Отвергнутая королева (СИ) - Вольная Мира

- Алистер, - прошептала Рин едва слышно, будто не веря.

Еще один вдох и еще один удар сердца.

И Катарин спешно одернула руку от моего лица, отпрянула, запутавшись в легком одеяле и перекрутившейся за ночь рубашке, оказалась на другой стороне кровати.

И я понял не по этому испуганно-недоверчивому «Алистер», понял по изменившемуся взгляду, по частящей на шее жилке, по искусанным губам, что она вспомнила, наконец-то узнала меня. Она смотрела теперь по-другому, совершенно не так, как до этого. От ее взгляда скреблось, выло и скулило что-то внутри.

Еще один вдох.

И Рин все же соскочила с постели, одернула раздраженно одежду, румянец залил щеки, шею, пальцы нервно сжали измятый край рубашки, натягивая ее. Миг, и ее взгляд изменился.

- Что вы делаете в моей кровати, лорд-наместник? – и пусть теневая и старалась звучать строго и раздраженно, пусть ей почти удалось взять себя в руки. Я не собирался давать Рин ни шанса, не в этот раз.

- Прекрати, - покачал головой, переворачиваясь на бок, следя за каждым ее движением. – Я знаю, что ты вспомнила.

- Вспомнила что? Не понимаю, о чем вы, наместник, - пожала она плечами. Слишком нервно, слишком резко для Катарин Равен, совершенно на нее не похоже. – А сейчас я хочу, чтобы вы покинули мою спальню, - она так резко вздернула свой хорошенький острый подбородок, что волосы скользнули за спину.

- Анна, не выйдет, - снова покачал головой.

- Да как вы…

Пока она наигранно возмущалась и пыталась найти выход, осознать и обдумать все то, что только что произошло, моя Основная скользнула к теневой и толкнула ко мне. Прямо в руки.

- Алистер Инивурский, что ты думаешь ты делаешь? – прозвучало гневное шипение, а потом маленький кулачок ткнулся мне в бок. Не больно, но неожиданно. Кажется, кто-то спросонья забыл, что у нее тоже есть тени. Рин безуспешно пыталась сдуть волосы, упавшие на лицо, приподняться или просто откатиться, но я держал крепко.   

- Для начала, доброе утро, Катарин.

- Отпусти меня, – тверже повторила девчонка, дергаясь всем телом. Все еще растрепанная со сна, с легким румянцем на щеках, с сонной поволокой во взгляде, крылья тонкого носа нервно подрагивали, губы влажно блестели, в вороте распахнувшейся и опять перекрутившейся рубашки соблазнительно виднелись кукольные ключицы. Как будто и не было очередного обморока, как будто и не было капель крови на подбородке, тонкого неподвижного тела посреди гостиной, чуть не заставившего меня рехнуться в первые мгновения.

- Как ты вообще оказался в моем доме? В моей кровати? Что ты тут забыл?!

- Тебя, - просто улыбнулся, и не удержавшись потерся носом о нежную кожу щеки.  

Катарин нахмурилась сильнее, прикусила на миг губу, оставляя влажный след, подалась чуть ближе, явно собираясь что-то сказать, но…

- Не помню, чтобы просила тебя об этом, теневой! – фыркнула Равен.

…то ли от того, что она была сейчас так близко, то ли от того, что просто была со мной в одной кровати, то ли от того, что я не слышал в ее голосе настоящей злости, а лишь растерянность, мне сорвало голову, снесло все напускное и наигранно-благородное, швырнув к ногам Катарин оголенные инстинкты и желания.

Да пошло оно все…

Я подался к Рин, подмял ее под себя и набросился на губы, не желая слушать протестов, не в состоянии устоять. Да кто бы мог устоять? Кто в здравом уме смог бы противиться такому искушению? Как мог противиться ему сумасшедший наместник?

- Отвали! – рыкнула девчонка, вырываясь, приподнимаясь на локтях. Губы сжаты в тонкую линию, дыхание частое, вот только… в глазах тлеет желание, не уступающее моему по силе, вот только оттолкнуть не торопится. И все темнее, и темнее становится взгляд.

- Врушка, - пророкотал я снова подаваясь вперед. – Водила меня за нос так долго, - пальцы скользили по обнаженной ноге будто сами собой, я с удовольствием отмечал мурашки, проступившие на нежной коже от моих прикосновений, - притворялась тем, кем не являешься, пряталась от меня, - моя рука скользнула выше, Равен шумно сглотнула, облизала губы, глаза стали еще темнее. - И сбежала на край света.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Надо было бежать еще дальше, - через несколько вдохов тишины прямо мне в рот. Катарин сама подалась навстречу с тихим стоном. Скользнула языком по губам, проникла в рот, тонкие пальцы зарылись в волосы.

