Вечный любовник - Дж. Уорд

Ви потер глаза, выглядя полностью растерянным, но быстро собрался с мыслями. Подошел к компьютеру, выводя на экран все изображения за пределами помещений, которые у него имелись. И нашел ее свернувшейся в клубочек на солнце, прямо напротив входных дверей в особняк. Довольно-таки умно. Если кто приблизится к ней, она сможет быстро зайти в вестибюль.

Рэйдж глубоко вздохнул.

— Как увеличить изображение?

— Нажми мышкой на зум в верхнем правом углу.

Рэйдж так и сделал, уставившись на экран. Мэри кормила пару воробьев, бросая им кусочки бублика. То и дело она поднимала голову и осматривалась по сторонам. Улыбка на ее лице не была никому адресована — просто легкое движение губ.

Рэйдж прикоснулся к экрану, проведя пальцем по ее лицу.

— Знаешь, брат, ты ошибся.

— В чем?

— Она моя судьба.

— А я говорил обратное?

Рэйдж посмотрел поверх всего оборудования, на левый глаз Вишу, окаймленный татуировками.

— Я же не первый любовник у нее. А ты сказал, что моя судьба — девственница. Так что ты ошибся.

— Я никогда не ошибаюсь.

Рэйдж нахмурился, отвергая саму мысль, что другая женщина могла значить для него больше или займет место Мэри в его сердце.

К черту судьбу, если она заставит его полюбить кого-то еще. И к черту предзнаменования Ви.

— То-то, наверное, здорово все знать, — пробормотал он. — По крайней мере, думать так.

Он повернулся и направился к тоннелю, но тут его руку с силой сжали.

Бриллиантовые глаза Ви, обычно столь спокойные, сузились и метали гневные молнии.

— Когда я говорю, что никогда не ошибаюсь, то не тешу этим свое самолюбие. Видеть будущее — это чертовское проклятие, брат мой. Думаешь, мне нравится знать, как каждый из вас умрет?

Рэйдж отшатнулся, Вишу холодно улыбнулся.

— Да, поразмысли над этим. А потом прикинь, что единственное, о чем я не знаю, так это — когда. Поэтому не могу никого из вас спасти. А теперь скажи, зачем бы мне хвастаться своим проклятием?

— О боже… брат. Извини…

Ви выдохнул.

— Порядок. Иди скорей к своей женщине. Она думает о тебе весь день. Без обид, но я уже устал от ее мыслей.

Мэри прислонилась к огромной медной двери и посмотрела наверх. Над головой раскинулось ярко-голубое небо, воздух был сухим и морозным после минувшей ночи, когда раньше срока пошел снег. До заката она хотела пройтись по замерзшей земле, но жар, исходящий от парки, нагнал на нее вялость. А может быть, это просто утомление. Она не спала с тех пор, как Рэйдж покинул комнату, и весь день провела в надежде, что он вернется.

Она понятия не имела, что произошло прошлой ночью. Даже сомневалась: не померещилось ли ей то, что она увидела? Ради всех святых — татуировки не поднимаются с кожи! И не шевелятся. По крайней мере, в ее мире.

Но Рэйдж — не единственная причина ее бессонницы. Теперь пришло время узнать, что с ней собираются сделать врачи. Прием у доктора Деллы Кроше назначен на завтра, и лишь по его окончании Мэри станет известно, насколько тяжелым будет ее лечение.

Господи… Она хотела поговорить обо всем этом с Рэйджем. Как-то подготовить его.

Когда солнце опустилось ниже верхушек деревьев, ее пробрал озноб.

Встав, она потянулась, а затем прошла через первые двери вестибюля. Когда они закрылись, Мэри повернулась лицом к камере, и отворились внутренние двери.

Рэйдж сидел на полу прямо перед входом. Он медленно поднялся.

— Привет. Я ждал тебя.

Она смущенно улыбнулась, вертя в руках книгу.

— Я хотела сказать тебе, где я. Но ты оставил свой мобильник, когда…

— Мэри, послушай, насчет прошлой ночи…

— Подожди, я еще не закончила.

Она подняла руку. Глубоко вздохнула.

— Завтра я еду в больницу. Для консультации, пока не началось лечение.

Он нахмурился так сильно, что брови сошлись на середине лба.

— В какую больницу?

— Святого Франциска.

— Когда?

— Днем.

— Я хочу, чтобы с тобой кто-нибудь поехал.

— Догген?

Он покачал головой.

— Буч. Коп хорошо обращается с оружием — я не хочу, чтобы ты ехала без охраны. Может, поднимемся наверх?

Она кивнула, и он взял ее за руку, ведя на второй этаж. Когда они вошли в их спальню, он стал ходить из стороны в сторону, а Мэри села на кровать.

Пока они говорили о приеме, выяснилось, что она готовит к этому больше себя, чем его. Потом оба затихли.

— Рэйдж, объясни же, что произошло прошлой ночью.

Он замешкался.

— Что бы там ни было, мы сможем вдвоем с этим справиться, — продолжила она. — Ты можешь говорить мне все, что угодно.

Он остановился. Повернулся к ней.

— Я опасен.

Она нахмурилась.

— Неправда.

— Знаешь, что у меня на спине?

Холодок пробежал по ее коже, когда она вспомнила о шевелящейся татуировке…

«Погоди», — сказала она себе. Татуировка ничего такого не делала. Рэйдж, наверное, тяжело дышал или что-нибудь еще, поэтому ей и почудилось, что существо изменило свое положение.

— Мэри, она часть меня. Зверь. Он внутри меня.

Рэйдж потер грудь, потом руки. А потом и ноги.

— Я стараюсь контролировать его, как только могу. Но он… Я не хочу причинить тебе вред. Не знаю, что делать. Даже сейчас, когда я рядом с тобой, я… Господи, я в полном замешательстве.

Он вытянул трясущиеся руки вперед; выглядел он совершенно взвинченным.

— Мне приходится драться отчасти из-за того, что это меня успокаивает, — сказал он. — И то же самое — с женщинами. Я овладевал ими, потому что разрядка помогала держать зверя в узде. Но сейчас я не могу заниматься сексом. Я неуравновешен. Поэтому прошлой ночью я чуть не сорвался. Дважды.

— Подожди… О чем ты говоришь? У тебя есть я. Вот и занимайся со мной любовью.

— Я не могу допустить этого, — сказал он сквозь зубы. — Я больше не могу… спать с тобой.

Она ошарашенно посмотрела на него.

— В смысле, ты никогда не будешь со мной близок? Совсем никогда?

Он потряс головой.

— Никогда.

— Что за чушь! Ты же хочешь меня.

Ее глаза резко опустились на твердую выпуклость в его штанах.

— Я вижу, как ты возбужден. Чувствую, как ты меня хочешь.

Вдруг он перестал моргать, его глаза побелели.

— Почему так меняются твои глаза? — прошептала она.

— Потому что он… оживает.

Она замолчала, Рэйдж стал странно дышать. Два вдоха, один долгий выдох. Два прерывистых внутрь, один медленный наружу.

Она старалась понять, о чем он говорит. Но не смогла уловить сути. Должно быть, он имеет в виду, что у него есть суровое альтер эго, подумала она.