Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун - Картер Браун

Я выбрался из-под кресла и вскочил на ноги. После падения Изабель, должно быть, еще проехала немного по полу, потому что ее голова почему-то оказалась под ковром. Это был черный ковер из овечьей шерсти, который я купил всего несколько недель назад в уверенности, что он будет хорошо гармонировать с бело-розовым обнаженным женским телом. Здесь я оказался прав, только ситуация выглядела не совсем так, как я рисовал себе в воображении.

Изабель, должно быть, сделала в воздухе сальто-мортале — иначе чем объяснить, что она лежала на спине. Сквозь ковер угадывались контуры ее лица.

Маленькие груди возвышались, как два холма, украшенные кораллами. Черное шелковое бикини с красной окантовкой ритмично шевелилось.

Особого вреда падение ей не причинило. Это сразу стало ясно, поскольку она в ярости стучала пятками о пол и поносила всех и вся, впрочем, слов нельзя было разобрать, так как ковер приглушал звуки.

Сперва я хотел поднять ковер и помочь ей встать на ноги, но уже в следующую секунду решил, что делать этого не стоит. В подобной ситуации ни один мужчина не отважится на такое. Поэтому я поспешно ретировался на кухню.

Едва я успел приготовить коктейль и залпом выпить его, как дверь распахнулась и практически обнаженная Немезида появилась на пороге, вперив в меня взгляд своих сверкающих зеленых глаз.

— В какой момент вы передумали? — глухо спросила она.

— Что передумал? — осторожно осведомился я.

— Когда вы решили убить меня, вместо того чтобы изнасиловать?

— Но это же случайность! — воскликнул я. — Вы опрокинули стол и…

— Да, стол я опрокинула случайно, — перебила она, недовольно скривившись. — Но потом… Когда вы сорвали с меня платье и вышвырнули с кресла?

— Оно упало, — робко сказал я. — Я имею в виду кресло. Я хотел вас подхватить, но, как видите, поймал только платье.

— И вы думаете, я этому поверю?

— Нет, — огорченно проговорил я. — Но тем не менее это правда!

— Ха-ха! — Это прозвучало как самое скверное ругательство. — Вы только взгляните на меня. Платье разорвано, я стою перед вами почти голая…

Вместо ответа я сунул ей в руку бокал виски, и она выпила все содержимое большими глотками.

— У вас есть здесь ванная?

— Рядом со спальней, — ответил я.

— Приготовьте еще что-нибудь выпить, — сказала она. — А я тем временем схожу в ванную и подумаю, покончить мне только с собой или с нами обоими.

— Ради Бога…

— Ха… — Она скорчила зловещую гримасу. — Знаете, что я вам скажу: за это платье я заплатила девяносто долларов. И было это пару дней назад…

— Но у вас остался воротничок, — ответил я. — И в нем вы выглядите довольно симпатично. Как рабыня в Древнем Египте.

Она прорычала что-то, повернулась ко мне спиной и исчезла в спальне. Со спины она выглядела еще более соблазнительной. Я решил заняться приготовлением напитков. Смешав два коктейля, я вернулся в гостиную, поставил бокалы на стол и стал ждать.

Через какое-то время я услышал, как за моей спиной кто-то тихо кашлянул. Обернувшись, я увидел перед собой Изабель.

Она как-то неуверенно улыбалась. Волосы ее были еще немного влажными, а вся она — чистенькой и нежной. Зеленые глаза поблескивали, рот был слегка приоткрыт, она проводила языком то по одной губе, то по другой…

— Прежде чем принять душ, я долго рассматривала себя в зеркале, — сказала она. — Смотрела, нет ли синяков.

— Угу…

— И вы были правы… — Она слегка кивнула. — Я действительно похожа на рабыню из Древнего Египта. Только я никогда не слышала, чтобы они носили черные трусы… — Она поиграла ленточкой на шее. — Поэтому я и оставила их в ванной. Так я выгляжу более естественно, не правда ли?

— О да, — хриплым голосом подтвердил я. Я все еще не мог оторвать взгляда от ее прекрасного розового тела, от белоснежных холмиков с ярко-розовыми кораллами, от маленького треугольника пониже пупка. Меня стала бить дрожь.

Я готов был щелкнуть пальцами, чтобы призвать пять тысяч рабов, ожидающих моих распоряжений. Что ее душа желает? Пирамиду? Пожалуйста! Сфинксов? Почему бы и нет! Можно сразу двух… А может, она хочет стать царицей еще одного государства? Что ж, тогда мы отправимся в поход завоевывать это государство…

— Я вижу, напитки уже готовы. — Она подошла поближе, нагнулась и взяла бокал со стола. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я стану называть тебя Эл… Правда, у тебя такой вид, будто ты под наркозом.

