Уравнение с несколькими неизвестными (СИ) - Шульгина Анна

Гораздо позже, уже под утро, когда Сергей, наконец, уснул, крепко прижимая её к себе, Инна ещё долго лежала с закрытыми глазами, молча глотая слезы, осторожно касаясь кончиками пальцев горячей кожи, словно стараясь насытиться этими ощущениями, пропитаться его запахом, понимая, что нельзя так, ведь разбудит. И не могла ничего поделать.

Она проплакала почти до самого утра, потому проснулась, немного не соображая, что происходит, куда ей нужно торопиться и почему нельзя закопаться с головой под одеяло, прижаться к теплому боку Сергея и проспать полдня, ведь воскресенье же…

Голос диспетчера, показавшийся Инке сейчас особенно противным, пригласил пассажиров рейса на Мюнхен приготовиться к регистрации. Женька, который оставил их вдвоем, отправившись сдавать её багаж, похлопал Сергея по плечу.

- Хватит обжиматься, дай сестру на прощание обнять.

Тихонов, все так же молча, с явным нежеланием отодвинулся, уступая место её брату. Но далеко не отошел, встав за её спиной, так, чтобы она чувствовала его присутствие.

Женька только хмыкнул, заметив такое поведение, но вслух ничего не сказал. У них с другом ещё будет время все обговорить, и лучше Инке при этой беседе не присутствовать.

- Ты там во все тяжкие не пускайся, учись на одни пятерки и ни в какие сомнительные авантюры не ввязывайся. А то приеду и проверю, - последнюю шутливую угрозу он произнес, уже стиснув Инку в объятиях и приподняв её на полом.

Как ни старался убедить себя, что его сестренка выросла, вон уже и личного цербера себе завела, который хмуро и почти зло посматривает по сторонам, а для Женьки она, как была, так и останется мелкой, которую он забирал из детского сада и учил завязывать шнурки на двойной бантик.

- Угу, только этого и жду, - хотя развеять грустное настроение и не получалось, но он всегда умел её немного отвлечь, потому Инна крепко обняла его за шею и поцеловала в щеку. Пусть он никогда не станет идеальным братом, но именно таким обаятельным шалопаем она его и любила.

- Я приеду через две недели, - видимо, Тихонову надоело, что в эти последние несколько минут отведенного им времени приходится делить внимание своей девушки с другим, пусть и её родственником, потому он, обняв Власову за талию, потянул её на себя.

- Точно, - Женька не стал играть в перетягивание каната и разжал руки, чем сразу воспользовался Сергей, прижимая к себе Инку, хотя и не пытаясь развернуть, так и оставшись за её спиной. – Все, как в женском общежитии – к приходу коменданта юбки одернуть, сохнущие на веревке трусики снять, неучтенных мужиков через окно выгнать.

- А ты откуда знаешь, как все обстоит в женском общежитии? – Власова откинулась назад, теснее прижимаясь к груди Сережи, немного повернув голову, чтобы он мог прислониться подбородком к её виску.

- А ты как думаешь, кого из окна выпихивали? – Власов задумчиво почесал плечо и скривился, словно лизнув лимон. – Все, мне пора. Инка, я тебя люблю.

- И я тебя, Жень, - желание разреветься стало совсем уже нестерпимым, и Инна прикусила нижнюю губу, когда перед глазами поплыло из-за выступивших слез. – Не ввязывайся тут без меня ни во что.

- Обязательно дождусь тебя, ввяжемся вместе, - серьезно кивнул брат, стараясь скрыть, что и у него немного запершило в горле. – Как прилетишь, отзвони.

Он не остался, чтобы посмотреть, как она будет садиться в самолет, только махнул на прощание и растворился среди довольно плотной толпы. Инка лишь успела послать Жене воздушный поцелуй и осталась с Сергеем, который все это время был подозрительно молчаливым. Разве что это заявление, что скоро к ней прилетит. Кстати…

- А почему я первый раз слышу, что ты скоро собираешься ко мне? – она все-таки повернулась лицом к Тихонову. Мужчина тем временем, недовольно поджав губы, кого-то внимательно рассматривал в веренице ждущих паспортного контроля пассажиров. Девушка тоже попыталась повернуться, собираясь узнать, что его там так заинтересовало, но Сережа уже отмер, хотя неодобрение с лица и не ушло.

