Борро перешагнуть через порог парадных дверей большого коммерческого дома, как им преградила путь полная краснощекая женщина лет пятидесяти, в чепчике.

— Ах, это ты, Анри! — сказала она. — Как здоровье твоей матушки?

— Спасибо, тетушка Эжени. Ей немного лучше. С тех пор как я на постоянной работе, она чувствует себя спокойней… А это мой патрон, мосье Кочек. Он хотел бы осмотреть квартиру номер тридцать шесть на четвертом этаже, если, конечно, вы не будете возражать.

— Как я могу возражать? Квартиры для того и существуют, чтобы сдавать их внаем порядочным жильцам. Я только возьму ключи от квартиры…

Поднимаясь по лестнице, тетушка Эжени не замолкала ни на минуту:

— Мосье, в нашем доме живут исключительно порядочные люди. Еще не было случая, чтобы кто-нибудь задерживал плату за квартиру. Никогда никаких недоразумений за восемнадцать лет, что я служу здесь… До этого консьержкой в этом доме была моя мать… Квартира номер тридцать шесть — одна из лучших. Три просторные комнаты с высокими окнами, выходящими на восток, большая кухня, все удобства…

— И центральное отопление, и ванна? — перебил консьержку Василий, хотя и знал, что в парижских домах они редко где имелись.

— О мосье! Если вы давно живете в Париже, то должны знать, что дома с центральным отоплением, а тем более с ванной бывают только в аристократических кварталах и стоят очень дорого! И потом, зачем в Париже центральное отопление? Слава богу, у нас здесь не Северный полюс, где бродят белые медведи. До вас в этой квартире жил богатый вельможа из Алжира — не то бек, не то принц. Он был весьма доволен. У вельможи было одних слуг шесть человек, и он никогда не показывался на улице без телохранителя. Ходили слухи, что у него в Алжире есть гарем со множеством красавиц. Дикость, мосье, ничего не поделаешь!..

Квартира действительно оказалась удобной и прилично обставленной. Но и цена была приличная — шестьсот франков в месяц.

По тому, как расхваливала ее консьержка, Василий понял, что рассчитывать на скидку не приходится, и торговаться не стал.

— Завтра мы приедем с женой, и, если ей квартира тоже понравится, мы снимем ее, — сказал он, закончив осмотр.

Лизе квартира понравилась, особенно камин. Она уже представляла себе, как в ненастную погоду будет сидеть вечерами возле камина с книгой, прислушиваться к веселому потрескиванию горящих поленьев и поджидать Василия.

— Квартира отличная, но цена! — сказала она.

— Париж стоит мессы! — пошутил Василий и сказал тетушке Эжени, что оставляет квартиру за собой.

Возвращаясь в этот вечер домой, Василий и Лиза обсуждали важный вопрос: как им проститься с людьми в маленьком городке, с людьми, которым они были многим обязаны.

— Ты считаешь, что обязательно нужно устроить ужин? — спрашивала Лиза.

— Что значит — обязательно? Можно уехать, ограничившись визитом вежливости, — попрощались и уехали. Но нам нужно, чтобы у этих добрых людей остались хорошие воспоминания о нас. Кто знает, как сложатся наши дела дальше, — не пригодятся ли нам провинциальные друзья?