И все вопросы, сомнения, проблемы вымело из моей головы. Рычание все-таки вырвалось из груди. Глухое и низкое, голодное, как будто чужое, рука скользнула еще выше, по бедру, на талию. Текла по венам кислота.

Рин притянула меня еще ближе, сплетая наши языки, скользнула рукой по шее, провела по плечам, легко царапая ногтями, выдирая из глотки очередной глухой рык. Во рту удлинились клыки, казалось, что я еще никогда не был так близок к пропасти.  

Знакомый запах окутал и заменил воздух, терпкая сладость фруктов взорвалась и растеклась во рту. Я готов был сожрать ее, проглотить. Желание затмило собой все в один миг. Дернуло, прострелило и полностью подчинило себе.

Дрожало подо мной тонкое тело, горячая, шелковая кожа бедер обжигала пальцы, неимоверно раздражало количество одежды, мешающее чувствовать Рин, пить, пробовать, вдыхать.

Я разорвал поцелуй, спускаясь к тонкой шее, потянул Катарин на себя, коленом разводя ноги…

Эти длинные невероятные ноги.

…заводя руки ей за голову.

Она ерзала подо мной, выгибалась навстречу каждому движению и прикосновению, вздрагивала и шумно дышала. Пульс выбивал рваную дробь мне в язык, кожа на вкус была, как специи, как тягучий мед и растертые на языке ягоды.

Как сладко, как умопомрачительно горячо.

Мне хотелось касаться ее, целовать, пробовать на вкус и слушать стоны бесконечно. Мне нравилось, как она реагирует, как закусывает губы и прогибается навстречу, нравилось, как сжала ногами талию, как всхлипнула, стоило прикусить чувствительное место между плечом и шеей, нравилось, как выгнулась от следующего укуса немного ниже.

И я не стал отказывать себе в удовольствии, выпустил ее руки, стащил дурацкую рубашку, отшвырнув куда-то за спину, сел, скользя жадным, голодным взглядом по совершенному телу.

- Идеальная. Ты - идеальная, моя Катарин, - я не мог оторвать от нее взгляда. От тонкой талии и полной, аппетитной груди, от крутых бедер, кожи цвета лунных лучей, от разметавшихся серебристых волос и яркого румянца на щеках. От искусанных губ и потемневших почти до черноты глаз.

Она схватила меня за край рубашки, сжала в кулаке, натягивая ткань до треска, притянула к себе, сама приподнимаясь с измятых подушек.

- Так сделай уже что-нибудь, - прошептала у самых губ почти зло.

- Я не смогу остановиться, Рин, - положил я руку ей сзади на шею, притягивая еще ближе, так, что мои губы касались ее из-за каждого движения. – И забыть тебе больше не дам, и не отпущу больше никуда. – Мне нужно, мне важно было, чтобы она услышала и поняла.

- Ты пытаешься отговорить меня или себя? – сощурилась она, а потом снова поцеловала.

И все. Меня выкрутило, вывернуло, сломало.

Ловкие пальцы пробрались под мою одежду, коснулись живота, прошлись вдоль шрама под левой грудью, еще выше и снова вниз. Катарин выписывала и вычерчивала узоры на разгоряченной коже, кусала мои губы, скользила языком вдоль моего.

Почти полностью обнаженная, подо мной, жаркая и горячая, сводящая с ума одним запахом.

Рин забрала мое дыхание и волю, подчинила меня себе одним мановением тонкого пальца.

- Мое искушение, - пробормотал я, прикусывая нижнюю губу и тут же стирая укус языком, спустился к шее, плечам, ключицам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я хотел попробовать ее всю, каждый кусочек, каждый соблазнительный изгиб, хотел, чтобы она сорвала голос от криков, хотел, чтобы прижалась ко мне еще крепче, обвила плотнее.

Я почти подыхал от этого желания.

Грохотало в груди сердце, воздух стал колючим и тяжелым, пахло в комнате сексом, потом, разгоряченными телами.

Ее кожа была такой же сладко-терпкой, как и дыхание, немного влажной, покрывалась мурашками от моих укусов-поцелуев. Волосы Рин окончательно спутались и разметались по подушкам, глаза стали фиолетово-черными.