- А ты против?

- Нет…

- Тогда не вижу проблемы, – он провел пальцами по её щеке, стирая влажную дорожку. Почти тем же движением, каким она сама касалась его этой ночью. Если Инна смогла подремать хоть пару часов, то он сам, хотя и усиленно симулировал пребывание в бессознательном состоянии, до утра так и не уснул. И прекрасно слышал, как она всхлипывала, хотя и старалась делать это, как можно тише, прячась под подушкой и прикусывая краешек одеяла. Только вот он все равно не смог бы никак её утешить, поэтому дал выплакаться, хотя у самого от этих тихих слез внутри становилось противно до такой степени, что и не выразить.

Но запрещать ей куда-либо ехать не стал, хотя и очень хотелось. И сейчас было дикое желание просто шепнуть «Моё!» и увезти к себе. Сделать так, чтобы Инка забыла и про все их разногласия, и про эту долбанную учебу. Но это не выход, и теперь Тихонов понимал это совершенно четко.

Как ни странно, но понять это ему помогла собственная мать, которой он, будучи под страшным моральным прессингом, все-таки выдал некоторые детали общения с девушкой, о которой ходило столько слухов. Сама мама трудилась в их же концерне в юридическом отделе и очень сожалела, что не смогла увидеть таинственную особу, сумевшую настолько нарушить покой её единственного чада. Узнав некоторые подробности этого феерического во всех смыслах романа, женщина попыталась вспомнить, не роняла ли сыночка в младенчестве из колыбели вниз головушкой. А потом посоветовала перестать вести себя, как пещерный человек, и вспомнить одну прописную истину, касательно того, что если любишь – отпусти. Сергей лишь фыркнул, услышав слово на букву «л», но спорить с родительницей не стал. Та только покачала головой и, заметив, что опаздывает к косметологу, махнула рукой, оставив ребенка разбираться со своими сердечными проблемами самостоятельно.

- Мне пора.

Очередь желающих променять суровую русскую зиму на слякоть и промозглость февральской Баварии поредела, и откладывать регистрацию на рейс было уже просто некуда.

- Знаю, - но рук не опустил, ещё сильнее прижимая к себе девушку. – Давай договоримся, если что-то пойдет не так, все, что угодно – сразу звони. Я все сделаю, никто и вякнуть не посмеет, даже если ты вернешься уже завтра. Слышишь?

- Да, - она приподнялась на цыпочки, чтобы без помех прижаться щекой к щеке. – Но я хочу попробовать сама чего-то добиться…

- И добьешься. Ты у меня умница, - не обращая внимания на снующих вокруг людей, он осторожно, с какой-то щемящей нежностью поцеловал чуть припухшие, искусанные в попытке сдержать плач губы и убрал свои ладони с её талии. – Иди.

Инна пошла. Сначала медленно, то ли надеясь, что он окликнет и не отпустит, то ли просто находясь в некоторой прострации. А потом ускорила шаг под укоризненным взглядом работника аэропорта, уже готовящегося объявить посадку на рейс завершенной. Пока шла последняя проверка документов, она старалась не оглядываться, но все-таки не выдержала и бросила быстрый взгляд через плечо. Сергея в зале уже не было. От этого стало одновременно и легче, и тяжелее. Но грустнее – однозначно.

Глава 29

«Если я не встречу её в этой жизни, я встречу её через девять жизней. Но я все равно её встречу. Ради этого стоит ждать»

Д. Емец, «Таня Гроттер и ботинки кентавра»

Инка быстро пробежала по салону и устроилась возле иллюминатора, рассеянно глядя на суетливую возню размеренной и привычной жизни аэропорта. Ей было видно только левое крыло, на котором, вопреки всем отпугивалкам птиц, присела, отдыхая от трудов праведных, тощая ворона, заинтересованно рассматривающая обшивку самолета.