— Вы… вы внезапно переменили решение? — только и смог выдавить я.

— Можно сказать и так. — Она села напротив меня на кушетку и неторопливо закинула ногу на ногу. — Пока я стояла под душем, у меня было время все обдумать и проанализировать. Согласившись сегодня пойти с тобой в ресторан, я думала, что на этот раз меня ждет что-то новое. Любовь с полицейским. Поэтому я и вела себя так. А что мне это принесло? Ничего, кроме синяков…

— Никаких синяков, по-моему, не видно…

— Всему свое время. — Она мрачно усмехнулась. — А раз уж мы заговорили о времени, разреши тебя спросить, сколько тебе нужно?

Я лишь издал непонятный звук.

— Ты сидишь здесь с круглыми глазами, как ватная кукла, и меня уже сомнение берет, ты ли собирался меня изнасиловать.

— Я все еще не могу прийти в себя, — объяснил я. — Ты, случайно, не повредила себе голову, когда летела через стол?

— Ты считаешь, что я свихнулась?

Я выпил коктейль и поставил бокал на стол. Благодаря этому очень разумному поступку я, как говорится, развязал себе руки. Поднявшись с кресла, я направился к кушетке.

Изабель внимательно смотрела на меня своими зелеными глазами, она даже позволила мне присесть рядом. Когда я взял из ее руки бокал, она, правда, выразила недовольство, но после того, как я на руках понес ее в спальню, она уже не издавала никаких звуков. Вернее, она замурлыкала, словно кошечка. А затем последовал короткий вскрик. Это произошло в тот момент, когда я бросил ее на кровать. Очутившись на кровати, она замолкла и лишь с удивлением посмотрела на меня.

— Прости меня, дорогая, — сказал я, снимая куртку. — Но я совсем забыл, что твоя голова не выносит сотрясений.

— Ты не слишком куртуазен, Эл, — заметила она. — Зато ты, я думаю, силен в другом… И очень силен…

Примерно через полчаса она сладко зевнула, потянулась и устроилась поудобнее на кровати.

— Знаешь, что я хочу тебе сказать, Эл?

— Силы мои окончательно иссякли, по крайней мере на сегодня, — сказал я. — Но иссякший любовник все-таки лучше слюнявого романтика. Именно это ты и хотела сказать. Я угадал?

— Да. Примерно.

— Ты не оригинальна! — заметил я.

— Неужели? — Изабель приподнялась на локте и смерила меня взглядом своих зеленых глаз. — А по-моему, это верх остроумия…

Глава 6

— Вчера мы договорились ехать к Эндерсону ровно в девять. — Изабель покачала головой. — Сейчас уже пять минут двенадцатого, а мы только завтракаем.

— Но тебе надо было съездить домой переодеться, — напомнил я.

— Конечно! А что мне оставалось делать? — запальчиво ответила она. — Или ты считаешь, что я должна была отправиться в путешествие с одной ленточкой на шее?

— Ты торчала у себя дома целых полчаса, — сказал я. — Начиная с того момента, когда ты вылезла из машины в остатках вечернего платья, и до того, как снова появилась в этом идиотском брючном костюме.

— Во-первых, он совсем не идиотский, — ответила она. — А во-вторых, какой джентльмен ждет даму с секундомером в руке?

— Иногда приходится… Кстати, чтобы довести тебя до оргазма, мне вчера понадобилось семнадцать минут, двадцать восемь секунд…

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я выплесну на тебя кофе, — пообещала она.

— Ты же сама завела этот разговор, — уточнил я, — сказав, что мы задержались на два часа. Кстати, кто все утро трезвонил по телефону?

— Семнадцать минут двадцать восемь секунд. — Она задумчиво прикусила губу. — Это как, хорошо или плохо?

— Если ориентироваться на «шкалу вожделений Эла Уилера», то степень твоей возбудимости находится где-то между фригидной девственницей и трупом.

— Спасибо за комплимент, — сухо сказала она. — А согласно «шкале Изабель Мерман», твой потенциал можно охарактеризовать только минусовым знаком. И вообще, эти телефонные звонки были твоей идеей. Я до сих пор не понимаю, что все это значит. Зачем нужно было звонить такой куче людей и сообщать им, что я отправляюсь с тобой в гости к Эндерсону?

— Я думаю, это кое-кого может здорово заинтересовать, — ответил я. — Но ты мне еще не сказала, кто как отреагировал на это?

— Джанос отнесся к этому с большим подозрением. Нина вообще сразу же повесила трубку, никак не прокомментировав мое сообщение. Дэвид Шепли заметил, что я, видимо, совсем опустилась, коли связалась с полицейским. А бедняга Джордж Риверс был так смущен, что издал лишь какое-то хрюканье…